— Но я же клиентка! Как я могу?..

— Да брось ты, а? — поморщился Брок. — Пусть это будет так называемый мастер-класс. Открытый урок. Согласна?

— Хорошо. Но только не во время экзаменов.

— Разумеется. Но и официальный отпуск в таком случае отменяется.

— Идет!

Отец с дочерью ударили по рукам, а Мирон лишь обиженно моргал в сторонке. Про него будто и забыли.

На самом деле это было не так. Брок как раз и заговорил о нем, обращаясь, впрочем, по-прежнему к Сашеньке:

— Все мы с тобой решили, обо всем договорились, только, видишь ли, одного мы не учли.

— Это чего же? — насупила Саша бровки.

— Да я вот боюсь, что основной фигурант нашего дела смоется сейчас — вот и все. Глухарь, как говорится, получится. Висяк.

— Фи, папа, ты так выражаешься!.. — поморщилась Сашенька. — И вообще, Мирону смываться некуда. Я ему, кстати, у нас ночевать предложила.

— Что?! — вскинулся сыщик. — У каких еще нас?

— У вот этих, — ткнула пальчиком в себя и в отца Саша. — И у мамы еще.

Едва девушка успела это произнести, как на столе Брока зазвонил телефон. Сыщик снял трубку.

— Агентство «Бритва Оккама», сыщик Брок слушает, — деловитой скороговоркой выпалил он.

— Ты знаешь, сколько времени? — спросили с другого конца провода.

— Извините, мы справок не даем, — вежливо сказал сыщик и собрался нажать кнопку отбоя, но из трубки послышалось гневное:

— А мы ужином ночью не кормим! Ты в курсе, что уже девятый час вечера?! Сашенька голодная. Ты эксплуататор детского труда, а не частный сыщик!

— Простите, но моей дочери скоро девятнадцать, и она вовсе не ребенок. А вы, собственно, о каком ужине говорите? Это ресторан, что ли?

— Ага, ресторан. Трактир даже. Постоялый двор. «На коврике в прихожей» называется. Для некоторых.

— Благодарю вас за лестное предложение, — поклонился Брок, — но в ваших услугах я не нуждаюсь. У меня, знаете ли, имеется прекрасная квартира и прекрасная жена, которая готовит прекрасные ужины. До свидания.

Брок снова хотел положить трубку, но ему опять не дали это сделать.

— Спасибо за комплимент. — Голос невидимой собеседницы (то, что он женский, Брок, несмотря на растерянность, расслышал) заметно подобрел. — А вот насчет прекрасного ужина сегодня я сильно сомневаюсь. Во всяком случае, если до девяти не вернешься. В шестой раз я его греть не собираюсь.

— Иринушка, это ты, что ли? — дошло вдруг до сыщика. — А я-то думаю, откуда мне этот голос знаком…

— Так. Спасибо еще раз. — Голос супруги опять посуровел. — Черт с тобой, сиди там хоть до утра, но Сашу быстро гони домой! Иначе ты мой голос до конца дней своих не забудешь.

— Да я и так его помню, Ирусик! — залебезил Брок. — Заработался просто. Клиент тут у нас сложненький, видишь ли…

— Гони его в шею. Рабочий день уже почти три часа назад кончился.

— Ты понимаешь, не гонится он никак… В смысле, не уходит. Ему идти некуда. Приезжий он, так сказать. Сейчас я его в гостиничку какую-нибудь пристрою и… Впрочем, нет, не получится в гостиничку. Паспорт у него… э-ээ… просрочен, знаешь ли. Так что я еще порешаю этот вопросик — и прибегу. А Сашенька — да, сейчас уже идет. Вот, уже и шубку надела… — Брок замахал свободной рукой на дочь: одевайся, мол, и живо домой! Но Саша не двинулась с места, продолжая внимательно слушать разговор родителей. Точнее, отцовскую часть их диалога.

— Что хоть за клиент? — Голос Ирины Геннадьевны вновь приобрел теплые нотки. Броку послышалось в нем даже некоторое сочувствие.

— Да парнишка молоденький, знаешь ли… С памятью у него проблемки. Ложные воспоминания, то, се…

— Не буйный?

— Да нет, что ты! Спокойный такой юноша, рассудительный, образованный даже. Ты не поверишь, мой коллега почти, юрфак закончил!

