Командир машинально сорвал с себя шлем, пошевелил губами в немом изумлении, затем опомнился, схватил шлемофон, быстро надел его и скомандовал:

— Взять грузовик на буксир! Первое и второе отделение — обеспечить прикрытие.

Когда все было сделано — тросом подцепили разбитый «Урал» к переднему бэтээру, майор прокричал:

— Вперед! Пусть это зверье тут друг друга мочит.

Моторы взревели, и колонна устремилась вперед, оставив монстра разбираться с зомби.

Весь оставшийся путь лейтенант не по-уставному травил байки — сказывалось нервное напряжение. Командир его не останавливал… Вскоре они прибыли на место.

Радость всегда приходит неожиданно — даже когда ее ждешь. И это хорошо.

Матросы экспедиции Колумба ждали появления земли как манны небесной, и все-таки крик впередсмотрящего с мачты «Вижу землю!» стал приятной неожиданностью для людей, два месяца болтавшихся в открытом море… Вот и для осажденных в Башне крик «Вижу колонну!», означавший вызволение из ада, грянул, как ливень в пустыне.

А часовым в этот момент был не кто иной, как сам «главнокомандующий» — майор Николай Ракитин. Караульную службу несли все поголовно, и командир никаких привилегий для себя не делал.

Он находился на балконе, откуда просматривался в обе стороны почти весь Проспект. К пустоте и безмолвию города он успел привыкнуть, но эта привычка не избавляла от постоянного напряжения. Что будет через час? Через пять минут, через секунду?.. Тревога не оставляла майора — и на посту, напротив, обострялась. Особенно обидным казалось нарваться на неприятности именно сейчас, когда до спасения рукой подать.

И в этот миг с южной стороны ударила пулеметная очередь. Николай замер. Слух различил неясный грохот, а затем хриплый рев, смазанный расстоянием, но такой, что противный холодок пробежал по спине…

Вновь застучал далекий пулемет. Затем пару раз вдарили из чего-то более существенного.

Вероятно, все это происходило в начале Проспекта, за поворотом. Не надо быть Нострадамусом, чтобы догадаться: группа, посланная на выручку, попала в засаду и пробивается сюда сквозь орды зомби. Николай скрипнул зубами: а вдруг не пробьются, вдруг так и полягут в бою?! Что тогда?..

На этот вопрос ответил БТР диковинной конструкции — с орудийной башней как у бээмпэшки: он вырвался из-за поворота, за ним грузовик и еще грузовики, замыкающей какая-то бронемашина на гусеничном ходу — целая колонна на всех парах мчалась сюда. Сюда! К нам!..

На радостях командир чуть было не пальнул в небо, но вовремя спохватился. «Дурак!..» — весело ругнул он себя и метнулся в подъезд.

— Вижу колонну! — гаркнул Ракитин в лестничный пролет.

Крик гулко раскатился по площадкам, кто-то из бойцов услыхал, подхватил… и через пару минут все были во дворе, позабыв про осторожность, — ну тут уж и отцы-командиры не стали придираться.

Да и колонна, слава богу, тут как тут. Передний бэтээр, лихо развернувшись, тормознул перед баррикадой. Верхний люк распахнулся, из него выпрыгнул здоровенный парень в армейском камуфляже и разгрузке.

— Здорово, народ! — завопил он так, как бывает с людьми оглохшими или слегка контуженными. — Ну, блин, и дела тут у вас! Не видал бы — хрен поверил!..

— Спокойней, лейтенант, — осадил его военный постарше, выбравшийся из машины следом. — Поменьше эмоций.

Это был майор, старший группы. Ракитин к этому моменту успел спуститься, два майора приветствовали друг друга крепким рукопожатием.

— Ну, — сказал прибывший, — дела и вправду жесткие, так что грузитесь разом да поехали… Кто тут у вас профессор Нахимов?

Ракитин вмиг нашел взглядом седовласую голову:

— Герман Львович!..

Спецназовец козырнул маститому ученому:

— Здравия желаю. Насчет вас имею особый приказ… — и вкратце изложил то, что все, в общем-то, и так знали.

Ракитин повернулся к Рылееву:

— Капитан, начинайте погрузку! Слушай, — сказал он майору, — давай-ка отойдем на пару слов…

Отошли в сторону, Николай показал на юг:

— Это вы сейчас там воевали?

