— Сначала дождусь результатов анализов, — ответил я. — Наркотика в воздухе хватило, чтобы свалить ее с ног. Но Демидовых не защищает покров, так что лучше продержать ее под присмотром пару дней. Так ей и скажут.

— Спасибо за понимание, внучок, — уже добрее произнесла бабушка. — Я буду часам к десяти.

Я прикинул по времени.

— Меня уже не будет, я уеду по делам в Кремль и вряд ли к этому времени успею вернуться, — предупредил я. — Так что особняк будет полностью в вашем распоряжении.

— Вот и хорошо, — почти мурлыча, ответила княгиня Демидова. — Вот и замечательно. Еще раз спасибо, Димочка. С меня причитается.

И несмотря на то, что сказано это было тет-а-тет, я прекрасно понимал, что Мария Евгеньевна не забудет этого случая. И найдет, чем мне отплатить за участие.

Эх, сестренка, зря ты не осталась дома.

Особняк московских бояр Лебедевых .

Андрей Викторович Ворошилов вышел из машины и окинул территории внимательным взглядом. От опричников было уже не продохнуть, и, естественно, никаких гостей уже не осталось. Только автомобили ЦСБ да припаркованный прямо у входа автобус со спецподразделением.

Ворошилов прошел по крыльцу, толкнул незапертую дверь. Слуг боярского рода уже увели в отдельное помещение, где они по одному давали показания. Но начальника встретил адъютант.

— Андрей Викторович, прошу за мной, — легким кивком указав в сторону игорной комнаты, произнес он.

— Веди, — разрешил тот.

Вместе они вошли в хорошо освещенное помещение. Во всем особняке не осталось погашенной лампы. И сейчас, под яркими лампами, было заметно, что в комнате курили настолько часто и много, что даже на стенах осел налет.

Ворошилов прошелся по всему залу, ничего не трогая — опричники уже все оценили, изучили и теперь готовили развернутый доклад, с которым Андрей Викторович ознакомится по возвращении в свой кабинет.

— Где боярыня? — спросил он, бросив презрительный взгляд в сторону погасшей курильни.

— Заперта в своей спальне, как велено, — ответил адъютант. — С ней пара наших. Сторожат, чтобы ничего с собой не сделала.

Последнее было сказано не зря. Во время этой военной кампании против Британской империи род Лебедевых лишился сразу и боярина, и наследника. Немудрено, что на этой почве Мария Алексеевна совершила столь низкий поступок. От горя помутился разум, вот и выдумала глупости.

Да какую там глупость, одернул себя Ворошилов, уже ступая в сторону лестницы на второй этаж. Боярыня явно специально собрала у себя молодежь подышать опиумом. Не вынесла вести о гибели мужа и сына, и решила уйти сама вслед за ними. А для того подставилась под статью. Самоубийство — грех, а так не своими руками свою жизнь прервет.

Молодежь, конечно, мало что поняла. Кто бы мог заподозрить, что в салоне уважаемой дамы вместо благовоний для мистификации будут наркотики жечь? Однако среди них были и несовершеннолетние, а это — совсем иной уровень ответственности.

Поднявшись на второй этаж, Андрей Викторович кивнул паре опричников, стороживших спальню боярыни. Дверь перед Ворошиловым открыли, и полковник вошел внутрь.

Здесь тоже была охрана — оба бойца расположились так, чтобы контролировать все немаленькое пространство, и при этом не отходить далеко от Лебедевой. Сама боярыня лежала на простынях в вечернем наряде. Судя по мокрым разводам на валяющейся на полу подушке, поплакать она уже успела.

— Мария Алексеевна, — заговорил Ворошилов, подходя ближе, — позвольте представиться, Андрей Викторович. Волею государя Русского царства Михаила II руководитель Царской Службы Безопасности.

Женщина ответила ему печальным всхлипом, но ни положения своего не изменила, ни ответить не попыталась. Сев на край постели, полковник осторожно коснулся ее плеча.

— Боюсь, Мария Алексеевна, вам придется поехать со мной.

Московский особняк великих князей Соколовых .

