Оба Брока невольно расправили плечи и гордо вздернули подбородки. Однако кто-то из них все же спросил:

— И откуда же вам это стало известно, позвольте полюбопытствовать?

— Если можно, об этом чуть позже, — замялся главный розыскник. — Я боюсь, Царь-батюшка осерчает, что мы бездельничаем… Он и так на меня зол.

Будто в подтверждении этих слов, где-то, такое ощущение, что прямо в кармане у Сушика, сердито задребезжал колокольчик. Оказалось, что звенело и впрямь в кармане, поскольку розыскник поспешно вынул оттуда не колокольчик, правда, а маленькое, словно из кофейного сервиза, блюдечко, на которое бросил крохотный шарик (как показалось обоим сыщикам — обычную сушеную горошину), и из блюдечка раздался грозный бас:

— Ты где пропадаешь? Привел специалиста?

Похоже, что блюдечко транслировало не только звуки, но и изображение, поскольку Сушик подобострастно уставился в него и часто-часто закивал:

— Да-да, ваше величество! Привел. И даже не одного, а двух.

— А мы?! — возмутилась Сашенька, с любопытством заглядывая через плечо розыскника.

— О! — изумилось блюдечко. — А это кто?.. — Тут говоривший прочистил горло, и голос его наполнился медом: — Кто ты, краса писаная?

Сашенька смущенно хихикнула, покраснела и спряталась за спину Сушика, на которого тут же зарычало блюдце:

— Ты чего, тунеядец, людей на дворе держишь? А ну, веди их ко мне!

— Так я же хотел их в курс дела ввести сначала… — начал оправдываться розыскник, ссутулившись еще больше. Блюдечко в его руках задрожало и чуть не выпало.

— Веди ко мне, а не в курс, кому сказано! — рыкнуло оттуда. — И мигом. В курс я сам вводить буду. Ты у меня из доверия вышел.

Блюдце замолчало, и Сушик поспешно убрал его в карман. Потом умоляюще посмотрел на Броков:

— Выручайте, господа! Слышали, что творится? Пропал я, коли царевича не найдем… — Тут он будто очнулся, засуетился, замахал руками: — Пойдемте, пойдемте скорее! Царь-батюшка ждать не любит!..

— А кто любит? — пожал плечами Брок-раз и оглянулся на двойника: — Пойдем?..

— Ну, давай сходим, — мотнул тот головой. — Любопытно, знаешь ли, с царем пообщаться.

— Вы только не перечьте ему! — затараторил вспотевший от волнения придворный розыскник. — Не то худо будет. Крут Государь, ох, крут!..

— А мы не его подданные, между прочим, — подал голос Мирон. — Так что это вы опасайтесь, а нам бояться нечего.

— А вас никто не спрашивает, — зашипел на парня Сушик, наконец-то соизволив обратить на того внимание. — Вы вообще идите вон, на лавочке посидите пока. И вы, девушка, тоже.

— Здрасьте! — подбоченилась Сашенька. — Сейчас. Уже сели. И, между прочим, как бы вам самому не сесть. Только не на лавочку, а на кол, к примеру.

— Это почему?.. — побледнел главный розыскник.

— А вы не слышали, как царь мне обрадовался? А вот обрадуется ли он, когда вы меня ему не представите?

— Думаю нет, — закивал Сушик. — Простите, я не подумал. — И мотнул головой на Мирона: — Ну, пусть он тогда один посидит.

— Так, господин хороший, — нахмурился Брок-два. — Или мы идем к Его Величеству все вместе, или вы пойдете один.

— Мне одному нельзя, — совсем побелел придворный розыскник. — Тогда уж лучше сразу в реку вон…

— А раз так, — подвел итог Брок-один, — то и не стройте из себя, так сказать, командира. Вы своими подчиненными командуйте, а нас можете лишь о чем-либо просить, либо, если уж совсем невмоготу, давать вежливые рекомендации.

— У меня нет подчиненных, — виновато вздохнул Сушик.

— Им очень повезло, — буркнул Мирон.

Главный придворный розыскник ощутимо вздрогнул, но комментировать не посмел. Лишь глянул на Броков и пробормотал:

— Я приношу всем свои искренние извинения. Пойдемте, господа, а?..

