Воскресенье выдалось тихим и солнечным. Ровно в десять утра на двух машинах они отъехали от дома Глеба. В «жигуленке», мчащемся впереди, кроме законного владельца, находились Даша и графиня. В следовавшем сзади белом «фольксвагене» разместились Стас (за рулем), Илья (рядом) и Такэру (с колонками стереосистемы). Перед выездом Глеб, увидев Стаса за рулем «фольксвагена», полюбопытствовал, куда подевалась его «тойота». Переглянувшись с Дашей, рыжий ответил, что у «тойоты» забарахлил мотор, а эту рабочую колымагу он одолжил на денек у приятеля. В общих чертах, кстати, это соответствовало действительности. Даша тут же заторопилась, засуетилась и принялась всех подгонять. Глеб, разумеется, мигом засек ее со Стасом переглядки, однако вникать не стал: не до того было. И вот теперь Такэру, пристроившись в кузове возле аппаратуры, можно сказать, сдувал с нее пылинки.

— А мы эту технику не раздолбаем? — обеспокоился Илья. — По нашим-то дорогам.

Стас хмуро на него покосился:

— Не должны. Иначе мне башку снесут.

Такэру улыбался, обнимая усилители, как наседка цыплят.

Все трое — даже Илья — были в джинсах, куртках и в спортивной обуви. На запястьях у всех троих поблескивали часы, подаренные Глебом.

Глеб и Даша, разумеется, одеты были точно так же: в джинсы и куртки. Лишь графиня выбивалась из ансамбля. Она облачилась в строгое коричневое платье, поверх которого надела короткий кроличий тулуп. Наталья Дмитриевна тщательно уложила волосы, и лицо ее было светлым и торжественным.

Сидя рядом с Глебом, Даша крепко держала его за руку.

— Инструктаж будет? — спросила она бодрым голосом.

Притормозив у светофора, Глеб усмехнулся:

— Кто б меня самого проинструктировал! Просто держитесь кучей, не отходите друг от друга. На меня не обращайте внимания, что бы ни происходило.

— Глеб Михайлович, что вы такое говорите? — возмутилась графиня. — Как это не обращать на вас внимания? Мы же не сторонние наблюдатели.

Обернувшись к ней, Даша мягко произнесла:

— Это необходимо, Наталья Дмитриевна. Глеб должен видеть, что с нами все в порядке, и не рассеивать свое внимание. Для начала мы обязаны позаботиться хотя бы о самих себе, а дальше… Посмотрим, как будут развиваться события.

Глеб благодарно сжал ей руку.

Глядя на мотающийся перед ней «конский хвост», графиня вздохнула.

— Дашенька, вы умница, держите меня в узде. Я такая темпераментная баба… Порой я просто за себя не ручаюсь.

Глеб улыбнулся ей через зеркальце.

— Вы наше секретное оружие, графиня.

— Смертельное притом, — добавила Даша.

— Вам бы только издеваться, — проговорила Наталья Дмитриевна, оглядываясь назад. — А друзья наши не отстанут?

Даша тоже оглянулась и вопросительно посмотрела на Глеба.

— Не отстанут, — ответил Глеб. — Они у меня на поводке.

Графиня, похоже, собралась поинтересоваться, что значит «на поводке», но вместо этого спросила:

— В каком направлении мы едем?

— В киевском, Наталья Дмитриевна, — улыбнулся Глеб.

Удовлетворенно кивнув, графиня вновь посмотрела в заднее стекло. Белый «фольксваген», ведомый Стасом, следовал за ними метрах в двадцати. Графиня с облегчением откинулась на спинку сиденья.

В киевском направлении они мчались часа полтора. Митька Грач, видать, не случайно выбрал место для дачи поглуше и подальше от столицы. Вспомнив указания Родригеса, Глеб у заросшего камышом болотца свернул на проселочную дорогу, которая по качеству покрытия не уступала Киевскому шоссе. Доехав до развилки, Глеб свернул налево. Белый «фольксваген“ неотступно следовал по пятам. Через два-три километра, миновав дубовую рощу, они свернули направо и заметили у обочины бордовый «вольво». Глеб притормозил. Вслед за ним притормозил и «фольксваген» Стаса.

Глеб вышел из машины. Из бордового «вольво» ему навстречу вышли Игнат Дока и Вася. Внутри «вольво», за рулем, оставался некто в камуфляжной форме. Игнат и Вася были в костюмах «адидас», у обоих — грудь нараспашку. Плутоватые глазки Доки пытались разглядеть, кто сидит у Глеба в машине.

