— Верно, — подтвердил Валера.

Он и Слободчиков естественным образом вошли в число членов штаба.

На минуту установилась тяжелая тишина. Было видно, что светила из столицы потрясены нарисованной молодым ученым перспективой. Наконец профессор Нахимов разлепил губы:

— Признаю свою ошибку. Весьма близкую к реальности картину вы нам нарисовали, Игорь. Итак, что вы предлагаете? У вас есть какие-то соображения по нейтрализации очага заражения?..

— Есть, — кивнул биолог, — необходимо эвакуировать, как вы сказали, всех незараженных людей. Это раз! И прислать сюда батальон солдат с огнеметами, но не с этими бандурами реактивными, а с ранцевыми огнеметами, из которых огненными струями поливают. Планомерно обходить и все тут выжигать. Еще можно использовать напалм. Только так и никак иначе. Вручную жечь все подряд. А потом объявить на сто лет город запретной зоной. Обнести все китайскими стенами. Законсервировать. Как АЭС в Чернобыле! Как Припять! Только основательнее.

Ракитин подумал и обратился к Рылееву:

— Что скажешь, капитан?

Тот пожал плечами:

— Вообще-то ранцевые огнеметы уже лет двадцать как сняты с вооружения. Как и огнеметные танки. Но все это, конечно, имеется на складах и базах Минобороны. То есть при желании можно расчехлить, привести в боевую готовность и использовать. Был бы отдан приказ. А так — дело говорит парень. Струйные огнеметы и напалм — и ничего от этих хреновитов не останется. Температура горения огнесмеси превышает тысячу градусов — обычно около полутора тысяч. Но, чтобы выжечь все без исключения, придется разобрать город по кирпичику. Для этого понадобится время.

Нахимов покачал седой головой.

— А есть ли оно, время-то?.. Вот тут молодой человек, — он сделал жест в сторону Рябинина, — утверждал, что, скорее всего, нановиты теперь не наблюдаются в свободной форме. То есть все уже поселились в организмах хозяев. Но согласитесь, это никто не может подтвердить точно. В любой кучке пыли, в любой луже могут находиться эти существа. Где гарантия, что их там нет?

Все опять замолчали, обдумывая слова профессора. Затем Меркурьев подал голос:

— В любом случае лучше всего действовать по сценарию Рябинина. Других приемлемых вариантов ведь нет. Радиация и впрямь вряд ли убьет их, вместо этого они еще возьмут и эволюционируют. Скачок там произойдет, мутация какая…

— Я тоже так считаю, — подытожил Ракитин. — Пусть хорошо защищенные подразделения улицу за улицей, дом за домом обработают огнем и напалмом. Все выжгут. Да огневой смеси пусть не жалеют. Тут уж халтуры быть не должно. Если только наши правители не хотят в зомби превратиться.

— Что ж, это разумно, — вынужден был согласиться Нахимов. — Такая высокая температура горения действительно уничтожит любые фуллерены, которые, как мы с вами знаем, являются физической основой нановитов. Попросту говоря, произойдет полная дезинтеграция этих существ…

— Ладно, — подытожил Николай. — Что бы там ни было, а укрепляться нужно. Продолжаем возведение баррикад! Рылеев, Слобдчиков — за старших. Герман Львович, будете связываться с материком?.. Ну и отлично, так и доложите, как мы решили. Все свободны!.. Меркурьев, останься.

Когда они остались вдвоем, Ракитин сказал:

— Слушай, Леха… Не хотел при всех, а с тобой можно. Думаю я, что все это в общем-то хорошо — огнеметы, напалм… да только не успеют они ни хрена. Как твоя интуиция, что-нибудь шепчет на эту тему?

Алексей задумчиво покивал головой:

— Увы. Ничего хорошего. Пока не очень ясно… однако думаю, еще до заката гостей надо ждать.

— Да. — Николай вздохнул. — Спасение утопающих — дело рук самих утопающих… Ну, а что этот твой Сачков? Поговорили?

— Поговорили. Сказал, что в принципе через любой люк канализационный можно выйти куда угодно… но, конечно, надо знать маршруты. Впрочем, сказал, что опыт у него есть: ориентироваться, говорит, могу.

— Ну, слава те, господи, уже хоть что-то… Люк у нас рядом вроде есть?

