Силовое поле вошло в землю, пробив капот спортивной машины. Ударившись об препятствие, автомобиль великого княжича сморщился в гармошку, в стороны полетели крошево стекла и искры покореженного металла.

Под этот грохот я упал на идущий первым броневик. Набранной скорости хватило, чтобы конус, который я превратил в тонкую, но крепкую плиту, отшвырнул тяжелую машину с дороги. Лежавший до этого на технике боец остался на земле, придавленный массой металла.

Загрохотали выстрелы, но пули свистели мимо — по мне еще и попасть нужно, просто садить в сторону недостаточно. Усиленное даром тело трясло — приземление даже для меня было очень резким. Припав к темному дорожному покрытию, я бросился к своей цели, на ходу перескакивая из стороны в сторону.

Слева от меня полыхнул снаряд гранатомета — отряд разведчиков вступил в бой. Оставленный позади джип объяло пламя, шум схватки дополнили крики вспыхнувших как спички солдат.

Отрубленный нос спортивной машины я перескакивать не стал, оббежал его справа, чтобы не подставляться под вражеский огонь, и тут же прикрылся машиной великого княжича.

Встав на броневик, ехавший сразу за автомобилем Толстого, тюрк сформировал в руках огненный хлыст, больше напоминавший пламенный ураган. Первый удар пришелся на дорогу, меня обдало жаром вражеской техники, и я заглянул в разбитую машину.

Великого княжича внутри не было, а вот пара потерявших сознание османов нашлась. Взмах рукой, и силовая нить прорезала им глотки.

— В машине его нет, — выдохнул я в рацию, тут же отскакивая влево.

Новый удар хлыста расплавил остов спортивной машины, разделив его надвое. Не спеша приближаться к опасному врагу, я припадал к дороге и рывками менял положение, чтобы не позволить по себе попасть.

Водяной столп, обрушившийся с неба, слился с пламенем тюрка, и вокруг образовалось облако горячего пара диаметром метров в десять. В нем можно было запросто свариться, так что я ушел еще чуть в сторону, за что мгновенно поплатился.

Пуля угодила в мою защиту, меня немного повело, и вслед за первым попаданием тут же забили по моему полю несколько слаженных очередей. Щит таял на глазах — тюрки били крупным калибром.

— Вторая броня от тебя, Зверь, — ответил мне Голова. — Он в униформе Османской империи!

Значит, действовать придется еще осторожнее. Андрей Николаевич мне нужен живым.

Ну, или хотя бы дотянувшим до целителя.

Огневик на броне вновь взмахнул хлыстом. Сквозь облако пара его удар выглядел эффектно. Но этот же пар не дал как следует прицелиться — я сместился на полметра в сторону и тут же пригнулся от второго взмаха, идущего параллельно земле.

С жутким воем пламя пронеслось над моей головой, и я прыгнул на броневик.

Враг успел развеять техники и пустить мне вал огня навстречу. Я же ответил прямым ударом поля, собранного в копье. Силовой наконечник пробил османского воина насквозь, и его техника развеялась бесполезными искрами. Рывком пустив древко в сторону, чтобы окончательно добить врага, я разорвал его на части. И, открыв люк машины с помощью дара, швырнул туда пару осколочных гранат.

Все заняло несколько секунд, и я уже спрыгнул наземь, прикрывшись стоящей посреди дороги техникой. Внутри хлопнули взрывы, прервав тревожные крики бойцов, и я рванул вперед.

На дорогу вылетел новый снаряд — группа Головы целилась во второй джип, но там тоже сидели не дураки, и машина успела убраться в сторону. Ракета рванула, расшвыривая клочья асфальта и поднимая облако пыли. Оставленная взрывом воронка тут же была объята огнем, освещающим поле боя.

Джип ответил разведке пулеметной очередью, и я услышал чей-то сдержанный мат в наушнике. Выскочив из своего укрытия за остановившимся бронетранспортером, я вскинул автомат и разрядил весь магазин, поливая машину свинцом. Но пули рикошетили об воздух, высекая на местах столкновения с чужой техникой яркие искры.

Ко мне выскочил один из сидевших в оставшемся броневике солдат. Пока сидящие в джипе отвлекали на себя внимания разведчиков, он создал в воздухе несколько десятков ледяных копий и швырнул их в меня разом. Водник, видимо, тот самый, что помогал создать облако пара.