— Отец, ты слышал о том, что случилось у Лебедевых? — певучим голосом обратилась к главе рода Анна Михайловна.

Тот устало потер лицо, отрываясь от бумаг. Видеть дочь Михаил Викторович был рад в любое время. Но было уже глубоко за полночь, и явление великой княжны в халате поверх ночной сорочки — серьезный повод задуматься, что разговор затеян не просто так.

— Нет, а что там? — отложив ручку, уточнил он, жестом приглашая Анну Михайловну занять свободное кресло.

Великая княжна плавно опустилась на сидение, опираясь обеими руками на подлокотники. Улыбка не сходила с ее лица, и Соколов поймал себя на мысли, что дочь явно принесла добрые и очень радостные вести для рода. Иначе бы не стала беспокоить сплетнями о каких-то московских боярах.

— Мария Алексеевна стала вдовой не так давно, — продолжая улыбаться, начала свой рассказ дочь. — А сегодня устроила у себя маленький прием, как в старые добрые времена. И подсыпала в курильни опиум, чтобы благородные гости подышали всласть наркотиком.

Соколов хмыкнул.

— Кто тебе сообщил? — спросил он, переходя на серьезный тон.

— Там была наша Выборгская боярышня, Наташа Ременная, — ответила дочь. — Она видела, как явился Романов, чтобы двоюродную сестру из рода Демидовых забрать, и почти сразу за ним опричники примчались. Не иначе как князь Красноярский их и натравил. Так что светит теперь боярыне наказание от царя.

Михаил Викторович улыбнулся краешком губ.

— Не только ей, дорогая, — произнес он. — Но ты ведь поэтому ко мне и примчалась, верно?

Анна Михайловна кивнула.

— Емельян Сергеевич — губернатор столицы, — поделилась она ходом своей мысли, — все московские бояре под ним. И что-то подсказывает мне, попытается Невский это дело замять.

Соколов хмыкнул, поднимая трубку проводного телефона. Взглянув на победную улыбку дочери, подмигнул ей.

— Посмотрим, как он что заминать станет, когда мы царю весточку передадим, — и тут же продолжил в трубку: — Великий князь Соколов к царю. Скажите, очень срочно. Дело касается куратора Царской Службы Безопасности.

Анна Михайловна поднялась из кресла и покинула кабинет отца. Свое дело она сделала — дала главе род ценную возможность прижать Невского еще сильнее. Ведь это он несет ответственность за московских бояр.

И именно Емельян Сергеевич виновен в том, что Анне пришлось выйти замуж на чужбине, а потом добиваться развода. Теперь она лишена возможности стать следующей царевной, ведь уже была в браке. И в нападении на Ивана — тоже он виновен. И лучший способ расплатиться — взять за эти прегрешения кровью.

Московский особняк великого князя Невского .

Емельян Сергеевич лично проследил, как обустроили в его медицинском корпусе Иващенко Ростислава Владимировича. Вид опутанного проводами и трубками царского сына вызывал сочувствие — не повезло парню крупно. Но поступок он совершил воистину героический.

Великий князь дождался, когда целитель рода использует свои техники на подопечном, и только получив подтверждающий кивок, что все под контролем, направился в жилое крыло своего особняка.

Здесь-то его и застал звонок из Кремля. С личного номера государя.

— Емеля, — вкрадчиво и явно готовясь сменить милость на гнев, произнес Михаил II, — напомни мне, на каких условиях мы с тобой договорились, что ты станешь на меня работать?

Вопрос был непраздный, и великий князь осторожно прикрыл дверь в спальню, прежде чем ответить. О том, что случилось на его территории, за которую он отвечает, губернатору доложить просто не успели. Однако он не растерялся.

— До первой ошибки, государь, — твердым, спокойным голосом ответил Емельян Сергеевич. — Но разве я давал повод усомниться в себе?

— Ты, Емеля, видимо, совсем потерял связь с реальностью, — ответил царь, все еще сохраняя спокойствие. — Заигрался во всемогущего великого князя? Принцев заморских выставляешь извращенцами, а за собственными подданными проследить тебе невместно?!