— Есть.

— Ладно! Будем надеяться, что эти сволочи еще не додумались зараженную воду лить в канализацию…

— Сволочь, — поправил Алексей.

— Что?

— Сволочь, говорю. В единственном лице. Зомби — лишь орудия, органы, так сказать, единого разумного существа. Роя!

— Ну, хер с ним! Ладно, слушай, давай-ка сюда этого Сачкова, я с ним сам потолкую.

Сачков мигом примчался к начальству. Просто сиял весь — ну как же, теперь он стал нужным, важным… Вот и его способности и знания пригодились. И еще пригодятся.

— Я, товарищ майор, всегда имел склонность к независимому исследованию бытия… — начал он, но Ракитин такую ботву слушать, конечно, не стал.

— Отлично! — прервал он. — Нам повезло, что у нас есть такой человек, как вы. А теперь к делу! Нам важно знать, где ближайший узел канализации и куда от него идут ходы. Сможете показать?

Сачков заважничал, в лице изменился, и даже голос стал другим — густым, с оттяжкой…

— Ну, что касается, куда идут… то идут они практически в любую точку города и дальше. А где… — здесь докладчик сделал эффектную паузу, — вы, может быть, не догадываетесь…

— Нет. Короче, Геннадий Юрьевич!

— А короче — так это прямо под нами. Здесь! В центральном хранилище.

Ракитин с Меркурьевым слегка обомлели.

— То есть?! — потребовал разъяснений командир.

Сачков и разъяснил — что во время своих блужданий он обнаружил канализационную решетку в самом дальнем отсеке центрального коридора. Правда, она оказалась намертво приваренной…

— Ерунда! — сказал Николай. — Отдерем. Вы вот что скажите: туда можно спуститься и… и потом идти и выйти?

— Можно, — кивнул Геннадий Юрьевич. — Но сразу скажу: без фонарей и спецодежды делать там нечего. В смысле, бывает, что по колено, а то и по пояс в воде приходится тащиться. Так что как минимум нужны резиновые бахилы.

— Решим, — кивнул и Ракитин. — Фонари есть, комплекты ОЗК есть…

— Да, но не забывайте, что идти придется в лучшем случае на полусогнутых, а в худшем на четвереньках. Я ж говорю: сырость и вода на дне…

— И запашок еще тот, — закончил за него майор, — и вообще, планета наша для веселья плохо оборудована… Вы вот что, Геннадий Юрьевич, вы об этом — никому!

— Да уж ясно… — заговорил польщенный Сачков, но Ракитину было не до его чувств:

— …и потому у меня к вам просьба: пригласите сюда капитана Рылеева. Прямо сейчас!

Геннадий Юрьевич сделал таинственный жест: все понимаю, мол, и исчез, как граф Монтекристо. Вернулся через десять минут вместе с ротным.

Николай быстро ввел того в курс дела:

— Возьмите пару бойцов понадежнее и откройте ту решетку. Понадобится — сварочный аппарат возьмите. И чтобы язык за зубами!

— Есть, командир, — серьезно ответил Максим.

Когда все разошлись по делам, Николай задумался. На душе было препогано. С одной стороны, не стоит раньше времени людей пугать, в панику вдаваться. Но это только с одной… А с другой — шила в мешке не утаишь и скрывать дальше опасность не имеет смысла. Предупрежден — вооружен. А конец все равно один…

Ему вспомнился куплет из старой песни Высоцкого: конец был прост — пришел тягач, и там был трос, и там был врач… Одно грело: тяжкие испытания выжигают в людских душах всякую хрень. Ракитин больше ни с кем не говорил на эту тему, но ведь наедине с собой не промолчишь, особенно после того, как привели на базу женщин из колонии. Он страшился, что могут на этой почве пойти такие разборки, что не дай бог… А перед лицом опасности мигом вся дурь из мозгов вылетит. Хотя бы так…

— Парадокс, — вздохнул Николай, встал и добавил свое фирменное: — Ладно! Что будет, то и сбудется.

На базе все пришло в движение. Машины волоком тащили к стенам тяжеленные блоки — весь периметр укрепляли преградами, чтобы штурмующие запнулись в первую очередь о них. Блоки, часть грузовиков — старье с автобазы — это все пошло на баррикады…