Проводник чуть было не выругался вслух, а Валера не утерпел и громко присвистнул. Ёкарный бабай — так это ж Премьер, собственной персоной, живой и здоровый!..

Трое мутантов смотрели на приближающуюся делегацию. Когда визитеры приблизились, свита расступилась и вперед вышел немолодой, но все еще подтянутый и крепкий мужчина.

Он сделал широкий шаг к Проводнику, безошибочно выделив его среди остальных и, улыбнувшись, протянул руку:

— Здравствуйте, Алексей Владимирович, рад познакомиться с вами — лично!..

И он потряс ладонь мутанта в крепком рукопожатии. «Не боится заразиться!» — мелькнуло у Алексея, и в следующую секунду он смущенно пробормотал:

— Я тоже очень рад, господин Премьер-министр!..

Тот повернулся к Валере и Светлане — знакомство продолжилось. Затем отошел на шаг, подал знак кому-то из помощников. Парень с выправкой спецслужбиста суетливо подскочил ко второму лицу в стране, протянул что-то… Зоркий глаз снайпера Подольского тут же разглядел две небольшие коробочки, обтянутые темно-синим бархатом.

— Уважаемые Алексей Владимирович и Валерий Яковлевич! Позвольте от имени Президента и Правительства Российской Федерации выразить вам благодарность и за проявленные при ликвидации последствий катастрофы мужество и героизм вручить Звезды Героя России!

Он подошел к мутантам и лично прикрепил к их груди высшие награды. Обалдевшие награжденные только глазами хлопали. А государственный муж еще раз поздравил их с наградой и выразил сожаление, что по долгу государевой службы вынужден срочно выехать в столицу. Напоследок он повернулся к Подольскому и заявил, что с этого момента все обвинения с него будут сняты, его восстановят в звании и вернут все боевые регалии.

Через пять минут местность перед жилищем мутантов опустела.

Друзья переглянулись и расхохотались. Вот, блин, повороты судьбы!

Чуть позже Валера, разливая добытую им водочку по стаканам, в которых уже покоились тяжеленькие золотые звездочки, спросил Алексея, не хочет ли он вернуться к людям, на Большую землю. На что тот ответил, мол, пока не готов, да и дел невпроворот здесь, в Зоне.

— А я бы уехал, — мечтательно произнес капитан спецназа ГРУ.

— Ну так езжай, — усмехнулся Меркурьев, — поколеси по свету, а потом возвращайся к нам — надеюсь, уже в паре с такой же мутантихой… — И он заржал.

Света шутливо потрепала его за вихры.

— Может, и не один приеду, — согласился друг.

— Вот-вот, — Проводник налил по второй, — нам спешить некуда — впереди вечность.

Валера замер, задумался о чем-то.

— Дак выходит, что ж, — наконец хмыкнул он, — мы трое типа Горцы что ли?..

— Угу, — в тон ему ответил ухмыляющийся Меркурьев, — честно говоря, всегда мечтал стать кем-нибудь вроде Логана «Росомахи».

— Вот и стал, — пробормотал Подольский и еще тише добавил: — На свою и мою голову…

— Да и на мою тоже. — Света прекрасно его расслышала.

Алексей ничего не сказал — только руками развел: так уж получилось.

— Ну что, еще накатим по стопочке? — спросил он.

Валера кивнул — накатим, отчего ж не накатить.

— Все равно, — сказал он, — на нас эта дрянь почти не действует. Так уж, чисто символически…

Когда допили бутылку, вышли наружу — подышать свежим воздухом. А кругом — тишина. И предзакатное небо над головой. Красота!

Мутанты стояли и молча смотрели на заалевшую полоску горизонта на западе. Вечер догорал. Еще один вечер в Зоне, но теперь уже без Роя..

БАХ!

Неплохое начало рассказа, правда? Вообще-то «БАХ» был не совсем «бах»… На словах этот звук описать трудно, но, если вы слышали треск сильного электрического разряда, возможно, поймете, о чем я.

