— Ваше величество…

— Да? — Король задумчиво рассматривал нарисованную им схему, поглаживая рукой усы.

Сергей набрал воздуха:

— Не делайте этого.

— Что-о? — Король поднял на него удивленные глаза — похоже, он просто не понял или не мог поверить.

— Не надо надевать митру вашим… очень подготовленным людям.

«Идиот, — кричало в его голове возбужденное самосознание. — Ты все разрушаешь, все что только можно, все что тебе подарено, все что другим и не снилось…»

«Пускай так. Но только полчаса назад одна замечательная женщина мне напоминала про Бога. И я знаю: там, где Он, — нет лицемерия, хитрости и изворотливости. Выбор все равно придется делать, и лучше его сделать сразу. Потом будет только хуже».

Король молча смотрел на него, ожидая объяснения.

— Простите, ваше величество, но я не могу сказать иначе. Эти эксперименты довели до сумасшествия целый город и распространяются дальше. Рох никогда не делает подарков — никогда. Всему есть цель. И митра нашлась не просто так. Пускай она сильна — пускай. Пускай она в состоянии отодвигать туман. Это все не просто так. Это чтобы мы не заметили главного…

Король продолжал смотреть на него. Его глаза сузились, однако он не перебивал.

— На земле не существует абсолютно чистых людей с абсолютно чистыми помыслами и желаниями. Не существует. У всех есть какие-то тайные мысли, тайные, пусть даже противные самому себе, мечты или свойства души. Пусть даже не определенные самим человеком. И когда кто-то пытается надеть митру и поднять эмоциональное воздействие на Рох, поднимается все его подсознание. Поднимается и распространяется вокруг чудовищной волной, которая оседает в сердцах людей на многие и многие мили… Роху даже не надо что-то особенное — он дает возможность человеку самому приговорить себя.

— Что еще успел тебе наворотить эдитор Гушар? — Холодно-спокойный голос короля не предвещал ничего хорошего.

— Эдитор здесь ни при чем — он вообще не знает про эксперименты… Ваше величество, постарайтесь понять — Рох продолжает атаковать. Он готовит почву, и потом…

— Что будет потом — думают целые королевские академии и те, кому положено об этом думать. — Где-то на дне спокойного голоса Ангурда заворочались камни зарождающегося гнева. — А не наемники. Я тебя позвал не для того, чтобы ты думал, что будет потом. Мне нужно профессиональное сейчас. Я слишком много разговариваю с тобой, Серый Ант.

Сергей выпрямился. Время слабости прошло, теперь необходима твердость — вся твердость, которую только можно собрать.

— Я сказал то, что должен был сказать. Ваша воля — принимать это или нет.

— Моя воля — приказывать и следить за выполнением.

— Я — не ваш подданный, ваше величество.

— Это что, отказ?

— Прошу меня простить. Я не буду этим заниматься.

«Ну и дурак, — пищал в голове голосок благоразумия. — Нельзя так опрометчиво и категорично! Ты мог бы добраться до митры, разобраться с ней, и если все так — при случае упереть в Рох…» Чушь, все чушь. Все это — поиски легкого пути и оправдания своего малодушия. Все мы прекрасно знаем, что митра наверняка охраняется не меньше, чем королевский трон, — никто бы не дал ступить с ней и шагу…

Король молчал — Сергей позавидовал его выдержке. Он неторопливо обошел вокруг стола и тяжело опустился в кресло. В комнате висело густое напряжение.

— Никто в моем королевстве не смеет отказывать королю. — В его голосе ворочались многотонные камни. — В том числе и люди, во много раз превосходившие тебя по положению.

— Никто и не будет. — Сергей не отвел глаза в сторону. — Через десять минут меня здесь не будет. Еще через несколько часов меня не будет в королевстве.

— Тебе лучше успеть. Потому что через двенадцать часов ты будешь в Ассане вне закона.

— Я успею.

Сергей поклонился и быстрыми шагами направился к двери. Весь этот путь, прочерченный красной ковровой дорожкой, его спину сверлил тяжелый гнетущий взгляд.

— …Вызывали, ваше величество? — На пороге кабинета щелкнул каблуками капитан Ош Гуяр.

Король Ангурд поднял от бумаг килограммовый взгляд.

