Виктория с трудом отвела взгляд от моего тела и, на мгновение зажмурив глаза, взяла себя в руки. Я наблюдал за ее реакцией, не прекращая улыбаться. Наконец, моя супруга открыла глаза и кивнула:

— Мне тоже нужно переодеться, — произнесла она чуть более низким тоном, чем обычно. — И, пожалуй, я займусь этим прямо сейчас.

Я кивнул, легко коснувшись ее ладони.

— Да, иначе мы опоздаем на собственный прием.

Тяжело вздохнув, с явным трудом разрывая телесный контакт, Виктория покинула мои покои. Мне не нужно было пользоваться «Оракулом», чтобы услышать, как девушка прижалась спиной к двери, восстанавливая дыхание.

Технически нас уже не сдерживали никакие правила приличия. И мы могли бы разделить постель уже сейчас. Но чем суматошно срывать друг с друга одежду, а потом спешить на прием растрепанными и взволнованными, лучше подойти к делу с толком, с чувством, с расстановкой. Мы никуда друг от друга не денемся.

Пройдя в ванную комнату, я быстро привел себя в порядок, после чего облачился в первый попавшийся под руку комплект одежды. Поправив с помощью дара волосы, я надел княжеский перстень и покинул свои покои.

Охранники, застывшие у двери, широко улыбались. Но комментировать выход моей супруги, разумеется, не стали. Молча двинувшись за мной, бойцы опустили забрала шлемов, становясь неотличимыми от роботов «Роя».

Пройдя по коридору, я остановился у дверей в покои Виктории. Ломиться внутрь не стал, хотя формально и мог. Для главы семьи ни одна дверь в его доме не может быть закрыта, однако нужно дать время супруге привести свои мысли и чувства в порядок.

Опустившись в кресло, стоящее в коридоре, я повертел обручальное кольцо на пальце. Ощущение нового аксессуара пока что было непривычно, но уже скоро я перестану его замечать, как в свое время было с перстнем князя Красноярского.

Наконец, дверь раскрылась, и первыми наружу выскочила пара служанок. Прислуга коротко поклонилась мне, и я поднялся на ноги, готовясь вести свою супругу в зал. Оттуда уже слышался гул голосов приглашенных на прием гостей.

Виктория вышла плавно, будто и не шла вовсе, а скользила по паркету. Белый наряд в том же стиле, что и на венчании. Длинная юбка в пол, перехваченная серпантином кружева с вкраплениями бриллиантов. Широкий пояс, обмотанный вокруг тонкой талии. Закрытый до горла снежно-белый верх с длинными рукавами. На голове вместо кокошника — диадема, усыпанная блестящими голубыми камнями. Темные волосы, убранные в косу, переброшены на грудь.

Встретившись со мной взглядом, моя супруга опустила глаза, чуточку краснея.

— Ты выглядишь просто восхитительно, — произнес я, касаясь ее руки с обручальным кольцом.

Она негромко вздохнула, сжимая мои пальцы в ответ.

— Спасибо, супруг мой, — сказала Виктория с лукавой улыбкой на лице. — Посмотрим, какое впечатление я произведу на наших дорогих гостей?

— Глядя на тебя, они будут кусать локти, — заверил я. — И завидовать мне даже больше, чем раньше.

— И пусть, — весело произнесла она, беря меня под руку. — Идем, дорогой?

— Идем, дорогая, — кивнул я.

У самой лестницы мы остановились, и над залом пронесся голос Витали.

— Князь и княгиня Красноярские! — объявил наш выход мой Слуга.

Заполнявший зал свет моментально погас, погрузив забитое людьми помещение в полумрак. Задвинулись шторы на окнах, сгущая сумрак. И вместе с тем включился прожектор, демонстрируя всем присутствующим новую семью Романовых на самом верху лестницы.

Моя супруга, окутанная блеском бриллиантов, походила на упавшую с неба искрящуюся снежинку. Я выглядел на ее фоне едва заметным, и почти физически ощущал, что взгляды обращены на княгиню Красноярскую.

Заиграла торжественная музыка, оглашая особняк гимном Романовых, и под эти триумфальные звуки мы медленно и величественно спустились по ступенькам. Стоило Виктории коснуться подошвой пола первого этажа, музыка сменилась, и я повел свою супругу на наш первый танец.

