Ладно, теперь отбросить пистолет с пустой обоймой — видно было, как затвор встал. Переложить в правую руку другой ствол. Дальше что? Дальше надо перевязать Мишку, не то загнется пацан.

Про свой мобильник он начисто забыл.

Да, а сколько их там может быть — этих козлов из лаборатории?.. Точняк, у них у всех крышу снесло! Как, отчего — пока не важно. Важно другое — выжить самому и попытаться спасти напарника. Так… Четверых он уложил. Обычно оставались семеро во главе с шефом — профессором Мерецким. Значит, еще трое — двое ученых и сам ихний босс. Если и они того… то ему будет туговато — мало патронов на эту кодлу. Ведь попасть еще надо. А вдруг их там не трое, а больше? А если у них и стволы есть?..

Он прихватил из шкафчика несколько бинтов, пузырек с перекисью водорода, переступая через трупы, приблизился к входной двери. Что, если там его уже ждут? Детина с топором или тесаком. Или чем похуже… Ну, делать нечего — все равно идти надо, товарища выручать. А потом поискать исправные телефоны в здании института.

Руслан набрал полную грудь воздуха, стиснул рифленую рукоять безотказного до сих пор «Ижа» и резко распахнул дверь… Никого! Ни рядом, ни во дворе. Ну и слава те, Господи!

Что есть мочи припустил к раненому. Присел возле него, еще раз осмотрелся — ни души. Пощупал пульс — еле теплится жизнь-то в товарище. Ухватился за рукоятку ножа, сцепил зубы и потянул…

Когда закончил дело, вновь потрогал запястье — пока живой. Так, с этим вроде разобрались. Теперь срочно в институт — искать телефон. Какая-то мысль не давала покоя, маячила на заднем плане — но сейчас не до нее, потом вспомнит.

Руслан вернулся в каптерку, прихватил с собой топор. Вышел, осторожно приблизился к входу в институт. Сквозь стеклянные двери ничего не было видно — внутри мрак. Там могут ждать другие. Нет, сто пудов они там где-то. Но все равно надо внутрь. Побежит в жилые районы — потеряет время, друг помрет. Нужно к телефону.

Руслан еще пару секунд «накручивал» себя, потом решился и рванул дверь на себя. Тенью скользнул в сторону, оружие наготове. Так, вроде никого здесь. Запах только какой-то резкий — химией тянет или еще чем… Некогда разбираться, надо по-быстрому в будку дневного охранника, слева от входа.

Стараясь не шуметь, он подбежал к застекленной комнатке вахтера, толкнул дверь — та подалась. Вбежал… Твою мать — как у негра в жопе! Темень, хоть глаз выколи!.. Ну ладно, тут где-то сбоку от двери выключатель… Ага, вот он, родимый. Щелк — свет люминесцентных ламп залил тесное помещение.

А вот и телефон! Руслан схватил трубку… и зарычал от досады. Не работает! Скотство! А может… ну конечно! эти суки свихнувшиеся и перерубили кабель. И что теперь?

Как он не услышал их приближения? Черт его знает — нервы на пределе. А они тут как тут — вон, двое в дверях толкутся. Морды как у призраков, в руках то, что по определению относится к холодному оружию. Ладно, хоть не к огнестрельному.

Атака, выстрелы. Комнатка маленькая, один прям на Руслана прет, второй напирает, н-на, падла, лови маслину рылом! А вот еще, и еще!..

Попадали, как кули с дерьмом. Руслан выщелкнул обойму, тупо посмотрел — ну да, пустая. Вон и затвор встал. Все, отвоевался!

— Сучары! — Голос его злобным рыком вылетел из будки.

Он закашлялся — воздух в комнатке был пропитан пороховой гарью. Поудобнее перехватил топор. Вышел наружу и решительно потопал наверх, на второй этаж. Теперь уже не скрывался. Снова подбавил адреналину в кровь, заорал:

— Зарублю, пидоры гнойные!

На втором никого. Руслан недолго повозился с дверью в приемную — вскрыл топором. Бросился к телефону — так и есть, обрубили, падлы, кабель. Значит…

Тут дверь снаружи кто-то захлопнул, послышался шум передвигаемой мебели или чего-то тяжелого.

Охранник подскочил к двери, с размаху саданул ногой — тщетно, чем-то подперли, точно тяжелым. Вернулся к столику, подхватил топор.

