Судьба Вольфганга Зальм-Кирбургского, так скоропостижно скончавшегося от нарушений работы мозга, это только начало. У русских можно было многому поучиться, и главное — это кровавый путь к абсолютной власти. Михаил II избавился от всех, кто мог претендовать на его трон. Теперь его примеру последует и Вильгельм фон Бисмарк.

Его высочество любовался закатом в окне и вращал в руке телефон.

Вечер был прекрасен.

* * *

Римская империя, личные покои деспота.

Агриппа IV смотрел в окно, поджав губы. За его спиной, стараясь не шуметь, наводили порядок слуги — правитель был в таком гневе, что крушил все, что под руку по подалось.

Владыка Римской империи только-только заключил союз с одним из сильнейших государств Евразии, тем самым обезопасив свою страну от участия Русского царства в конфликте с Османской империей. А теперь, из-за проклятых предателей в сенате, не просто этот союз потерял, но и оказался в сложнейшей ситуации.

Либо он, деспот, сейчас начнет унижаться, лишь бы русские аристократы не пошли на помощь султану, либо стиснуть зубы, ждать восстания собственных благородных семей, которые решат отдать нищую Грецию, лишь бы прекратить войну.

Агриппа IV смотрел в окно и думал о том, как повезло Михаилу II, когда его родня подняла мятеж. Государь Русского царства вычистил свою страну от предателей одним махом, и теперь стал абсолютным монархом. Деспоту, несмотря на многообещающее наименование, приходилось играть на интересах сенаторов, чтобы усидеть на троне.

И ни на кого уже не спихнешь вину за случившееся. Лояльные Агриппе IV сенаторы делали все, что было в их силах. Просто этого оказалось недостаточно, чтобы не только предотвратить чудовищные нападения, но хотя бы достойно выступить на стороне русских.

С презрением смотрел деспот в тексты докладов о том, как князь и сержант — всего лишь сержант! — вдвоем разметали несколько сотен немецких солдат в боевой броне. В то время, как римский спецназ получил такой жестокий отпор, что его офицеры теперь всерьез подумывают о прекращении карьеры. Ведь они не хотели оказаться на реальной войне, когда шли служить.

В кармане пискнул телефон, и деспот вытащил аппарат. Все еще хмуря брови, Агриппа IV приказал громко и грозно:

— Пошли вон все!

Не прошло и минуты, как он остался один посреди своих личных покоев. Впрочем, ненадолго.

— Кажется, сегодня не твой день, — произнес мужчина, появившись прямо посреди помещения, казалось, из воздуха. — Переживаешь за Грецию?

Деспот обернулся к своему гостю и стиснул кулаки.

— Чего тебе нужно, Людвиг?

Тот улыбнулся, умудрившись одним положением губы выдать свое превосходство над правителем Римской империи. Впрочем, когда он заговорил, его голос звучал спокойно и ровно.

— Мне нужен мир во всем мире, как и всему нашему обществу, а вы намереваетесь развязать мировую войну, — ответил он. — Но для тебя у меня есть предложение куда как проще: я скажу тебе, где должны быть твои войска, кого искать, и что изъять. Взамен я берусь наладить твои отношения с Русским царством через известного тебе князя Романова.

Агриппа IV нахмурил брови.

— Допустим, я тебе поверю. Опять. Как в тот раз, когда ты подговорил меня объявить войну Британской империи, — произнес деспот. — Но пока что твоя помощь выходит для меня поражениями.

— Разве? — вскинул бровь Людвиг. — Ты объявил войну Лондону, и победил в ней. Установил союз с Москвой, заключил выгодные контракты с Русским царством. А что все пошло прахом, так кто из нас двоих деспот? Я принес тебе благополучие Римской империи на блюде, но ты сам не смог его удержать. Однако общество не хочет сменять династию в твоей стране, и я предлагаю тебе снова попробовать. Надеюсь, в этот раз ты нас не подведешь.

Агриппа IV глядел на собеседника с плохо скрываемым гневом. Очень немногие люди могли себе позволить общаться с правителем Римской империи таким тоном. Но и терять позиции, с таким трудом полученные, деспоту не хотелось.