Сыщики еще во время беседы с Сушиком обратили внимание, что у входа в царский терем не видно никакой охраны: ни тебе стрельцов с секирами, ни каких-нибудь спецназовцев местных, даже сторожа захудалого с берданкой — и того нет. Но Броки подумали, что охранники скорее всего прячутся по ту сторону резной двери. Злоумышленник увидит, что царские палаты не охраняются, его черные помыслы от этого окрепнут, сам он последние сомнения и страхи потеряет и попрет монархию свергать. А лишь дверь откроет — тут его и встретят дюжие молодцы. И под белы рученьки — куда следует. Или сразу секирой по кумполу. Хорошо, если плашмя.

Но и за дубовой тяжелой дверью, открывшейся на удивление легко и без малейшего скрипа, никого не оказалось. Длинный светлый коридор был непривычно пуст для заведения столь высокого уровня.

— Не бережете вы Государя, — не удержавшись, покачал головой Брок-два.

— Да что вы такое говорите? — замахал руками придворный розыскник и даже затрясся от возмущения.

— А чего ж тогда не охраняете? — пояснил мысль «близнеца» первый сыщик.

— Как это не охраняем? — чуть не уронил с носа пенсне Сушик, подхватив его в самый последний момент. — Да более защищенного объекта во всем Царстве-государстве не сыскать!

— Ха, — недоверчиво сказал Брок-раз.

— Вот именно, — поддержал его дубль.

— Не верите?! — Главный придворный розыскник даже перестал сутулиться. — А ну, пойдемте выйдем.

— С пожилыми не дерусь, — помотал головой первый сыщик.

— Вот именно, — вновь согласился второй.

— Пойдемте-пойдемте, — развернулся в обратную сторону Сушик и призывно помахал сыщикам. — Ни с кем драться не придется. Просто вы сами сейчас убедитесь, как глубоко заблуждаетесь… Как недооцениваете мое служебное рвение, опыт и мастерство.

— Ой, да оставьте вы этот самопиар, — жеманно поморщилась Сашенька. — Вы так стараетесь, будто мы ревизоры какие и все царю вашему про вас наябедничаем.

— Кто вас знает, — буркнул под нос главный розыскник. И добавил громче: — А сам себя не похвалишь, так и ни от кого не дождешься.

— Ну, пойдемте, правда, посмотрим, чего он там демонстрировать будет, — позвала переминающихся с ноги на ногу «пап» девушка, держа наготове цифровик, которым она только что снимала «торжественное вхождение в царский дворец». — Интересно же. Вдруг у него тридцать три богатыря в колодце спрятаны. Или вообще человеки-невидимки для охраны задействованы.

— Невидимость человека невозможна, — замотал головой Сашин отец, а его двойник в который уж раз произнес:

— Вот именно.

— Да что это вы, дядя Олег, на себя не похожи? — удивилась Саша. — Как попугай, честное слово.

— А я… тебе дядя? — смущенно заморгал Брок-два.

— Ну… — смутилась в ответ Сашенька. — Вы ж папе почти брат. Значит, мне дядя. Не звать же мне вас тоже папой. Все-таки вы в моем зачатии не участвовали.

— Александра! — погрозил дочери отец.

— Папа, но это же правда! — воскликнула Сашенька. — Неужели ты будешь с этим спорить? Сам ведь говоришь, чудес не бывает. И у человека не может быть двух отцов. Даже таких как ты.

Брок-один почуял в словах дочери подвох, почти неприкрытую издевку, но все же они показались ему настолько логичными, что спорить он не стал, лишь раздраженно махнул рукой. А Брок-два, пошевелив бровями, застенчиво понизил голос и предложил:

— Ну, я не против, конечно, чтобы ты называла меня дядей, только давай все же на «ты»? Мы ж, как-никак, очень близкая родня, так сказать.

— Хорошо, дядя, — сделала книксен Саша.

— Господа!.. — послышался вдруг жалобный голос топчущегося у дверей Сушика. — Ну, нет у нас времени! Государь осерчает…

— Что ж вы нас дергаете-то тогда? — возмутился Брок-раз. — То туда пошли, то назад!.. Вы бы определились сначала, что ли.

— Вот име… — начал было второй Брок, но перехватив насмешливый взгляд «племянницы», осекся. И, чтобы побороть смущение, зашагал к двери, прихватив за рукав и «братца»: — Да идем мы, идем! Перестаньте вы ныть, право слово.