Анна Михайловна приподняла бровь.

— Ваш будущий супруг — куратор Царской Службы Безопасности, — принялся пояснять канцлер. — Официально второй человек в стране по уровню влияния, а на деле — левая рука Игоря Михайловича Милославского. Правая, естественно, это князь Красноярский.

Он сделал короткую паузу, прежде чем продолжить. В это время Бернар де Дамартен оценивал реакцию Анны Михайловны на свои слова, но на лице княжны Выборгской ни один мускул не дрогнул.

— Люди, которых можно обвести вокруг пальца столь нелепыми слухами, — вновь взял слово канцлер, — станут отличной мишенью для вербовки в заговоры и интриги против царя. Используя глупцов, кто-то ловкий и умный может пытаться подступиться к новообретенным братьям и сестрам Игоря Михайловича. И чтобы избавить высшее общество от его слабых звеньев, вы сейчас расставили сети. А когда состоится ваша свадьба, вы преподнесете своему мужу подарок — целую пригоршню опасных для двора людей, которые уже доказали свою неблагонадежность.

Анна Михайловна улыбнулась вновь.

— Это хорошая теория, господин канцлер, — кивнула она, когда он замолчал. — Но к нашему разговору она вряд ли имеет отношение. Вы ведь не в Русском царстве хотите провести свою операцию? Вы слишком умны, чтобы рассчитывать на успех на нашей земле. К тому же должны понимать, что ни Игорь Михайлович, ни мой будущий супруг вам такого не простят. А с помощью того самого оружия, на которое так надеется ваш король, вы будете уничтожены, а Франция получит нового врага и второй фронт в текущей войне.

Бернар кивнул.

— Полагаю, вы уже все поняли, княжна? — спросил он.

— Вы достигли пика своей карьеры, господин де Дамартен, — заговорила Анна Михайловна, сложив руки на коленях. — Договор, который вы передали цесаревичу, был исправлен. Его величество Людовик, как обычно, счел себя из-за этого оскорбленным. В глазах вашего короля это практически плевок в лицо. И потому он поставил вам невыполнимое условие. Наверняка на родине вас уже ждет почетная отставка, а на ваше место сядет один из многочисленных дофинов его величества. Тоже, несомненно, Людовик. Но политика вашего короля ведет Францию к краху на внешнеполитической арене. До сих пор вам, как канцлеру, удавалось сглаживать углы.

С каждым словом, произнесенным княжной Выборгской, Бернар де Дамартен все больше улыбался, не скрывая, насколько доволен такой осведомленностью гостьи.

— Но теперь Людовик решил, что выжал из вас все, что можно, — продолжала Анна Михайловна. — А это значит, что его величество желает от вас избавиться, как его отец в свое время избавился от вашего предшественника. И раз вы человек умный и все понимаете, то решили воспользоваться связями и ресурсами семьи Соколовых, чтобы покончить с этой проблемой раз и навсегда. Нет династии Людовика — нет и угрозы. А благодаря поддержке, которую вы обрели за время работы в кругах высшей аристократии Европы, вероятность сесть на трон самому и основать новую династию — уже не вероятность, а часть конкретного плана, который может стать реальностью.

— Как я и сказал, ваш отец может вами гордиться, Анна Михайловна, — заявил канцлер. — А раз мы перешли к откровенному обсуждению, я спрошу столь же прямо: что вы хотите за участие в этом плане?

Анна Михайловна откинулась на спинку кресла и вздохнула.

— Мне нужно подумать, господин канцлер, — сообщила она после короткой паузы. — Конечно, вы правы, и отец кое-что сохранил для своей любимой и единственной дочери. Но вы просите о серьезных вещах, за участие в которых меня могут невзлюбить на родной земле. Я все понимаю, вы сохраните в тайне наш разговор. А пока что я вынуждена откланяться. Ответ я пришлю вам в течение трех дней.

Канцлер тут же поднялся из-за стола и подал ей руку. Еще раз коснувшись губами запястья княжны Выборгской, он произнес напоследок:

— Это именно то, на что я и рассчитывал, Анна Михайловна. Буду ждать вашего ответа.

Когда княжна Соколова уже оказалась в машине, и автомобиль тронулся с места, Анна Михайловна позволила себе улыбнуться.