Рухнув на лесную лужайку с двухметровой высоты, я пару раз перекувыркнулся; заходя на третий кувырок, уперся ногами в землю и погасил движение. Поднялся, отряхиваясь. Удобная всё-таки вещь — джинсы: переживут любую катастрофу, по швам не поползут, на коленках не треснут — разве что немного испачкаются…

— К вылету готов? — звучали еще в моих ушах слова дежурного Кондрашкина. — Поше-о-ол!..

Бейсболка отыскалась на месте моего приземления. Даже в подслеповатых предутренних сумерках я ее сразу увидел — стоило только оглянуться. В высокой траве она светилась, как невиданная, перезревшая до багрянца ягода. Нацепил ее как и обычно — козырьком назад, смахнул с армейских ботинок ошметки земли, выпрямился, разминая руками шею. Ну вот — жив, здоров, головной убор в порядке, обувь в наличии — без этого мне сейчас никак нельзя: я ведь на задании! Теперь можно и приступать…

Перво-наперво обследовал поляну, в центре которой нашел любопытное кострище. Угли еще слегка дымились. Было бы неплохо увидеться с тем, кто здесь ночью костерком баловался. Вообще-то странно, что клиент меня не встречает…

— Ау! — позвал я на всякий случай. — Ау-у-у!

Нет ответа… Что ж, ладно, придется искать…

Направление поиска я определил интуитивно — моментально то есть. А чего тут долго раздумывать, если от кострища через всю полянку тянулись по смятой траве следы, отчетливые, словно лыжня. По следу и пошел.

Лужайка скоро закончилась. Углубившись в лес, я будто оказался в подвале с отсыревшими стенами — темно, прохладно, просторно… Деревья всё больше древние… Влажная плесень, как седина, на покрытой мощными буграми коре… Ветви смыкаются высоко над головой, совсем не пропуская света…

Хотя следов на земле уже нельзя было различить, потерять направление я не боялся.. Ночью по такому лесу случайные люди разгуливать не рискнут. А клиент мой — явно не профан в лесной жизни: не будет он бестолково блуждать! Вот и я с прямого пути не сверну…

Говорят, у большинства людей шаг правой ногой длиннее, чем левой. Оттого-то, идя без ориентира, человек незаметно для себя забирает влево и, следовательно, ходит по кругу, словно телок на привязи… Моя правая нога не своевольничает. Она хромает. И жалеть меня не надо — хромота не врожденная и не приобретенная, а профессиональная.

Шел я около часа. Страшно жалел о том, что на мне футболка, а не рубашка с длинным рукавом! Комаров было столько, что на три шага вперед ничего не видно — как при сильном снегопаде… И здоровенные же твари — едва с ног не сбивали, когда натыкались на меня в полете, а уж хоботками своими, наверное, насквозь проткнуть могли!

Ближе к опушке деревья пониже стали. Посветлее сделалось. Лесной сумрак, наполненный вертолетным жужжанием исполинских насекомых, отступил. Даже птичье пение послышалось. А потом и еще кое-что…

«Пора бы и клиенту моему появиться», — подумал я и, конечно, не ошибся.

* * *

Свернув влево, я ускорил шаг. Почти побежал, пригибаясь под ветвями. Когда голоса, заглушавшие щебетание птиц, смолкли далеко позади, я остановился, присел на корточки и начал наблюдать.

А посмотреть было на что. Двое розовощеких молодцев в черных кафтанах и остроносых высоких сапогах широко шагали меж деревьев. Здоровенные сабли в узорчатых ножнах болтались на поясах. Судя по тому, как оживленно они разговаривали, прогулка доставляла обоим немалое удовольствие.

А вот старик, пошатываясь, тащившийся впереди парочки, удовольствия их явно не разделял. Одетый в белую рубаху и драные портки, он уныло загребал босыми ногами, постанывал, кренясь то на левый, то на правый бок. Руки его были связаны за спиной, на голове дерюжный мешок, из-под которого топорщились нечесаные седые волосы.

Идти по лесу с мешком на голове наверняка неудобно! Если старик не знал об этом раньше, то уж теперь-то мог в полной мере оценить всю прелесть такого способа передвижения… Еще два шага, и…

— Оп! — прошептал я.

— Ox! — простонал старик, ткнувшись лбом в очередной ствол.

Вооруженные молодцы радостно расхохотались.