«Надо же, как у них организмы синхронно работают», — удивленно пробормотал Берендей Четвертый, когда сыщики выбежали из зала.

— Ты чего? Обалдел?! — набросился на дубля Брок-один, когда напарники очутились в коридоре.

— Нет, — замотал головой Брок-два и, предупреждая новые нападки «братца», поднял обе ладони. — Но у нас проблема. То есть, у меня.

— А-а, — остывая, протянул первый сыщик. — Ну, иди тогда. Я подожду.

— Куда?

— Вон туда, — мотнул подбородком Брок-один. — Вторая слева. Берендей же сказал.

— Да какая еще вторая? Меня первая ждет. Она же единственная.

— Первая?.. — огляделся сыщик номер один. — На первой слева «Кладовая» написано. Вряд ли это то, что тебе нужно. А справа… — прищурился он, — справа ахинея какая-то… «Главзавпродскладцаргор»… О как! Хотя… Ты не поверишь, но я, кажется, догадался: «Главный заведующий продовольственными складами царства-государства». Тебе туда тоже не стоит ходить, я думаю.

— А я думаю, — насупился Брок-два, — что на чью-то дверь не мешает прибить табличку «Самглупдурнавсембелсвет».

— Тогда уж на две двери, — почему-то не стал обижаться Брок-раз. — Давай, выкладывай, что там у тебя?

— Да я ж говорю тебе, — замахал руками дубль, — меня Марфа ждет! Даже не меня, а нас. Ты забыл, что ли, о чем мы вчера с ней договаривались?

— Забыл, — признался Брок-один.

— Да разве это возможно?.. — округлил глаза двойник.

— Я ж не ты. В смысле, как раз ты, но… То есть, ты, конечно, — это я, однако… Тьфу, совсем ты меня с толку сбил! — занервничал первый сыщик. — Говори скорей все как есть, а то Берендей за нами Сушика со слабительным пришлет.

— Мы договаривались, что встретимся с Марфой в роще после завтрака.

— Но после завтрака у нас обыск, а царь здесь Марфу видеть не желает!

— Вот именно! А я о чем?!

— А-а-аа!.. Вон оно что!.. Так-так-так-таак…

— Так-так-так-таак!.. — передразнил, кривляясь, Брок-два. — Что делать-то будем? Я девушку заставлять ждать не собираюсь.

— Как же, как же! Коне-е-ечно! Разуме-е-ется!.. Заставить девушку подождать полчасика-других — это, знаешь ли, преступление. А вот царское поручение выполнять — это тьфу. Ерунда, так сказать, не заслуживающая внимания.

— Не ерничай. И не передергивай! Я такого не говорил. И вовсе не планирую саботировать следственное мероприятие. Ведь к Марфе я пойду один, а вас тут, не считая Берендея, аж целых четыре сыщика останется.

— Ты и Суслика Панталоныча за сыщика посчитал? — скривил губы Брок-один.

— Ну, все-таки… — крутнул ладонью дубль. — И потом, ты и я — все равно одно и то же. Одинаковый взгляд, одни, так сказать, мысли, одни выводы, то, се… Какой смысл обоим толкаться? А так, глядишь, и я из Марфы что-нибудь новенькое вытяну.

— Аккуратней только тяни, — проворчал Брок. — Тянитолкай, ешкин кот…

— Это мы вместе с тобой — Тянитолкай. А без тебя я — просто Тяни, — примиряюще улыбнулся сыщик номер два.

— Ты давай резину не тяни! — разозлился вдруг первый номер. — Иди, куда собрался.

— А что ты, кстати, Берендею скажешь?

— Найду, что сказать. Не маленький.

— Да, и это… — все еще топтался готовый сорваться с места Брок-два, — вы ж потом тоже в рощу приходите. Расскажете все. Вместе думать будем. Марфа — вон какая умная!

— В отличие от некоторых…

— Ага. Даже спорить не буду. И вот еще что… Пусть Александра все тщательно и подробно сфотографирует…

— А то бы мы без тебя не догадались! — окончательно рассвирепел первый Брок. — А ну, дуй в свою рощу! Соловей, ешкин ты кот…

— Отвыкай от старых ругательств, — бросил, уже на бегу, напарник-«близнец». — Мы ведь новые, так сказать, в здешний обиход ввели.

— Да? — почесал затылок Брок. — И правда. Как там?.. Дномык в медь…

— И в такрямь зва-а-ааатьдь!.. — послышалось уже откуда-то издалека.