Все прошло именно так, как и предрекал Емельян Сергеевич. Теперь все зависело от великого князя Невского, и того, что решит Игорь Михайлович. Действовать самостоятельно Анна Михайловна даже и не думала.

Теперь ей было что терять. И рисковать своим будущим ради канцлера Франции она не собиралась.

Уральское княжество, особняк боярского рода Волковых.

Глава рода повертел в руках хрустальный бокал, наполненный соком. Сидящий перед ним молодой человек ждал, когда боярину надоест тянуть время, но торопить его не пытался.

Святослав Андреевич же обдумывал сложившуюся ситуацию. С одной стороны, конечно, было бы полезно для семьи отдать Василису в руки Красноярского князя. Пусть и не так, как изначально рассчитывал глава рода Волковых, не в жены самому Дмитрию Алексеевичу. А с другой, ставленник князя Романова — это укрепление связи между родами. А Волковы и так серьезно сблизились с князем Красноярским через Святослава Святославовича и его работу.

Гость Волкова был человеком Дмитрия Алексеевича. И укрепить связь с внуком князя Уральского было бы выгодно, но…

— Что ж, — произнес глава рода Волковых, ставя бокал на столешницу. — Ты просишь руки моей дочери, Петр. И я тебя понимаю, Василиса Святославовна — прекрасная девушка, обладать которой стремились и до сих пор стремятся многие благородные семьи. Она прекрасно образована, умна, имеет огромный опыт управления своим даром. Звание целителя высшего класса за красивые глаза не дают.

Боярин Дмитриев кивнул в ответ, но Святослав Андреевич, не дав ему вставить и слова, продолжил:

— Как я и сказал, за руку моей дочери борются многие, роду Волковых каждый месяц приходят предложения. Весьма выгодные предложения, — проговорил глава рода. — И тут появляешься ты. Уж прости за прямоту, но ты человек нищий, твоему боярству без году неделя. В каких условиях станет жить моя дочь, если я дам на ваш союз добро? Будешь у князя Романова в долг брать на платья для жены?

Петр Степанович усмехнулся.

— Прошу прощения, Святослав Андреевич, но хочу заметить, что у меня хватает средств, — сказал он, тщательно подбирая слова, чтобы не обидеть будущего тестя.

Прилетев на Урал с предложением о браке, боярин Дмитриев прекрасно понимал, что будет принят неласково. Ведь глава рода Волковых не врал — за право обладать Василисой Святославовной действительно готовы были биться многие семьи. Однако и совсем уж нищим Петр Степанович себя не считал — его доходы позволяли войти в десятку богатейших людей Красноярского княжества.

— То, что ты зарабатываешь у князя Романова — не доход твоего рода, а поддержка из казны княжеской семьи, — отмахнулся Святослав Андреевич. — Все, что приносит тебе должность в Красноярском княжестве — это временное. Посмотри на Соколовых, как быстро они все растеряли, стоило Михаилу Викторовичу лишиться поста в Министерстве иностранных дел. Настоящий благородный человек должен иметь собственное дело, которое обеспечивает его семью и доверившихся ему людей. Волковы, к примеру, зарекомендовали себя как слаженное боевое подразделение. В котором моя дочь, чтоб ты знал, до сих пор занимает весьма важную должность. Сегодня благоволение князя у тебя есть, а завтра пропадет. Что ты станешь делать, когда окажешься сам по себе, без должности при дворе Дмитрия Алексеевича?

Петр Степанович не стал отвечать сразу, решив дать хозяину дома высказаться.

— А кроме того, что у тебя за душой ни гроша, а в кармане дырка, — продолжил речь Святослав Андреевич, — мне не нравится, что ты не смог выстроить отношения со своей первой избранницей. Сам понимаешь, если одна от тебя сбежала, где гарантии, что моей дочери не придется бежать от тебя, прихватив приданое?

И, видя, как на лице молодого боярина появилась тень недовольства, глава рода Волковых решил надавить сильнее:

— Но если та девица была фактически безродной, и заступиться за нее было некому, то я подобного обращения с Василисой не потерплю, Петр. Я дочь люблю, и если ты хоть раз заставишь ее усомниться в выборе, я не стану терпеть, а приду к тебе в дом. Я не зря сказал, что воины Волковых — одни из лучших в мире. Я раскатаю тебя в блин, размажу по паркету тонким слоем фарша. А с князем договорюсь, уж поверь мне.