— Да. Две минуты назад отсюда вышел лорд Серый Ант. Найти и арестовать. Без шума и без лишних глаз. Посадить в крепость Морт до моего особого распоряжения.

— Слушаюсь. — Непроницаемое лицо капитана ничего не выражало.

— И еще… Принцессу Энию закрыть в ее апартаментах под строгой охраной. Ей ничего не говорить и не объяснять. Теперь все. Вперед.

У входа в королевскую конюшню Сергей остановился и обернулся:

— Спасибо, ребята. Спасибо. Вы свободны. Больше не надо меня сопровождать.

— Мой лорд… — Гвардейцы недоуменно переглянулись.

— Я больше не ваш лорд… Ничего не спрашивайте. Передайте принцессе Энии, что… Нет, ничего не передавайте. И прощайте.

— Но, лорд Ант…

— Все, ребята, все. Не тяните душу, я прошу. Счастливо.

Сергей повернулся и вошел в широкие открытые ворота. На сердце свинцовым гнетом лежала тяжесть. Хотелось закричать, закричать что было сил — так, чтоб поднялись перепуганные птицы и всхрапнули удивленные кони, а потом сжать кулаки и упасть на колени и, может быть, даже зарыдать… Никогда. Никогда он не предполагал — и когда спорил с обеими принцессами, и когда отвечал королю, — что будет так плохо. Что будет так больно. Что будет так тяжко…

Плевать на все. Плевать на дворцы. Плевать на дворянство, плевать на уважение. На сытую жизнь, на угодливых слуг, на возможности. Плевать на самолюбие. Но не плевать на Энию…

«Боже, я не знал, что будет так плохо. Я не знал, что мир станет таким страшным. Страшным и тусклым — в своем одиночестве. Весь мир, все земли и все моря — одиночество. Ибо никого нет. А если кто-то есть, то я не хочу никого видеть. Совсем никого. Никого. Это не грусть — это тоска. Тоска, которая может заставить выгибаться и выть подобно псу, а потом биться головой о землю. А потом скулить…»

— Господин, вы что-то ищете?

Сергей оглянулся через плечо — в одном из вольеров кто-то, наверное, конюх, махал вилами с сеном.

— Да. Здесь где-то мой конь. Черный. Его зовут Мрак.

— Простите, — конюх открыл калитку и вышел на проход, — вы лорд Ант? Тот самый? Вас…

— Да.

Тот даже отшатнулся, напоровшись на мрачный тяжелый взгляд.

— Простите… Дальше по проходу.

«Когда-то была жизнь. Когда-то был свет. И воздух, и слова. И друзья… Теперь нет, ничего нет, совсем ничего. Кроме свинца и сумрака — серого сумрака, и впереди нет просвета, не горит огонек ожидания или надежды. Я уже это знаю, я уже это испытал — все уже было. Когда нет будущего и когда не хочется жить. Не хочется спать, не хочется есть или пить. Вставать, ходить или что-то делать. Говорить, смотреть или слушать. Или думать…

Зачем я это сделал? Зачем я впустил ее в свое сердце? Ее — эту мысль, простую мысль, которая перевернула все. Заставила по-новому видеть мир, по-новому смотреть на деревья, на дома, на облака, на траву. На людей…

Ушел мир, и вместе с ним ушло все. И дома, и трава… И люди. И ничего не осталось взамен…

Боже!!! Зачем опять так! Зачем опять боль. Я не могу терпеть это вечно, у меня уже нету сил…»

— Мой лорд…

Сергей медленно обернулся — люди, да оставьте же меня в покое…

Сзади весь проход был заполнен гвардейцами, многими гвардейцами. Он не слышал, когда они нагнали его, да и вряд ли что-то был способен услышать.

Капитан Гуяр не хотел смотреть ему в глаза.

— Простите, лорд Ант, если сможете. Вам придется отдать ваш меч. И пройти с нами…

Сергей молча смотрел, даже не пытаясь понять, — он был далеко отсюда. Зачем, что еще надо?

— Я не думаю, что это будет так. — Это был очень знакомый голос.

За его спиной из вольера с черным статным скакуном метнулись пять знакомых теней и встали рядом, плечом к плечу.

— Я был уверен, — Сват, как всегда, был немного ворчливым, — что ты захочешь потрепать своего Мрака. Извини, мы маленько раньше…