— Что конкретно ты хочешь от меня? — спросил он.

Людвиг улыбнулся.

— Я пришлю тебе координаты вечером. Твои войска должны захватить лаборатории корпорации «Армтек», — объявил он. — Изъять все документы, а что невозможно быстро вытащить — уничтожить.

— Почему вы сами так не поступите? — спросил деспот.

— Это информация только для избранных членов общества, Агриппа, — покачал головой Людвиг. — Помни, мы поддерживаем тебя не потому что ты наш собрат, а потому что ты для нас выгодная фигура.

Ключник исчез, будто его и не было. Деспот же еще несколько секунд стоял, глядя на то место, где только что стоял Людвиг.

Агриппа IV поднял голову через минуту. И снова вспомнил Михаила II. Нет, ну как же ему повезло с этим мятежом. Никто теперь не смеет указывать русскому царю, как вести дела.

Повернувшись к окну, деспот окинул Рим взглядом. И подумал, что раз мятежа нет, так, может быть, стоит его создать самому?

* * *

Москва. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.

Самолет прибыл вовремя, никаких проблем и атак, спокойно сели, перелетели, и вот мы уже в столице Русского царства сходим по трапу.

Приветствовали нас без помпы, но двадцать машин, забитых опричниками, выделили. И это кроме автомобилей сразу двух родов, прибывших лично ко мне.

Гербы Демидовых и Романовых сияли на солнце. Дед и отец вышли встретить меня, когда я показался из салона самолета.

— С возвращением, Дмитрий! — обнял меня князь Казанский, и тут же отступил, давая возможность и деду меня поприветствовать.

— Я знал, что с тобой все будет в порядке, — проговорил помолодевший Руслан Александрович. — Демидовская кровь!

Я улыбнулся им обоим.

— Князья, рад видеть вас в добром здравии, — сказал я. — Надеюсь, государь даст мне время привести себя в порядок, прежде чем призвать пред свои очи?

В это время мимо нас опричники провели «Стража», в котором до сих пор была заперта Юлия Александровна.

Перед тем, как отправиться в аэропорт, я позволил ей привести себя в порядок. Естественно, без свидетелей. Так что хотя бы физически чувствовала себя бывшая царица вполне сносно.

Отец с дедом проводили ее взглядами. Но если отец глядел невозмутимо, то Демидов — с гордостью.

— Твоих гвардейцев видел весь мир, — сообщил мне дед. — Уверен, теперь многие захотят их купить…

Алексей Александрович покосился на него с неодобрением, однако промолчал.

— «Стражи» не продаются, Руслан Александрович, — усмехнулся я. — Мы их даже в царскую армию не поставляем, так что на сторону торговать ими я точно не стану. Может быть, когда у нас появятся доспехи на пять поколений совершеннее, об этом и можно будет подумать. Сейчас я категорически против.

Я не стал говорить о том, что продавать своих передовых роботов было бы опрометчиво в нынешней обстановке. В то, что кайзер Германского рейха, тоже претендующего за место самой технологичной страны мира, выполнит условия ультиматума, я не верил.

Вильгельм фон Бисмарк умел принимать жесткие и непопулярные решения. И тот факт, что в нападении замешана оппозиция кайзера, вроде бы должно позволить немецкому монарху согласиться. Однако это приведет к потере репутации — ведь правитель фактически отдаст своих подданных на расправу другому монарху. И, как показывает практика, человеческий фактор всегда слишком сильно влияет даже на таких высокопоставленных людей, как верховные правители.

— Едем в Кремль, — вернул нас к моему вопросу князь Романов. — Приведешь себя в порядок, и сразу пройдем к государю. Он уже ждет вас всех.

Я кивнул, не став спорить.

Как бы то ни было, мне все равно придется лететь в Германский рейх, чтобы искать ответы лично. На месте сторонников кайзера, я бы сейчас активно зачищал виноватых, чтобы никаких лишних следов не осталось. Принцип «нет человека — нет проблемы» действует в любые времена и в любом обществе.

Устранив всех, кто был причастен к провокационным нападениям в Риме, немцы смогут сказать, что наказали виновных, и формально тем самым исполнят условия ультиматума.