— Как мы и говорили изначально, — вставил Людвиг, поддерживая своего политического сторонника, — ничем хорошим это не кончилось.
— Но это ты отдал марионеткам столько власти! — не сдерживая эмоций, воскликнула Маргарита, обращаясь к нему. — Я сорок лет ждала, когда наступит мое время стать Хранителем! А теперь должна потерять все только потому, что вы трое решили преподать нам урок покорности?!
— То есть, когда мы совместно решали, что дадим людям возможность самим реализовать наши идеи, — произнес Лоренцо, не обращая внимания на слова младшей среди Хранителей, — вы втроем уже знали, что это приведет к появлению высшего администратора, который открыто выступит против нас?
Людвиг усмехнулся.
— По-моему, твоя память начала тебя подводить, — проговорил он. — Мы втроем выступали категорически против этого решения. Но ты, Лоренцо, заявил, что раз вас на одного больше, у нас нет права блокировать ваше решение.
— И ты, — сквозь зубы выдохнул Лоренцо, — сам вызвался, чтобы следить за марионетками!
— А ты считал, что переубедил Людвига? — негромко спросила Корнелия, не отвлекаясь от созерцания ногтей. — Да, я и Василий настояли, чтобы он взялся за это дело. И наглядно продемонстрировал, насколько вы ошиблись. И сколькими людьми нам пришлось пожертвовать ради того, чтобы ты, Лоренцо, увидел, к чему твоя задумка приведет?
— Все именно так, — с легкой улыбкой подтвердил Василий. — Иначе вы бы не стали нас слушать. К тому же Кодекс не позволяет нам ограничивать свободу воли Хранителей до тех пор, пока это прямо не запрещено. Каждый из вас мог выбрать самостоятельно, мы ни на кого не давили.
До этого момента сохранявший молчание мужчина кивнул. А вот стоящий рядом с ним азиат заговорил:
— Хорошо разыграно, Василий, — признал он. — Теперь вы, находясь в меньшинстве, можете прикрыться высшим администратором. И продавить любое решение. Так как у нас четверых выбора теперь нет. Если мы не согласимся на требования Дмитрия Романова, сам Архив отключит наши артефакты, и мы потеряем не только силу, но и дополнительные годы жизни. Хорошо разыграно, Василий.
Монах склонил голову. Он и правда считал себя победителем. Интрига длилась несколько десятилетий, но она того стоила. А теперь оставалось только убедить князя Романова встать на сторону Василия.
— Тогда предлагаю обсудить требования высшего администратора, — предложила Корнелия.
* * *
Кремль.
Игорь Михайлович потер подбородок, просматривая отчет «Оракула» о встрече Дмитрия Алексеевича Романова и монаха Василия. Умение Хранителя перемещаться в пространстве уже не вызывало удивления после трансляции убийства кайзера Германского рейха. Но оставался вопрос — куда именно переносил этот монах князя Красноярского?
Цесаревич взглянул на лежащий перед ним проект речи. Заготовку написал Алексей Александрович Романов — на случай, если его сын пропадет после встречи с обществом Януса Двуликого.
В тексте было неоднократно подчеркнуто, как много Дмитрий Алексеевич сделал для Русского царства. Рассказывалось и о том, что благодаря заслугам князя Красноярского и его супруги Виктории Львовны сотни тысяч подданных Русского царства получили медицинскую помощь в виде универсальной плазмы. Сколько жизней вернулось к норме после приема наноботов. И о том, что вот-вот будет готов к испытаниям принтер, печатающий сердца, которые подойдут абсолютно любому человеку.
Число подданных, уже прошедших через процедуры Романова, внушало неподдельное уважение. В целом, и плазмой, и наноботами уже воспользовалось более миллиона человек. Огромное количество населения, которое ни за что не поверит, что их благодетель стал предателем и переметнулся к ключникам. Обществу, которое Михаил II за последний год клеймил чуть ли не на каждом своем публичном выступлении.
