Княгиня усмехнулась.

— Об этом можешь не переживать, внучок. Мы пока тоже не хотим слишком спешить с продвижением Георгия Емельяновича. Пусть пока побудет женихом, и мы еще посмотрим, стоит ли заключать этот брак, или помолвку придется разрывать. Ведь такие случаи тоже бывают, — сообщила Мария Евгеньевна. — А потому можешь быть спокоен, князь Романов. Тебе мешать никто не станет.

Я вежливо поклонился в ответ.

Что ж, раз обещание не вредить Невскому самим и не давать Георгию это сделать получено, продолжать разговор мне уже незачем. Свое я получил. А внутри рода Емельян Сергеевич и сам порядок наведет.

В конце концов, я больше не куратор ЦСБ, и права вмешиваться в дела чужого рода у меня теперь нет.

Бабушка же диалог сворачивать не собиралась. Выдержав паузу, княгиня Уральская спросила:

— А теперь поговорим о том, как боярич Алексеев бросил порученную ему княжну Демидову и какие из этого наша семья сделает выводы, — сменила тему она. — Дмитрий, где сейчас Максим Георгиевич?

Я сверился с «Оракулом».

— Направляется сюда, — объявил я.

Мария Евгеньевна кивнула в ответ, после чего ненадолго задумалась. Но пауза эта была короткой.

— Дмитрий, если тебя не затруднит, — заговорила она. — Я прошу тебя, как наследника Уральского княжества, лично разъяснить бояричу Алексееву, насколько он был не прав. Его род принесет нам извинения за нарушение княжеского приказа. Но самому Максиму Георгиевичу на Урале будут не рады уже сейчас.

Я кивнул.

— Глава его рода согласен с таким решением? — уточнил я.

— У него выбора нет. Либо он изгонит своего сына из рода за измену своему княжеству, либо покинет Урал со всей семьей, — объявила княгиня холодно. — Демидовы крепки, как Уральские горы. Так было и так будет впредь. Пусть будет рад, что я его не казнила. Раз воля князя ему не указ, Максим Георгиевич может отправляться на все четыре стороны.

Я легко кивнул, не став спорить. Во внутренние дела Демидовых, когда этого не требуется, лучше не лезть. Руслан Александрович с супругой и сами разберутся. Я, конечно, наследник, но все же не глава рода Демидовых.

Задержаться ради приезда Алексеева пришлось на полчаса после ужина. Сестра не уходила спать, оставшись дожидаться меня в гостиной, а я вышел к воротам особняка, чтобы объявить княжескую волю бояричу.

Автомобиль, в котором прибыл Максим Георгиевич, не принадлежал его роду. Это было самое рядовое такси, разве что чуть выше среднего класса. До машин благородных господ недотягивала, но из тех, что могли позволить себе царские люди, это была самая представительная модель.

Выбравшись наружу и прикрыв за собой дверь, Алексеев несколько секунд смотрел на меня, прежде чем пойти ко мне. Таксист сразу же решил убраться куда подальше, видимо, в отличие от своего клиента понимал, что делать им здесь нечего.

— Князь, — наклонил голову он, не переставая двигаться на меня.

— Максим Георгиевич, вам больше не рады на территории Уральского княжества, — произнес я и подсветил щиты вокруг особняка. — Вам будет лучше уйти.

— Вот так, да? — спросил он совершенно трезвым голосом. — Легко отбросить того, кто не богат и не так знатен. Род Алексеевых верно служил Демидовым, и что мы получили за эту верность? Плевок и изгнание?

— Максим Георгиевич, вам действительно лучше уйти и успокоиться, — сказал я. — Вы нарушили приказ князя. И можете, разумеется, воспользоваться своим правом вызвать в суд тех, кого хотите обвинить. Но лучше делать это не на эмоциях.

Он несколько секунд смотрел на меня, будто всерьез рассматривая возможность напасть. Но, разумеется, ему со мной не справиться. И Максим Георгиевич это прекрасно понимал. Как наверняка уже знал о том, что его изгонят завтра — не зря же ему пришлось пользоваться такси, чтобы сюда добраться.

— Я этого так не оставлю, князь Романов, — предупредил он. — Правда на моей стороне.

— Как вам будет угодно, — максимально нейтральным тоном ответил я. — А теперь покиньте территорию Уральского княжества. Этот особняк является личным владением князя Уральского, и у вас нет права здесь находиться.