— Щас порубим на дровишки, — точно обезумевший, бормотал он, — а вас, тварей, на колбасу!

Сколько рубил — минуту, две, больше? Лезвие с хрустом вгрызалось в деревяшку, жаль, не фанерная дверь-то… Ну все — путь свободен. Руслан на взводе выскочил в коридор, готовый проломить башку любому, кто сунется. Но было пусто.

Он побежал на первый этаж. Везде воняло, но теперь не химией. Запах бензина, очень резкий, а еще… еще — что же это? Неужто газ?! Точно, так только газ может пахнуть, вот когда утечка бывает, только сейчас куда сильнее! Очень густой запах.

Он на мгновение замер. Ептыть, это что же получается — они решили все тут взорвать к такой-то матери?!. Ох ты…

Руслан ринулся вниз, даже топор откинул в сторону. Скорее наружу, скорее! — единственная мысль, других нет. Он уже был в холле, почти добежал до выхода, как вдруг темнота разорвалась ослепительной вспышкой и его швырнуло вместе с дверями во двор.

Оглушительный грохот — это последнее, что он услышал в своей жизни. Внезапно, словно озарение, мелькнула мысль о мобильнике — он же, мудак такой, забыл о своем сотовом телефоне в кармане куртки. Зачем же в институт-то побежал?! Му…

Тут все оборвалось и полетело куда-то в темную пропасть.

Второго взрыва, потрясшего ночной город, он уже не слышал…

Какие-то… какие-то места все непонятные. Хотя нет, постой-ка, вот эту улицу он знает. Ну точно — где-то в Старом городе. Так, а это что у нас?.. Алексей огляделся: сомнений не оставалось — он в Старом городе, в районе, примыкающем к юго-восточной его окраине…

Вообще город похож на неправильную гантель: на севере — более молодой Чернореченск, на юге — Старый город, а перемычка, соединяющая их, — это Центральный проспект со своими микрорайонами. Старый город с аппендиксом — Белой рощей на юго-востоке, как бы деловой центр. А в Чернореченске преобладают спальные районы.

…Ну вон, за тем домом, пара проулков, и можно выйти на дорогу, что ведет в Белую рощу. Дорога не дорога, улица не улица, скорее — шоссейка, по обеим сторонам которой частная застройка. Убогие домишки, какие никто пока не сносит… А вот и она, Белая роща — построенные в конце восьмидесятых стандартные девятиэтажки, похожие друг на друга, как кости домино. Занимают они чуть больше двух третей белорощинской площади, а одну треть, на отшибе, отхватил биологический институт.

И чего это он поперся туда? Ведь явно же в чертов институт направляется! За последние пару-тройку дней все мозги засраны: нанотехнологии, биотехнологии, еще хрен знает какие технологии…

Меркурьев миновал последний проулок и оказался на той самой шоссейке, что вела к Белой роще, а значит, к треклятому институту. Постоял в нерешительности, задумчивый весь такой, сделал шажок, другой, ну и… потопал, резво так потопал по пыльной обочине. Хоть бы дождик прошел, что ли — прибил бы пыль, а то вон как клубится под ногами, словно поземка. Только подумал и точно накликал: закапало, а потом и полило… Сверкнула молния.

«Щас громыхнет, — усмехнулся Алексей, — первая майская гроза как-никак!»

И грянул гром…

Будто оружейный завод взорвался — земля под ногами заходила ходуном. Алексей даже присел на корточки — и на хлещущие сверху струи внимания обращать перестал, так его оглоушило.

«Вставай давай, поднимайся!..»

Это еще кто?

Кто-то трясет его за плечо: «Просыпайся, Алексей, давай же!»

Меркурьев резко сел в постели. Проморгался. В полутьме комнаты долговязая фигура склонилась над ним, трясет нещадно.

Наконец дошло: это ж Игорь, биолог из института, которого он приютил на ночь.

— Что?! А?..

— Идем скорее на балкон, сам увидишь…

С этими словами гость выбежал из комнаты. Алексей соскочил с кровати, натянул джинсы и поспешил вслед.

Выскочив на балкон, Меркурьев обомлел: на юго-востоке полыхало так, что ночное небо светилось. Зарево пожарища завораживало, притягивало взор и… и тут Алексея пронзила мысль — это ж вроде как…