Берендей, увидев, что вместо двух вернулся всего один сыщик, нахмурился и буркнул под нос: «Знать, все же организмы у них не совсем одинаковые…», а вслух произнес:

— Долго он еще там?

— Там? — переспросил Брок и, подумав, что под это определение вполне подходит и роща, не кривя душой ответил: — Думаю, да. Долго. Хотя, смотря с чем сравнивать. Относительно средней продолжительности жизни человека — совсем даже не долго. А вот, относительно, скажем…

— Не надо, — замахал руками царь. — Пусть будет относительно жизни. Так спокойней.

— Хорошо, — пожал плечами сыщик. — В любом случае начинать можно и без него. Дело от этого не пострадает. Ведь я и он — одно и то же. А потому…

— А потому — пойдемте, господа, — вновь перебил Брока Государь и поднялся с кресла-трона.

— А дам тут уже практически и нету, — обиженно фыркнула Сашенька. Очень тихо, но Берендей Четвертый услышал.

— Все пойдемте, — улыбнувшись, сказал он. — Господа, юные красавицы и старые прид… ворные розыскники. Ну и я, конечно. Хоть и не юный, но и не такой уж и старый. — Царь-батюшка явно напрашивался на комплимент, и он его получил.

— Вы — мужчина хоть куда, — вспомнила Сашенька Карлсона. — Красивый, умный и в меру упитанный. В полном расцвете сил!

Берендей мультфильм не смотрел, а потому принял слова девушки за чистую монету и зарделся.

— Ну, уж… — опустил он голову и ковырнул носком туфли паркет. — Красивый…

— Вылитый Бельмондо, — решил внести свою долю лести Брок, но царь обиделся:

— Когда я разрешал вам ругаться, я не имел в виду оскорблять меня лично!

— Да я как бы и не… — растерялся сыщик, и Саше пришлось выручать отца:

— Ваше величество, Бельмондо — это самый красивый артист в нашем мире.

— Актеришка?.. — пуще прежнего насупился Государь. — Спасибо за сравнение!..

— А певцы вам нравятся? — поспешно спросила девушка.

— Один хрен, — буркнул царь, — что актеришка, что певун.

— Ну, не скажите, — запротестовала Сашенька. — Вот вы, например, на Добрынина похожи. А его моя мама очень любит.

— Что?! — подпрыгнул Брок. — Мама… любит этого безголосого старого хрипуна?

— Не в этом же смысле! — возмутилась Саша. — Любит слушать, как он поет. — Тут девушка глянула на царя и увидела, что тот уже стал багровым от возмущения. — Что с вами, ваше величество?.. — испуганно пискнула она.

— Я… — еле выдавил Берендей, — я, по-вашему… старый… безголосый… хрипун?..

Послышался знакомый уже стук и звон. Это упал в обморок Сушик, уронив по дороге пенсне. Сашенька не стала отвлекаться на мелочи и принялась оправдываться:

— Я этого не говорила!

— А я говорил это не про вас, — поспешно добавил Брок.

— Но если я похож на этого… Добрыню, а он — старый и безголосый, то нужно быть дураком, чтобы не суметь сделать соответствующий вывод.

— Ваше величество! — топнула ножкой Сашенька. — А если мой папа — не очень… сообразительный, то что же, по вашей логике, все несообразительные — мои папы?

— Почему это я… — нахмурился Брок, но царь грозно зыркнул в его сторону, и сыщик заткнулся. А Берендей, поглядев на девушку с заметным уважением, сказал:

— Интересно. Ведь и впрямь, похоже, поспешный я вывод сделал. Вроде логичный, а оказывается — не совсем… Не знаю теперь, что и думать.

— А что тут думать? — шагнул вперед сыщик. — Вы не слушайте ни меня, ни ее, а свое, так сказать, мнение составьте. Ведь на вкус, как говорится, и цвет — товарищей нет.

— Как же я его составлю, если этого вашего Добрыню не видывал, не слыхивал?

— Доченька, — притворно улыбаясь, а глазами меча молнии, повернулся к Сашеньке Брок. — Раз уж ты говоришь, что мама лю… что маме нравится слушать этого стар… то есть, этого суперстар, наверняка в твоем компьютере найдется песенка-другая в его исполнении.

— Папа!.. — захлопала длинными ресницами Саша. — Ты не просто сообразительный, ты лучший соображальщик из всех, кого я знаю! — И девушка бросилась к Мирону, на плече которого висела сумка с ноутбуком.