Гости мгновенно расступились, пропуская нас в центр. Столб света двигался вместе с нами, усиливая контраст с погруженным в темноту залом.

Первый танец супружеской пары продлился недолго. Мы как раз достигли двух установленных на возвышении тронов с вышитым гербом Красноярского княжества. За спинками мебели свисало полотно с гербом Русского царства, а ниже — рода Романовых.

На последнем звучании струн я подвел княгиню к ее трону и сам встал спиной к своему месту. Свет в зале постепенно усиливался, пока не занял все пространство. Раздвинулись шторы, впуская солнце с улицы. Музыка стихла окончательно.

Держа Викторию за руку, я с улыбкой обратился к гостям:

— Дорогие друзья! — начал я, не глядя ни на кого конкретного. — Мы счастливы приветствовать вас на нашем первом официальном приеме в качестве князя и княгини Красноярских. И мне радостно видеть, как много благородных людей собралось, чтобы поздравить нас с бракосочетанием. Мы счастливы видеть каждого из вас и надеемся, что этот праздничный день запомнится вам надолго.

Прислуга уже раздала гостям бокалы, и я взял с подноса замершего рядом слуги пару фужеров. Вручив бокал Виктории, я поднял свой над головой, и зал грянул радостным хором:

— За князя и княгиню Романовых!

Мы с супругой синхронно сделали по глотку, а гости продолжали выкрикивать здравницы, чествуя нас. Все еще держа супругу за руку, я отставил свой бокал и, забрав фужер Виктории, вновь повел ее в зал.

Новая мелодия заструилась по помещению, и в освобожденном центре зала тут же сформировали пару мои родители, к ним присоединились Демидовы, рядом встала боярыня Морозова под руку с боярином Волковым. Постепенно зал разделился на танцующие пары и негромко переговаривающихся гостей.

Под плавные звуки мелодии я кружил свою жену в танце, наслаждаясь моментом. С лица Виктории не сходила довольная улыбка. Моя супруга смотрела только на меня, но я видел, что она подмечает все, что творится вокруг. И происходящее ей нравится.

Когда мелодия отзвучала, мы вновь оказались у своих тронов, и я помог Виктории опуститься на свое сидение. Положенное время мы танцам уделили, теперь настала пора пообщаться с гостями.

И первыми, разумеется, к нам подошли мои отец и матушка. Алексей Александрович не скрывал своего довольства, гордо посматривал по сторонам, а вот Ирина Руслановна вновь расчувствовалась. Что, собственно, было совсем не удивительно, судя по отчету целительской службы рода, княгиня Казанская вновь носила под сердцем ребенка.

— Дмитрий Алексеевич, Виктория Львовна, — обратился к нам официальным тоном мой отец с легким поклоном, — мы еще раз поздравляем вас с этим радостным событием. И от имени рода Романовых прошу принять этот скромный дар.

Слуга поднес ему шкатулку, украшенную выложенным из драгоценных камней гербом нашей семьи. Отец легко поддел крышку и продемонстрировал лежащие внутри ключи.

— Мы дарим вам московский особняк рода в личное пользование, — объявил Алексей Александрович. — Владейте и пользуйтесь.

Я склонил голову, показывая, что подарок принят. Стоимость недвижимости в столице вполне позволяет сказать, что подарок действительно щедрый. Тем более в таком престижном месте, как Северное Бутово. Дороже только дома с видом на Красную площадь, но их-то как раз простым князьям никто не продаст.

Матушка же дала прислуге знак, и ей подали точно такую же шкатулку.

— А также боярский квартал в Казани, — объявила матушка, показывая ключи во второй шкатулке. — Отныне у вас будет собственный дом в нашем княжестве, где вы всегда будете почетными гостями.

В толпе гостей пронесся шепоток. Да, квартал — это уже не один особняк, это огромная территория, которая теперь принадлежит мне и будет приносить доход с аренды в мой карман. И хотя я и так бы получил его в наследство, когда пришло бы время, однако с сегодняшнего дня это уже моя собственность.

— Благодарю, князь, — поклонился я отцу, — княгиня, — повернувшись к матушке, я повторил жест. — Мы рады получить столь щедрые дары.