Сам Игорь Михайлович, как и его ближайшее окружение, тоже в возможное предательство не верил. Слишком хорошо знал Дмитрия Алексеевича Романова. Не тот человек биологический брат цесаревича, чтобы предать свой род и страну. Нет уж, скорее князь Красноярский начнет свой личный крестовый поход — как против ключников, так и против стоящих над ними Хранителей.
Однако общество Русского царства не однородно. У рода Романовых никуда не делись завистники и враги, их даже стало больше на самом деле за последний год. Да, после всех потрясений, выпавших на долю Русского царства, они вынуждены помалкивать. Но такой шанс обвинить Дмитрия Алексеевича, а через него и всю семью Романовых, эти недруги не упустят. Слишком высоко взлетел род бывших царей, и слишком притягательна возможность укусить их.
А кроме того, очередной побег Юлии Александровны, которая будто растворилась в воздухе во время мятежа Можайских, беспокоил Игоря Михайловича все сильнее. Никаких следов ее исчезновения не осталось — камеру в ее покоях отключили во время нападения на Кремль. Установить местонахождение бывшей царицы не представлялось возможным, что наталкивало на мысль, что здесь опять не обошлось без участия ключников.
Точнее, одного конкретного Хранителя. Помнится, Алистера Виндзора Людвиг уже вытаскивал — сперва из тюрьмы в Британской империи, затем с Красной площади после провалившегося покушения.
Что примечательно, никто из выживших во время мятежа предателей не имел ни малейшего представления, что бывшая царица вообще до сих пор была жива. Михаил II не допускал к ней посторонних, а те гвардейцы, которые охраняли выделенные в казематах покои, внутрь заглядывать не имели права.
А вот из посвященных в эту тайну Русского царства посторонних среди мятежников никого в живых не осталось. Как, собственно, и того гвардейца, который воспользовался «Оракулом» под Кремлем, чтобы скрыть все следы готовящегося нападения.
Помимо этих вопросов имелись у наследника престола и дела царские, которые никакой кризис отменить не мог. Например, Вильгельм фон Бисмарк, чья судьба так и осталась подвешенной. Михаил II не успел принять решения, как ему поступить с бывшим кайзером Германского рейха, и ограничился предоставлением политического убежища. А что с ним делать цесаревичу?
Не меньше внимания требовали польские земли. Новые губернии, образованные еще Михаилом II, возглавляли его ставленники. Не Рюриковичи. Сам клан Рюриковичей ожидал подачек от Игоря Михайловича — и первым в очереди стоял Петр Глебович Апраксин. Его Литовская губерния до сих пор представляла собой бесконечную стройку.
Теперь же к этой финансовой дыре добавилось и восстановление городов Речи Посполитой. Хорошо хоть, рабочие руки имелись — из подданных, от которых в свое время отказался Вильгельм фон Бисмарк, уступив всю Польшу Русскому царству. Но людей нужно было кормить, одевать, воспитывать, обучать… И не по старой системе Речи Посполитой, а интегрировать в Русское царство.
А для этого большинству поляков для начала следовало учить русский язык. Что также требовало преподавателей в достаточном количестве. Которых неоткуда было взять — не было в стране столько сидящих без работы учителей и наставников. Даже если мобилизовать студентов последних курсов педагогических и филологических учебных заведений, это будет капля в море.
Шутка ли, переварить почти пятьдесят миллионов новых подданных, которые к тому же не понимают твоего языка?
Ощущение, что Михаил II легко отделался, попав под удар Виталия Игоревича Можайского, все сильнее крепло в уме цесаревича. Себе наследник престола мог признаться честно — если бы выбор зависел от него, Игорь Михайлович бы с радостью отказался принимать этот сомнительный подарок Вильгельма фон Бисмарка.
От работы его отвлек аккуратный стук в дверь. Приподняв голову, Игорь Михайлович велел:
— Войдите.
Так как Кремль теперь охранялся роботами Романовых, цесаревич чувствовал себя в полной безопасности. И если уж «Стражи» Дмитрия Алексеевича позволили кому-то стучать в дверь рабочего кабинета государя, у этого человека есть право это делать.
Створка открылась, открывая вид на пару застывших у проема роботов. Между ними, зрительно теряясь на фоне габаритов «Стражей», появилась боярышня Самойлова.