— Привет, Француз! — вскинул руку Папаня.

— Добрый день, — сказал Вася, и в его устах это прозвучало столь необычно, как соловьиная трель в клюве дятла.

— Здорово, — ответил Глеб и обратился к златозубому: — Ищешь приключений на свою задницу?

— Ну, — кивнул Вася.

— Без понтов? — уточнил Глеб.

Вася сверкнул золотой своей улыбкой.

— Ладно, хорош прикалываться! Погнали, что ли?

— Ну, — кивнул Глеб.

— Ты, блин, юморист, — проворчал Вася, топая следом за ним к «жигуленку».

Игнат прокричал ему в спину:

— Смотри там, не облажайся!

— Отвали, заманал уже! — откликнулся Вася, плюхаясь рядом с графиней.

„Жигуленок“ рванул с места, а за ним — белый «фольксваген». Вскоре обе машины исчезли за горбом дороги.

Дока неторопливо подошел к Васиному «вольво“ и уселся рядом с пузатым водителем в камуфляже.

— Чё-то я не просёк, Папань, — пробасил пузан. — Он чё, такими силами с Грачем воевать собрался?

Дока задумчиво ерошил жиденькую свою шевелюру.

— Значит, кто у нас там? Сивый — пятнадцать быков, Трехпалый — восемнадцать, Жора — двадцать три, правильно?

Пузан в камуфляже кивнул:

— Очко в очко.

— Жмых и Баксин — сорок семь, так? — продолжил свой реестр Дока. — Веня — ровно дюжина…

— Веня пока не прибыл, — уточнил пузан. — В пути еще.

Дока воззрился на него в недоумении:

— Какого хера?

Пузан раскатисто хохотнул:

— Стволы на базе позабыли. Возвращаться пришлось.

Игнат усмехнулся:

— Во народ! Хотя, насколько я знаю Француза, стволы там уже не понадобятся.

Пузан в камуфляже из уважения промолчал. Но во взгляде его читалось недоверие.

В «жигуленке» Вася вежливо со всеми поздоровался. Даша обернулась и вежливо ему ответила. Глянув на нее, Вася обомлел. С этого момента он, точно под гипнозом, смотрел лишь на ее покачивающийся «конский хвост». Графиню его реакция позабавила, но она деликатно спрятала улыбку. Глеб заметил все это в зеркальце, но ему было не до забав: дело, можно сказать, близилось к развязке.

Дача Дмитрия Грачева, как водится, скрывалась за высоченным забором и гектары занимала неоглядные. При виде этих хором и территорий сразу же становилось ясно, что хозяин их — большая шишка, а покровители его — шишки выше некуда. Неподалеку от ворот и вдоль забора пестрело множество припаркованных иномарок. А когда ворота бесшумно открылись, пропуская «жигуленок» с «фольксвагеном», выяснилось, что и внутри, на заасфальтированной стоянке, машин хоть отбавляй.

Особняк был четырехэтажный. Земельные угодья Грача захватывали изрядный кусок леса, перед которым расстилался газон площадью примерно в два с половиной футбольных поля. И сейчас, во второй половине марта, трава только начинала еще зеленеть. А на краю газона, у лесной опушки, возвышалось странное сооружение в форме усеченного конуса. По окружности этого конуса, снизу доверху в порядке уменьшения, располагались пять рядов скамеек, на которые можно было взобраться по специально приспособленным лесенкам. Перехватив напряженный взгляд Глеба, Даша тихо спросила:

— Что это?

— Каркас Пирамиды Змея, — ответил Глеб. — На первой скамье вдоль окружности встанут тридцать два человека: второе кольцо Змея. На второй скамье повыше встанут шестнадцать — первое кольцо. Затем, соответственно, восемь — «хребет Змея», четыре «клыка» и два «глаза Змея». А на верхней площадке встанет Сам. Вернее, Сама в нашем случае.

— Он ведь предлагал один на один, — подавленно произнесла Даша.

Глеб усмехнулся:

— Это он так, для поддержания разговора.

Сидя в «жигуленке», они ожидали приближающегося к ним Родригеса. Графиня и Вася молча озирались по сторонам. Стас, Илья и Такэру, дублируя действия Глеба, также не выходили из «фольксвагена». Десятка два мордоворотов Грача слонялись поблизости, следуя, очевидно, указаниям в контакт не вступать: они лишь отворили ворота и впустили дорогих гостей.