— Ну а кто же! Лейтенант прав: если бы своими глазами не видел… Нас, правда, на материке предупреждали насчет этих зомби, но чтобы такое!.. — И майор поведал о мужике-мутанте, швырявшем блоки весом в пятьсот кило, как мячики.

Ракитин напрягся.

— Постой, — прервал он этот рассказ. — Вот здесь подробнее.

Майор изложил подробно, как выглядел верзила, во что был одет, перечислил кое-какие детали — и по ним Ракитин стал все более утверждаться в нехорошей догадке…

— Значит, говоришь, стал всех этих тварей крошить?

— Не то слово! В клочья — что твой Илья Муромец.

Николай задумался. Черт возьми! Неужели это Мишка Зверев? Превратился в зомби… Ну, от этого, конечно, никто не застрахован, но если он стал одним из них, то стал каким-то особенным — молотит всех, кто под руку попадется? Что же это значит? Рой не единая сущность, и в нем начались разброд и шатания… Так что ли?

Ракитин почувствовал, что сейчас ему этой загадки не разгадать. Но и других будоражить мутными слухами не хотелось.

— Слушай, — сказал он собеседнику, — ты нашим об этой истории — ни гу-гу. И своих предупреди, чтобы не трындели. Нечего страхи сеять! Нам еще выбираться отсюда.

Офицер кивнул:

— Верно. Пойду лейтенанту скажу, его от шока словесный понос пробил. А остальные-то мои ребята, они как рыба об лед.

Он ушел, а Николай вновь погрузился в тягостные думы… но что здесь еще выдумать! Это надо увидеть своими глазами, тогда и вывод делать.

Майор Ракитин вздохнул и молвил свое:

— Ладно! Что будет, то и будет.

Тамара Викторовна была женщина неглупая — отчасти потому, что наблюдательная. Видя со стороны беседу двух майоров, она по лицу Ракитина догадалась, вернее, даже не по лицу: какое-то шестое чувство подсказало ей, что разговор идет о пропавших. Возможно, стало известно что-то новое…

Сердце защемило: хороших вестей Тамара не ждала. Ну, о себе-то она не переживала, а вот о дочери… Влюбилась девчонка по уши, что же тут поделаешь. А если так, то надежда будет светить ей, что бы ни услыхала она о своем возлюбленном. Только вот жить с такой надеждой — тяжкий, ох какой тяжкий груз…

Николай Ракитин словно подслушал эти мысли. Он глянул вправо, случайно столкнулся со взором Тамары и прочел в нем многое. Оба прекрасно поняли друг друга.

Ни слова об этом! — сказала себе женщина.

Погрузка меж тем продолжалась. Подгонять никого не требовалось, все действовали быстро, слаженно, загрузили в первую очередь раненых, потом женщин с детьми, потом всякие пожитки… вскоре все было готово.

Подольский работал наравне со всеми, не забывая о том, что это последние минуты вместе. Вот и пришла она, разлука… Грустно? Да черт его знает. Валерий не любил заниматься самокопанием. Но то, что на Большую землю он не вернется, — сто пудов. Он там чужой.

Он выпрямился, взглядом подозвал Штепу. Тот подбежал:

— Сержант Степанов по вашему приказанию…

— Я не приказывал, — пошутил Валера, но тут же стал серьезным: — Ну что, Денис, ты хорошо покумекал? Подумай еще!

Разговор на эту тему меж бээсниками состоялся уже здесь, в Башне. Решили единодушно: на материк не вернемся. Никто и ничто нас там не ждет, кроме срока, который придется доматывать. В крытку и на зону больше никто не хотел. Так что лучше такая воля — с зомби по соседству, чем очередная ментовская зона. Воевать они умеют, так что, глядишь, продержатся до тотальной зачистки. А там… ну, придумают что-нибудь. Страна большая, а умению скрываться от всех и каждого их учили. И учили хорошо…

— А чего думать? — осклабился Денис. — Я с тобой, командир! Где ты, там и я.

— Ладно, — Подольский кивнул. — Ребята, я так понимаю, тоже?

— Йес, оф кос!

— Ладно, — повторил Валерий. — Пойдем доложим начальству.