Звонок раздался через полчаса. Из трубки донесся возглас самого Папани:

– Она в главном офисе, Глеб!

– Что-о? – не поверил я ушам.

– За информацию отвечаю, – буркнул Папаня.

Я тряхнул головой.

– Погоди, Игнат… Ты хочешь сказать, что Хлыст похитил женщину и держит ее прямо на Тверской?

Папаня смачно выругался:

– Кончай базар, Француз. Сейчас я подгоню людей, и мы эту падлу…

– Не смей! – рявкнул я так, что Дашка вздрогнула. – Я сам! Пусть ваши туда не суются, понял?!

Помолчав, Папаня обронил:

– Как скажешь.

Я перевел дух.

– Спасибо, Игнат.

Папаня хмыкнул:

– Как говаривал один фраер, передай дальше. – Он отключился.

Я рванул в прихожую. Дашка устремилась следом, в трусиках и в лифчике.

– Я с тобой!

Чмокнув ее в лоб, я сказал:

– Угомонишься или будешь летать, как Светка. Выбирай.

Она сверкнула глазами:

– Других вариантов нет?!

– Правильный выбор, – кивнул я, открывая дверь.

Пробежав мимо старушек на лавочке, я вскочил в «жигуленок» и помчался карать господина с тросточкой. Но прежде следовало заехать за Стасом и Светланой. Обещал, блин.

Друзья-оперативники дожидались меня в прихожей, обсуждая способы засолки грибов. Ни ссор, ни дрязг, ни глупой пикировки. Неплохой признак. Серые глаза Светланы смотрели приветливо. Хоть в целом капитан Сычова (в джинсах, майке и кроссовках) выглядела как обычно, по-боевому, она ощутимо похорошела, и не заметить этого не мог даже Стас.

– Узнал, где она? – спросила Светлана в лифте.

– В офисе, – ответил я. – В районе Тверской.

Стас присвистнул:

– Так все просто, да?

Светлана вздохнула:

– Не очень-то я удивлена. Хлыст настолько оборзел от самомнения, что ему все по барабану. Если к нему подобраться…

Мы вышли из лифта.

– Если бы да кабы, – буркнул Рыжий. – Сейчас и подберемся.

Мы вышли из подъезда, сели в «жигуленок» (Светлана рядом со мной, Стас – сзади) и помчались на Тверскую. Никакого плана в моей голове не было, лишь холодное бешенство. И на сей раз, решил я, этого достаточно.

– Адрес знаешь? – осведомилась Светлана.

– А то! – заверил я.

Рыжий пробасил в затылок:

– Свет, под пули ты не полезешь. Поняла?

Капитан Сычова опустила взгляд. В зеркальце было видно, как покраснели веснушки Стаса. Я не рассмеялся, хоть жутко хотелось. Доехали в молчании, однако молчание это не было в тягость.

На парковке у фирмы «Стратосфера» автомобилей не наблюдалось: ни иномарок, ни отечественных – пусто. Люди тоже словно повымерли: не входили, не выходили, не слонялись вокруг… Что за притча?

– Держитесь за моей спиной, – обронил я, выбираясь из «жигуленка». – Света в середине, Стас прикрывает.

Они молча подчинились, и мы гуськом двинулись к стеклянной двери. Стоило войти, причина безлюдья мигом прояснилась. Все внутри было покорежено и раздолбано, включая металлодетектор. Несло пороховым дымом. У входа с дыркой в голове лежал охранник. Я прижал палец к его сонной артерии. Разумеется, он был мертв, причем недавно. Стас и Светлана, бойцовски сгруппировавшись, напряженно озирались. Стас приоткрыл было рот, но я приложил палец к губам и двинулся в сторону кабинета Хлыстана. Ребята последовали за мной.

Дикий разгром царил повсеместно. Словно стадо бабуинов взяло здание штурмом и крушило все подряд. Проходя по разоренным комнатам, мы наткнулись еще на пятерых мертвых охранников. Трое были застрелены, у двоих были свернуты шеи. Среди последних оказался и боксер. На грубом его лице застыло нечто вроде усмешки. Черт бы побрал этот мир.

Кабинет Хлыстина был распахнут. Сейф тоже был открыт и пуст. Сам Павел Тимофеевич в костюме-тройке лежал на полированном столе. Из груди его торчала трость, на которую наколот был лист бумаги. Стас потянулся к нему, но Светлана предупредила:

– Отпечатки оставишь.

Рыжий взглянул на меня.

Я кивнул.

