Очередным эпохальным событием в моей жизни стала Резня Учиха. Именно так, с большой буквы. Потому что в городе после этого поднялся большой кипиш, и мне даже пришлось на пару недель прекратить потрошить ухоронки местных купцов, потому что АНБУ ходили за мной, не скрываясь, с утра до вечера, а потом ещё всю ночь дежурили под окнами. Но спустя пару недель движуха прекратилась, и Коноха опять стала напоминать гниющее болото.
Отношения с одноклассниками у меняя складывались никакими. Ну какие могут быть общие интересы у взрослого будущего Хокаге и малолетних преступников-головорезов? Так что более-менее близкие отношения у меня были только с Нара Шикамару, с которым мы сошлись на почве лени и отношения к урокам. И он, и я могли ответить практически на любой вопрос учителя, но в большинстве случаев не видели в этом никакой необходимости.
Саске же после смерти клана начал напоминать дикого зверька, так и ждущего случая вцепиться в руку, которая решит его погладить. Я к нему не лез, но на все его пфыки и хмыки отвечал полным моральным уничтожением. Всё-таки взрослое сознание и опыт предоставляют куда больше возможностей выставить малолетнего оболтуса ещё и малолетним тупицей. От этого Саске только ещё больше злился, но на какое-то время переставал даже смотреть в мою сторону, чего я и добивался.
Начало второго года моего пребывания в мире шиноби ознаменовалось первым значимым прорывом — я смог проникнуть в сознание шиноби. Точнее, в сознание личинки шиноби — моего одноклассника. Причина моих неудач была банальна — чтобы считать мысли шиноби, нужно было перевести его в бессознательное состояние. Например, усыпить. На очередном уроке истории, отличавшемся изрядной занудностью, я заметил, что Инудзука Киба нагло спит, прикрывшись книгой от учителя. Из-за скуки я решил применить свою способность сканирования сознания, чем по возможности старался не светить в присутствии шиноби. И вдруг, я с лёгкость смог проникнуть в сознание собаковода и просмотреть его сегодняшний день.
Осознав открывающиеся перспективы, я начал усиленно тренироваться в потрошении чужих мозгов, одновременно ища места, где чаще всего можно было встретить дремлющего шиноби. Уже через неделю я нагрёб приличное количество знаний по применению ниндзюцу, и занялся анализом и классификацией этой информации. Конечно, большая часть знаний шиноби относилась к использованию чакры с помощью ручных печатей и системы циркуляции чакры, но некоторые дзюцу они выполняли на чистом контроле, а от этого был всего лишь один шаг до использования энергии Третьего Глаза.
Теперь я тренировался не только в сканировании чужих мозгов, но и в базовых техниках. Хенге, иллюзии, замена — все эти техники по сути были довольно сложными, но шиноби применяли их, не задумываясь о содержании. Сложи печати, подай энергию в особой последовательности, и вуаля — фокус сработал. Я, конечно, тоже мог такое повторить, но кроме этого, обладал куда лучшим контролем над процессом применения дзюцу, и потому мог понять принципы его работы.
Весь второй год я провёл под девизом «Учиться, учиться, и ещё раз учиться». Свою способность внедряться в чужое сознание я развил, разбив процедуру на два этапа. Вначале, я ставил совершенно незаметную печать-метку на тело жертвы, а потом ночью дожидался, пока она уснёт, и потрошил её воспоминания. Поставить метку я мог с расстояния в десяток метров, без всяких цирковых размахиваний руками и пальцами. А для считывания информации дальнейшее расстояние между мной и жертвой значения вообще не имело. Единственным минусом этой техники было то, что метка сохраняла свою целостность не более суток. Но мне пока этого вполне хватало.
За год я смог ментально выпотрошить почти всех сильных шиноби деревни, включая Хирузена, Какаши и Данзо. Последнего я видел только раз, и за время действия метки он спал всего пару часов, но мне этого хватило, чтобы разобраться в том, что это за человек, каковы его цели и методы решения проблем. Даже на применяемые им техники взглянуть времени не было, потому что Данзо, представлял для меня наибольшую угрозу. Если бы он только заподозрил меня в способности читать мысли окружающих, то уничтожил бы в тот же день, не считаясь с потерями.
