Лоренцо шагал по коридорам королевского крыла исторического памятника архитектуры. Под подошвами его ботинок скрипели осколки стекла и хрустели деревянные щепки.

Снующие повсюду специалисты криминальной службы составляли протоколы, описывали каждое попадание пули, рисовали траекторию полета. Однако место, на котором погиб его величество, все старательно обходили стороной. Лишь убрали тело, но даже кровь не посмели убрать.

Хранитель остановился у застывшей лужицы крови и присел на корточки перед ним. На Лоренцо не обращали внимания, никому даже в голову не пришло спрашивать у троюродного племянника погибшего короля разрешения здесь находиться. Личину древнего Хранителя для этого визита Лоренцо, будучи его тезкой, не надел — артефакт остался в личных покоях.

— Что же ты так? — произнес он, глядя на засохшую кровь. — Я ведь предупреждал.

Хранитель еще несколько секунд просидел, не меняя позы. В коридоре показалась фигура наследника престола, и Лоренцо тяжело вздохнул. Несмотря ни на какое кровное родство, члены династической линии не вызывали у него никаких положительных эмоций.

— Явился⁈ — спросил бледный наследник престола, подходя ближе.

Спросил слишком громко и экспрессивно. Настолько, что люди, документирующие случившееся в зале, поспешили мгновенно ретироваться, побросав все дела. Никому не хотелось оказаться свидетелем ссоры членов королевского рода. Они-то между собой договорятся, а вот слугам свидетельства своего конфликта такую осведомленность могут и не простить.

Уж погибший монарх точно не прощал.

— Хочешь со мной поговорить, Джеронимо, — поднявшись на ноги, произнес Хранитель, оборачиваясь к собеседнику, — имей смелость делать это, глядя мне в глаза. Папочка больше не прикроет, — последнее Лоренцо произнес, делая шаг навстречу наследнику престола. — А у меня ведь тоже есть право.

Джеронимо отступил на шаг. Он был почти вдвое моложе Хранителя и только-только отпраздновал свадьбу, еще даже не успев зачать наследника. Так что мысль о том, что Лоренцо действительно может вполне спокойно захватить трон Испании, мелькнула в голове молодого мужчины стремительной молнией.

Лоренцо внушал страх даже его величеству. С Лоренцо считался весь испанский двор, его слова ловили на лету. К нему лезли с лестью и подарками. Да, Хранителю было трудно воспринимать происходящее всерьез, однако и не отказывал никому в просьбах, если те были не слишком обременительны.

По сравнению с Лоренцо, у которого уже имелись внуки мужского пола, популярность Джеронимо в Мадридском высшем обществе отсутствовала как явление. Поздний ребенок, обласканный королем, к тому же долго перебиравший невест. А теперь испытывающий трудности с зачатием — следовало бы добавить, что Джеронимо ни разу не видели за государственными делами.

Но и Лоренцо, и Джеронимо и без того прекрасно знали — нынешний наследник престола совершенно не соответствует тому, каким должен быть абсолютный монарх одной из сильнейших и крупнейших держав на Земле.

Об этом знали все, включая погибшего короля. Но пока его величество был жив, Джеронимо прикрывал от любых атак авторитет правителя. Все понимали — окажись Джеронимо на троне, и им можно будет вертеть в своих интересах. Так что он был не самой плохой фигурой в качестве наследника престола.

До тех пор, пока Лоренцо не заявит о своем праве на трон, разумеется. Потому что сильный и решительный монарх во главе Испании был настолько выгоднее управляемого, что стоит Лоренцо только намекнуть, и Джеронимо утопится в королевской уборной через пару минут.

Не из ненависти, нет. Только ради того, чтобы не началась междоусобица между членами королевского рода и достойный король получил трон, а Испания — возможность развиваться и расти дальше, стать еще сильнее, богаче, влиятельнее.

— Ты не посмеешь, — прошипел Джеронимо, наконец, взяв себя в руки.

Лоренцо криво усмехнулся, и столько презрения было в этом выражении, что наследник престола едва удержался от вспышки гнева. Но, нужно отдать ему должное, Джеронимо все же не до конца потерял самообладание.