Он кивнул и отступил на шаг. А через несколько мгновений уже скрылся в темноте улиц. Я вошел обратно в дом еще через минуту и, глядя в полные тревоги глаза сестры, обратился к княжне:

— Анастасия Кирилловна, скажи мне честно, тебе что, действительно хватило ума давать Алексееву какие-то авансы и обещания?

Собственно, слов было не нужно. Ее лицо сказало все за нее.

— Настя, твою мать…

Разговоры.

— Демидова, говоришь, весь бал с великим княжичем танцевала? — уточнил отец семейства.

— Да, — подтвердила вернувшаяся с мероприятия дочь. — На других Георгий Емельянович почти и не смотрел. Так, только ради приличия. Меня вообще как будто бы не заметил. А я так старалась попасть ему на глаза, даже Гороховым отказала.

В голосе девушки звучали нотки обиды. Впрочем, родители на это не слишком обращали внимания.

— Дорогой, а что мы знаем про эту Анастасию Кирилловну? — уточнила матушка, глядя на супруга.

— Меня больше другое интересует, — отмахнулся отец. — Почему великий князь решил породниться с Уральским княжеством? Демидовы вечно с московскими благородными семьями враждовали. А тут — такая открытая демонстрация союза? Что-то мы упускаем, не иначе как Емельян Сергеевич решил, раз потерял Москву, закрепиться в других землях Русского царства.

— Романов, между прочим, ее брат! — заявила не слишком довольная дочь. — Я сама слышала, как они друг к другу так обращались.

— Ну, не родной, а через Ирину Руслановну они действительно родня, — пояснила мать семейства. — И, пожалуй, напишу-ка я княжне Романовой. Она, как я слышала, беременна. Поздравлю и попробую узнать, может быть, она что-то прояснит.

— Это что же, у Романовых уже четвертый ребенок в семье? — хмыкнул отец.

— Разве это что-то меняет?

— Возможно, дорогая, возможно. Ты напиши княжне Казанской, а я свои связи подниму при дворе. Не может быть, чтобы никто ничего не знал и не слышал. Такие политические развороты обязаны оставлять следы.

* * *

В другом доме шел примерно такой же разговор.

— Второй сын невесту, значит, себе застолбил, — понимающе покачивая головой, произнес старик, выслушав доклад внука. — А что наследник?

— Емельян Емельянович ходил весь вечер крайне хмурый, — доложил молодой человек. — А после того, как приватно поговорил с князем Романовым, даже не скрывал, насколько зол.

— Казанский или Красноярский? — уточнил дед.

— Романов? Дмитрий Алексеевич, — пояснил внук. — Только я так и не понял, что случилось. Ведь там буквально за несколько минут до этого великий князь Романова благодарил официально.

— Молод ты еще, чтобы на лету такие вещи схватывать, — пояснил престарелый глава рода. — То, что Дмитрий Алексеевич уступил великому князю кресло куратора ЦСБ, еще не значит, что все Невские готовы есть с его рук. Но про конфликт между Емельяном и Дмитрием нужно бы вызнать все подробнее. Мало ли как изменится обстановка. Нужно быть готовыми. Кстати, Емельян Сергеевич действительно выглядит настолько молодо?

— Если бы я не знал, сколько ему на самом деле, решил бы, что великому князю только-только сорок исполнилось, — ответил молодой человек. — Сдается мне, те сплетни, что он при смерти был — всего лишь неуклюжая ложь, иначе что это за болезнь такая, что люди начинают молодеть?

Старик покивал, не споря с будущим наследником рода.

— А вот это мы с тобой и должны узнать. Только, разумеется, действовать аккуратно и не вызывая лишнего интереса. Я бы тоже, знаешь ли, не отказался от второй молодости.

* * *

— Кто такая эта Демидова? Деревенщина! — ярилась молодая боярышня. — А туда же, великого князя соблазнять! Тварь!

— Тише, доченька, — стукнув ладонью по подлокотнику кресла, потребовала мать. — Во-первых, мы из клана Рюриковичей, и всегда — я подчеркиваю, всегда должны держать себя в руках. Наш род восходит к таким древним временам, когда о большинстве нынешних аристократов и не слышали. Во-вторых, расскажи лучше, как на это отреагировал Дмитрий Романов?