Совсем у Агриппы IV дела с безопасностью плохи, раз такое масштабное нападение возможно в его столице. Или же все гораздо проще, и под деспота копают его же приближенные, как это было в Русском царстве с мятежниками?

«Оракул» проложил кратчайший путь к свободе, и я выкручивал руль, лавируя по узким римским улочкам, щедро орошенным кровью и заваленным трупами. Картинка с картой и метками врагов транслировалась и Ростиславу, так что он постоянно вертелся, работая пулеметом то по окнам, то по подвалам, пресекая попытки врагов открыть по нам огонь. За нами оставался четкий след из горячих гильз.

Естественно, наш внедорожник был окружен моим щитом, и Иващенко ничего не угрожало. Однако я держал силовое поле невидимым, чтобы экономить силы. Судя по количеству нападающих, они мне еще могут пригодиться.

Я видел, как мерцает зеленая точка на карте — «Страж» с царицей в брюхе поспешно уходил по крышам, выжимая максимум из своих возможностей, но при этом так, чтобы не повредить укрытую внутри женщину. Каждый прыжок позволял роботу перемахивать через дом, и такими темпами до посольства он доберется минут за десять.

Я же крутил руль, пока Иващенко поливал огнем улицы. «Бастион» подавал ему новые патроны, переключая коробки с ними в автоматическом режиме. Но, разумеется, боеприпасы у него не бесконечны и скоро кончатся.

Ростислав еще трижды палил из ракетницы, обесточивая вражеские доспехи. Эффект от каждого снаряда отключал десяток противников, заставляя их застыть на месте. А тяжелые пули прошивали лишенную силовых полей броню, как бумагу.

Петляя по улицам, я периодически сам вступал в бой, разбрасывая силовые поля по тем направлениям, где «Оракул» показывал мне врагов. А противники продолжали подходить к нам.

Наконец, мы вылетели на прямую улицу. Впереди я увидел горящие машины римского спецназа. Рядом валялись обгоревшие тела, не подающие признаков жизни. Я вдавил педаль, набирая скорость и двигаясь прямо на пылающие остовы.

— Ростислав, прыжок. Три.

Упоры «Бастиона» втянулись обратно в доспех, и мой биологический брат резко присел, едва не ложась на крышу. В нашу сторону полетела очередная граната, но я отправил ее обратно.

— Два, — продолжая разгон, я с магией вышиб бронированное стекло внедорожника, одновременно зажимая педаль газа силовым полем и выбираясь из-за руля. — Один!..

Ростислав прыгнул, и я вместе с ним оттолкнулся от мчащейся машины. Подхватив силой дара тяжелый «Бастион», я взмыл в воздух, резко набирая высоту. Внедорожник влетел в пылающий автобус, и взрыв отбитой гранаты совпал со скрежетом сминаемого металла.

Тащить Иващенко в комплексе было не слишком легко, однако окутав нас обоих коконом силы, я выпустил крылья. Снизу по нам пытались стрелять, но мы уже оказались почти в полукилометре от земли. К тому же солнце светило врагам в глаза, и даже прицелиться противнику было сложно.

Направив наш полет в сторону посольства, я поймал взглядом точку «Стража» на карте, он почти достиг пункта назначения. За нашими спинами поднимались в воздух полицейские вертолеты. Пылал квартал, в котором на меня была устроена засада, и что-то вдохновенно кричал Ростислав.

Моего брата распирало от плещущего в венах адреналина. Я слышал, насколько он в восторге от случившегося сражения. К тому же Ростислав, когда мы только начинали подъем, успел отстрелять весь свой ракетный запас и выпустить пару очередей. Разумеется, управляемый моим «Роем», его «Бастион» корректировал огонь, так что каждый снаряд попал в свою цель.

— Снижаемся, — предупредил я, меняя направление полета. — Готовься к бою.

— Е-есть, к-князь, — ответил Иващенко, стуча зубами от перевозбуждения.

«Оракул» оценил состояние моего биологического брата и распорядился «Бастиону» вкатить Ростиславу немного успокоительного, сбивая азарт боя.

Над посольством Русского царства уже выли сирены. Из земли выдвигались упрятанные стены, на которые забегали царские солдаты в тяжелых боевых доспехах. «Оракул» показал мне карту Рима и отметил слепые зоны — связь там гасили принудительно.