Упав на дорогу, я пропустил основную массу льда над собой, но два последних копья сменили траекторию в последний момент и ударили сверху. Щит, едва выступающий за границы моей брони, затрещал от напряжения — силы в технику одаренный тюрк вложил немало.

Из джипа его поддержали парой очередей, и я выставил руку, сбивая пули. Из броневика выскочил еще один одаренный. И едва я успел отскочить за транспорт, этот враг уже раскрутил воронку огня. Маленький смерч разрастался на глазах, пожирая дорожное покрытие.

Водник при этом резко отступил назад и дернул огненного за плечо, явно пытаясь увести вылезшего ко мне человека.

Смерч добрался до прикрывшей меня брони, легко объял машину своими огненными стенами, и я услышал, как кипит и пузырится крепкий металл. На землю потекли раскаленные до белого цвета ручьи.

— Зверь, это он! — прокричал в наушник Голова.

Но я и без того уже понял, что передо мной Рюрикович. С такой легкостью манипулировать такой силой — великий княжич Хабаровский действительно был крайне мощным противником.

В этот момент со дна джипа поднялся боец с трубой гранатомета на плечах. Деловито прицелившись на позиции разведки, остающейся слева от меня, осман обернулся назад, крикнул на пулеметчика, и тот рухнул вниз. Полыхнуло пламя, ракета вырвалась из пусковой установки.

Джип был недоступен для пуль — один солдат в машине был одаренным и не позволял свинцу достичь цели. Но я ведь тоже так могу.

Обхватив снаряд силовым полем, я едва его удержал — расстояние было слишком большим. Но мне все же удалось заставить ракету взорваться об выставленную тюрком защиту. Мощь взрыва оказалась достаточной, чтобы технику просто сдуло с машины. И объятые вспышкой османы тут же стали добычей пулемета разведки. Две секунды обстрела, и джип превратился в братскую могилу.

Я же продолжил уходить от пары одаренных. Водник уже не звал Толстого убираться, но и из броневика больше никто не стрелял, боясь зацепить своих.

— Хватит бегать! — закричал предатель, разгоняя свой огненный смерч.

Водник в это время бил вокруг ледяными иглами. Целые глыбы образовывались вокруг меня, прежде чем мне удавалось разорвать дистанцию. И делать это приходилось так, чтобы не попасть под возможный огонь из броневика.

Наконец, осман устал ловить меня и, раскинув руки, создал огромное ледяное поле на дороге. Моя нога скользнула на зеркальной поверхности, и я рухнул на спину. В это же мгновение огненный смерч Толстого налетел на меня сверху.

Нарастив свой щит до максимальной крепости, я рванул в сторону, чувствуя, как быстро сгорает кислород вокруг меня. Еще пара секунд, и я начну задыхаться.

Из пламени я вынырнул прямо на водного тюрка. Не дремавший в броневике снайпер выстрелил раньше, чем мои объятые племенем руки успели дотянуться до врага. Пуля ударила мне в шлем, но не остановила.

Удар ладонью пробил ледяной покров, в который успел одеться осман, из его затылка вылезли острые силовые клинки.

— Ефремов! — заорал Толстой, успевший их заметить и неверно истолковать. — Сдохни!..

Так и не погашенный смерч рухнул мне на плечи, сжигая тело убитого тюрка в пепел. Мой щит начал рассыпаться, и я дернулся в сторону. Подошва правого ботинка, лишенная покрова, расплавилась. Ноге было невыносимо горячо, и я швырнул в Толстого несколько лезвий.

Ослепленный яростью Хабаровский зарычал, создавая вокруг себя огромный пламенный купол, сжегший мою технику. Рюрикович бросился ко мне, и его пламя следовало за ним, превращая в ничто попадающиеся на пути предметы.

Броневик, только что поддерживавший великого княжича, рванул назад, уходя от безумца подальше. Разведка давила на машину из пулеметов, но безуспешно. Транспорт уходил обратно к границе, смирившись с потерей предателя.

Я поднялся на ноги, морщась от боли в стопе и, быстро формируя пряжу, закрутил ее вокруг огненного купола. Нити рвались практически мгновенно, но Толстой стал замедляться.