Стас снял лист с трости и прочел вслух:

– «Он вздумал косить под Француза. Француз обиделся». – Рыжий наколол послание обратно. – Выходит, Остапчук знает, что Хлыст собирался списать на него ликвидацию конкурентов. Откуда?

– Какие проблемы? – отозвалась Светлана. – Мог прослушку устроить, чтоб обчистить богатейшую фирму. Мог замазать службу безопасности или человека своего внедрить. Полно вариантов.

Я был с нею согласен. Множество «как» и «почему» в конкретном случае меня не волновало. По изящному выражению Ивана Карамазова, «один гад пожрал другую гадину» – и черт с ним. Охранников, правда, жаль, но такая уж у них работа. Однако что с бедной моей директрисой? Где теперь ее искать?… Меня точно скалой придавило.

Между тем Светлана негромко продолжала:

– Меня удивляет лишь то, что хрен этот… преступник то есть, изменил почерк Вместо открытки с букетом – обычная бумага. С чего бы?

– Не спеши с выводами. – Стас наклонился и поднял из-под стола пресловутую открытку. – Сквозняком, видать, сдуло. И надпись… – Рыжий запнулся. – Обычный бред.

Светлана посмотрела на него в упор.

– Читай.

Стас угрюмо прочел:

– «Сычиха! Этой ночью мы перепихнемся. Твой Француз». – Стас скомкал открытку. – Ублюдок! Собственное дерьмо сожрешь!

Светлана отмахнулась:

– Если б я реагировала на такие примочки…

– Ну и не реагируй! – буркнул Рыжий. – А я не привык спускать подобное!

Я огляделся напоследок:

– Пошли отсюда. Судя по открытке, Зинаида у них.

Стас обернулся в мою сторону:

– Думаешь?

Вдруг послышались шаги. Мы замерли. Хрустя обломками, шаги приближались. Светлана и Стас приняли боевые стойки.

В кабинет вошла Жанна, секретарша Хлыстина. Теперь уж бывшая. На ней был помятый деловой костюм, глаза ее лихорадочно блестели, а волосы болтались потными патлами.

– Какие люди! – вырвалось у Стаса. – В разоренном гадюшнике!

Светлана удивилась:

– Знаешь ее?

– Приходилось встречаться.

Не обратив на них внимания, секретарша приблизилась ко мне. Колени ее подогнулись.

– Их было шестеро. Покарай их, господин.

Я бросился к ней:

– Жанна, вы опять? Встаньте сейчас же.

Светлана воззрилась на эту сцену:

– Господин? Что еще за хрень?

– Не видишь, она чокнулась, – пришел на выручку Рыжий. – От потрясения, сто пудов.

Повиснув на моих руках, Жанна продолжала:

– Шестеро в колпаках из газет. Я сообщила им код сейфа, и они оставили меня в живых. Но потом они… вшестером по очереди… – Она покачнулась, и я усадил ее в кресло. – Покарай их. Они забрали все деньги, целую кучу денег, и не только не дали мне ни гроша, но… Они увели твою женщину, господин! Пусть сдохнут в муках!

Я слегка ее встряхнул:

– Кто сказал им про мою женщину?

– Я, господин. Я сообщила им, что Хлыстин ее похитил, чтобы принудить тебя работать по списку. Я подслушала. – Она истерически хохотнула. – Мозгляк ничтожный! Принудить тебя, одолевшего госпожу! – Она зашлась в хохоте.

Пришлось опять ее встряхнуть:

– Зачем ты сказала им про женщину?

– Если б я этого не сделала, они б ее убили. А так у нее шанс… Я позвонила в милицию, они вот-вот приедут. Уходи, господин: тебе незачем встречаться с ними.

– Спасибо. – Я направился к двери.

Светлана и Стас последовали за мной.

Сзади звучал безумный смех Жанны.

– Сычиха! – выкрикнула она. – Передай Калитину, что трахальщик он дерьмовый!

– Представь доказательства, – буркнула Светлана, захлопывая ногой дверь.

Мы вышли наружу. Полдень миновал, но солнце палило нещадно. Послышался вой милицейских сирен. Мы нырнули в «жигуленок» и проворно смотались.

Был понедельник. У меня возникла странная уверенность, что в понедельник все началось – в понедельник и закончится.

Мы ехали к Дашкиной квартире, чтобы опять спрятать там Светку. Но, по моей прикидке, заточение капитана Сычовой сегодня должно было закончиться. Или, как говорится, чего-то в жизни я не понимаю. Хвостов за нами по-прежнему не было. Да и зачем?! Партия перешла в эндшпиль.