Мои «Стражи» занимали позиции, готовясь прикрывать нас. Но первым они, разумеется, сторожили своего собрата с ценной ношей. Больше отпускать бывшую царицу было нельзя.

Судя по камере внутри робота, Юлии Александровне пришлось пережить не самые лучшие моменты жизни. От резких прыжков и скачков бывшую царицу так размотало, что она едва соображала, что происходит. Но держала себя в руках, стискивая зубы и жмуря глаза.

Ростислав пришел в себя после инъекции и уже не стучал зубами. А я направил нас прямиком на посольство, расправляя крылья в сияющий ярче солнца герб Русского царства. Не для бравады, а просто чтобы никто из охранников посольства не решил с перепуга подбить пару летящих людей.

Так мы и попали на территорию. Кремлевский гвардеец с опустевшим боезапасом, готовый открыть огонь в любой момент, и я в слегка потрепанном костюме.

Ко мне тут же подбежал заместитель нашего посла.

— Князь! — издалека закричал он, быстро перебирая ногами. — Слава Богу!

Я кивнул ему, отряхивая запылившиеся рукава пиджака.

— Здравствуйте, Евгений Сергеевич, — сказал я. — Мне нужна камера с единственным выходом. У меня ценный пленник.

Он не успел ответить, как «Оракул» вывел картинку кортежа Олега Константиновича. Двигавшийся от дворца деспота посол попал в окружение, и сейчас его машины обстреливали со всех сторон с ничуть не меньшим упорством, чем меня несколько минут назад.

— Мне пора, — объявил я, выдохнув. — Ростислав, позаботься о нашем грузе. Никому не покидать территорию посольства!

И пока Иващенко еще не успел ответить, я уже взбежал по воздуху, создавая под ногами силовые поля.

Кажется, это уже война.

Место для засады было подобрано идеально. Дорога проходила между длинными высотками, и имела всего две полосы. Засевшие в домах солдаты Германского рейха атаковали из окон, находясь в полной безопасности — стрелять по ним снизу было бы максимально неудобно.

Кортеж посла Русского царства сопровождался двумя машинами полиции. Сейчас они замерли на месте, уже объятые пламенем, преграждая своими остовами путь. Праздношатающихся зевак не было видно, кроме тех, кто остался лежать в лужах крови на земле.

Избавившись от сопровождения, немцы поспешили к оставшимся машинам, чтобы закончить начатое. Отряд солдат в легких доспехах стремительно приближался к автомобилю посла, расстреливая русские машины. Бронированные автомобили держались, и выковыривать посольских немцам пришлось бы долго.

Я был уже неподалеку, когда «Оракул» показал мне приближение еще одного противника.

В тяжелом доспехе, но без перчаток, он шагал по улице уверенно и на ходу раскручивал огненные хлысты. Искусственный интеллект сканировал местность вокруг засады, но других магов не находил, что означало только одно — этот немец здесь главный.

До остова полицейской машины одаренному предстояло пройти еще около пятидесяти метров. Однако маг раскрутил свой хлыст и выбросил его вперед. Длинная огненная полоса прочертила в воздухе линию.

Обгорелый кузов развалился на две неравных части, и немецкий аристократ дернул хлыст в сторону, отбрасывая обломки с дороги. На землю плеснул расплавленный металл.

— Ранг А4, — сообщил мне искусственный интеллект, оценив вложенную в технику силу.

Сложив крылья, я устремился вниз и вперед, все больше набирая скорость.

А немец тем временем поднял руки с хлыстами, намереваясь ударить уже по ближайшей русской машине. «Оракул» вошел в систему управления автомобиля и врубил защиту от магии как раз в тот момент, когда техника почти коснулась машины.

Горячий пар брызнул в стороны, не причинив транспорту урона. Немец резко обернулся, продемонстрировав, что его покров достаточно силен, чтобы ощутить мое приближение, и ударил вторым хлыстом в мою сторону.

Увернуться уже бы не вышло, и я принял удар на свой щит. Яркая вспышка чужой магии скользнула по прикрывающему меня куполу, оставив черный след копоти на силовом поле и широкую прореху в защите.