Через пару месяцев я, наконец-то, занялся отработкой нормальных ниндзюцу. Первым интересным открытием было то, что при использовании Инь-чакры, можно было преобразовывать её в любую стихию без ограничений. Именно Инь-чакру я использовал в своей технике работы через Третий Глаз. А вот Ян-чакра оставалась в теле, ещё больше усиливая имеющийся у меня перекос в сторону Ян-компоненты. Пришлось мне тренировать ещё и способность «сбрасывать» лишнюю Ян-чакру из тела. Контроль при этом у меня был практически нулевым, так что эта чакра просто рассеивалась в пространстве, заставляя меня буквально сиять в глазах сенсоров.
В общем, из боевых ниндзюцу я овладел слабыми техниками основных «стихий» — огня, воды, земли, воздуха и молнии. Конечно, это были никакие не стихии, а просто способы визуализации воздействия чакры на физический мир. Даже «овладение» новой стихией заключалось всего лишь в том, чтобы сосредоточить сознание на её «проявлении», а потом заставить чакру проявиться с теми же спецэффектами. То есть при желании, шиноби мог овладеть «стихиями» звука, пара, гравитации, радиации, света, тьмы, тени и ещё чёрта в ступе.
Проблема была только в одном — способности тела пропускать через себя чакру, обладающую необходимыми свойствами. Если у человека не было «склонности» к соответствующей стихии, то его тело довольно быстро разрушалось, при попытке применить соответствующую технику. Это, кстати, объясняло, как талантливые шиноби могли овладеть всеми стихиями, не имея к ним предрасположенности. Длительные ежедневные тренировки повышали сопротивляемость организма и его регенерацию. После этого оставалось лишь научиться применять стихию с помощью Инь-чакры и постепенно переходить к использованию Ян-чакры.
Я же мог преобразовать Инь-чакру в нужную стихию в Аджна-чакре, и тут же телепортировать её во внешний мир, за одно придавая необходимую конфигурацию. Пока чакра сохраняла резонанс с моим сознанием, я свободно мог управлять ей. А постоянно подпитывая чакра-конструкт новыми порциями энергии, можно было сохранять эту синхронизацию длительное время.
После овладения базовыми техниками, я замахнулся на самое вкусное из доступного мне — теневых клонов. Единственной проблемой было то, что для их создания требовалось большое количество Ян-компоненты. Без неё клоны выходили бесплотными, хоть и способными к «независимой» деятельности. Если быть более точным, то никаким сознанием клоны не обладали. Тут применялся куда более хитрый фокус под названием… шизофрения.
Именно! При создании клона, в сознании шиноби создавалась субличность, которая и управляла действиями своей проекции. А когда техника прерывалась, виртуальный «барьер» вокруг этой личности рассеивался, и её воспоминания становились доступны «оригиналу». Я, когда разобрался в этой технологии, долго ржал. Ведь у канонного Наруто постоянное использование множества клонов настолько дробило его сознание, что основная личность оказывалась на редкость тупой, что в сочетании с ментальными закладками превращало её в транслятор позитива и Воли Огня. Вот и объяснение того, почему рыжему неудачнику фактически подарили такую зачётную технику.
Спустя месяц экспериментов, я плюнул на оригинальную технику и переделал её под себя. Теперь это были иллюзорные теневые клоны. Они почти не взаимодействовали с физическими объектами, но зато могли свободно применять ниндзюцу. Собственный запас сил у них был небольшим, но они могли постоянно подпитываться от меня. А самое главное, образующаяся субличность не была полностью автономной. Я мог в режиме реального времени наблюдать за каждым клоном, раздавать «ценные указания» или же полностью перехватывать контроль.
Именно через своих клонов я отрабатывал все техники, проводил эксперименты и даже находил спящих шиноби, чтобы покопаться у них в мозгах. Конечно, иллюзорные клоны были вполне обнаружимы для сенсоров или Хьюга, но я старался сделать так, чтобы вся их деятельность проходила как можно дальше от меня. А из-за наличия в клонах только Инь-компоненты, их энергетика совершенно не напоминала мою, так что я не боялся, что кто-то свяжет таинственных призраков и балбеса-джинчурики, окружённого аурой с примесью чакры Девятихвостого.