— Пошел вон отсюда, — произнес одними губами Хранитель, не сводя взгляда со своего родственника.

Джеронимо вскинул подбородок, но сдержал рвущиеся наружу слова. Резко развернувшись на пятках, он направился к выходу из зала. Лишь у самой арки он остановился, чтобы бросить, не оборачиваясь:

— Я надеюсь, тебе хватит смелости явиться завтра на совет рода.

— Не переживай, — усмехнулся в ответ Хранитель, — у меня найдется что сказать.

Наследник почувствовал, как земля закачалась под ногами. Но сумел не подать вида, что уже ощущает себя проигравшим. И поспешил удалиться, стараясь держать лицо и не показывать никому, в каком же он отчаянии оказался.

А все из-за проклятых русских!..

Лоренцо смотрел Джеронимо в спину, пока тот не скрылся, а в зал не вернулись сотрудники. Бросив взгляд на людей, занимающихся своими делами, Хранитель направился в королевский сад.

Да, не такого возвращения домой он ожидал. Но при этом понимал прекрасно — высший администратор или нет, но Дмитрий Романов будет всеми силами уничтожать своих врагов, где бы те ни прятались.

А значит, нужно либо сделать так, чтобы Испания больше не пострадала от действий русского князя, заключив соглашение с Москвой, либо убрать самого высшего администратора.

Как же хорошо, что он оставил артефакт Хранителя в комнате. Можно не только думать о подобных вещах, но и обсудить их с теми, кто действительно способен влиять на политику страны.

А завтра на совете Лоренцо все же выдвинет свою кандидатуру. Джеронимо погубит Испанию, а это недопустимо. Слишком долго эта благословенная земля шла к своему величию, чтобы лишиться его из-за одного глупого мальчишки.

Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Я помог Виктории сесть за стол. Моя супруга улыбнулась в ответ, покрываясь румянцем. Ей нравилось, что я за ней ухаживаю, а мне было не сложно, тем более я был человеком другого мира и не видел в этом ничего странного.

Хотя прекрасно знал, что обычно беременных жен на этой Земле обслуживают люди рода, а не мужья. Естественно, в среде благородного сословия. У царских людей больше свободы и равноправия.

— Спасибо, — положив руку на мою ладонь, прошептала Виктория, глядя мне в глаза.

Дата родов приближалась, княгиня за эти месяцы округлилась, но беременность не сделала ее менее красивой. Скорее облик Виктории приобрел завершенность, она уже не казалась юной девушкой, став молодой женщиной. И мне ее обновленная внешность очень нравилась.

— Не за что, дорогая, — ответил я, целуя ее кисть. — Приятного аппетита.

И, заняв место рядом, я тут же приступил к завтраку. Сдвинули ли что-то наноботы в моем организме, или же я просто изрядно проголодался, однако тарелка пустела за тарелкой, и я все еще ощущал голод.

Виктория от меня не отставала, но в ее положении это было как раз понятно. Чтобы было чем кормить растущего в ее животе маленького человека, требовалось немало питательных веществ. Голодающая беременная женщина — это плохо для здоровья. А с учетом беременности давать Виктории наномашины нельзя.

Нет, иди речь о каких-то других женщинах, я бы отнесся к этому спокойно. Но рисковать здоровьем своего ребенка, своей супруги? Нет уж, природа сама обо всем позаботится. Мое же участие будет ограничено постоянным контролем здоровья княгини и будущего княжича да проверками от Василисы Святославовны.

— У меня сегодня состоится встреча, — заговорила моя супруга, ставя на столешницу опустевший бокал. — Боярыня Островерхова организовала небольшой прием, только для дам. Будем обсуждать вопросы по нашему фонду и строить совместные планы по его расширению.

Я кивнул, принимая к сведению.

О том, что супруга Нестора Петровича любит держать в ежовых рукавицах все свое окружение, я прекрасно знал. Супруга градоначальника и при великом князе Измайлове умела заставить благородное общество себя слушать. А уж после того, как Михаил II на княжение в Красноярске назначил меня, и Островерхов не только сохранил свое положение, но и укрепил его, боярыня развернулась на полную катушку.