— А говоришь, проблемы с памятью…

— Так он же не все забыл. Только откуда он, где живет и все такое…

— Ну, если не буйный, веди его к нам. Не на вокзале же ему ночевать! А утром разберетесь.

— А… как же Сашенька?.. — сглотнул пересохшим горлом Брок.

— В каком смысле? — насторожилась Ирина Геннадьевна. — У нее что, тоже проблемы с памятью? Доэксплуатировал дочь?..

— Да что ты, право слово! — обиделся сыщик. — Я в том смысле, что как бы… э-ээ… молодая девушка и молодой, так сказать, потенциальный… этот… юноша, если можно так выразиться… В одной, извиняюсь за выражение, квартире… Да еще ночью!.. — Брок выпалил все это и сам испугался нарисовавшейся в воображении картины.

— Ну, не в одной же постели! — фыркнула супруга. — Мы ведь с тобой тоже в квартире будем присутствовать.

— И тоже… не в одной постели? — еще больше испугался Брок.

— А это мы посмотрим. В зависимости от твоего поведения.

— А оно хорошее, — приосанился сыщик. И провел ладонью по голове, приглаживая волосы.

— Пока это не заметно. До девяти часов осталось двадцать шесть… уже двадцать пять минут.

— Э! — возмутился Брок. — Ты пригрозилась не греть мне ужин, если я не приду до девяти!

— Одно другому не мешает, — хмыкнула Ирина Геннадьевна.

— Еще как мешает! Мне — очень даже мешает. И вообще, это несправедливо, так сказать, и нечестно, — надулся сыщик.

— Ладно, до полдесятого, — смягчилась сыщицкая жена, — но ни секундой позже. — И в трубке послышались гудки, отсчитывающие, как показалось Броку, те самые зловещие секунды.

Он швырнул телефон на базу и метнулся к вешалке.

— Всем одеваться! Бежим! — закричал при этом сыщик.

— Что-нибудь с мамой?! — ахнула Сашенька.

— С папой! Будет. То есть, не будет… Короче, все разговоры по дороге.

— А Мирон?

— Я же сказал: всем одеваться! А «всем» — это по определению не только тебе одной. Где же твоя пресловутая логика, доченька?

— Значит… Мирон идет с нами? К нам?.. — Сашенька даже забыла обидеться на отцовскую реплику. Щечки ее зарумянились, а в глазках заметно прибавилось синевы.

— Да. К нам. С мамой. — Брок свел к переносице брови.

— А я что, под забором живу? — фыркнула Саша, вновь становясь сама собой.

— Ну, знаешь ли!.. — только и смог ответить сыщик.

Брок торопливо шел впереди. Саша с Мироном немножко отстали.

— Ты зачем это?.. — угрюмо спросил юноша.

— Чего «зачем»? — невинным голосом переспросила Сашенька. — И почему ты на меня не смотришь? Обиделся?

— Сама ведь знаешь «чего», — так и не повернул головы Мирон. — Спектакль какой-то устроила!.. Расследование затеяла дурацкое…

— Ах, вон ты про что, — протянула Саша.

— А про что я еще должен? — наконец-то глянул на девушку парень и поправил очки. — Хочешь, чтобы я стал комментировать твои перлы насчет жениха?

— Перлы?! — задохнулась Сашенька. — Ах, вот, значит, как?.. Я-то думала, что ты… что тебе…

— Не продолжай! — неожиданно горячо воскликнул Мирон и протестующе вытянул руки. — Да, мне было бы это приятно, если бы говорилось это всерьез, а не на уровне клоунских реприз.

— Спасибо… — опустила голову Саша. — Клоуном меня еще никто не называл.

— Я тоже не называл, — вновь отворачиваясь, буркнул Мирон. — Тем более, клоун женского рода — это клоунесса.

— Спасибо еще раз! — Теперь девушка, напротив, вскинула голову. — Я ему же делаю лучше, а он меня оскорбляет. Все, больше я с тобой говорить не хочу. — И Саша прибавила шагу, догоняя отца.

Брок скосил на дочку глаза, но говорить ничего не стал. Не до того ему сейчас было. До полдесятого домой бы успеть.

Сашенька тоже молчала. Шла и смотрела строго вперед, словно боясь оглянуться.

Первым это сделал сыщик. Да и то случайно. Ему просто что-то послышалось сзади.

— Ну, как он там, не сбежал? — не выдержала Саша.

— Кто, доченька?

— Клиент наш, кто же еще?

— Прости, я не понял тебя… Какой клиент?