— Ничего я не терял, Анна Вячеславовна! И пропажа нашлась. Дома Мирон ваш, вам побежал докладывать, что жив-здоров.

— Ой! — подскочила женщина. — Дома? А я тут рассиживаюсь! Теперь он волноваться станет!.. — и она, смешно подпрыгивая, засеменила к подъезду. Но не успела взяться за ручку, как дверь сама распахнулась, чуть не ударив старушку, а из подъезда вышли Мирон с Сашенькой.

— Мирошенька! — запричитала Анна Вячеславовна, бросаясь парню на шею. — Живой!.. Где же ты был-то?

— Анна Вячеславовна, ну, не надо, — забормотал юноша, пытаясь вырваться из объятий. — Ну, что вы в самом деле? Конечно, я живой. Почему я должен быть неживым? Просто я… Просто у меня дела были… По работе.

Женщина вдруг замерла и тут же быстро отстранилась от Мирона, почти оттолкнув того. И осуждающе посмотрела на парня.

— Зачем же ты меня обманываешь, Мироша? Я ведь у Олега Константиновича узнавала. — Тут она заметила Сашу, и лицо старушки совсем закаменело. — Так… Теперь мне понятно, какие у тебя были дела и по какой работе.

— А вы ему, простите, кто? — вспыхнула Сашенька. — Мама? Или, может быть… жена?

— Мирон! — Анна Вячеславовна буквально отпрыгнула в сторону, будто ее ошпарили кипятком. Тем более, что и лицо женщины стало соответствующего цвета. — Ты с кем связался?! Послушай только, как она разговаривает!.. Ужас! Ужас!.. Кошмар… Я не ожидала от тебя…

— Да вы… Да вы!.. — Сашенька, тоже сильно покрасневшая, стала хватать ртом воздух, а Мирон задергался то к девушке, то к бабушке, совершенно не зная, что предпринять.

К счастью, на помощь всем пришел Брок, встав со скамейки сразу же, как только в воздухе запахло грозой. А поскольку зимняя гроза — это почти что чудо, сыщик поспешил пресечь данное безобразие на корню.

— Всем руки за голову, лицом к стене! — выкрикнул он первое пришедшее в голову. Где-то на подсознательном уровне он чувствовал, что прерывать женские истерики лучше вот так — неожиданно и сурово, как обухом по голове. Кстати, можно и в буквальном смысле. Правда, обуха под рукой не было, да и бить дочь было жалко, а старушку — страшно. Вдруг не очухается.

Но и вербальный удар вполне достиг цели. Женщины — молодая и старая — замерли с открытыми ртами. Правда, лицом к стене повернулся один лишь Мирон, да и то без рук за головой.

— Вы что это, а?! — грозно завращал глазами Брок, переводя взгляд с дочери на бабульку и обратно. — Кто вам, так сказать, дал такое право? Возмутительное поведение!.. Одна, понимаешь ли, совсем еще вон… Другая, наоборот, уже!.. А все туда же. Ни то, ни се, можно сказать, и кое-как. А между прочим!.. — сыщик затряс пальцем. — Если что, то о-го-го!.. Смотрите мне, ешкин кот! Вам все понятно?

Ошеломленная, совершенно испуганная Анна Вячеславовна быстро-быстро закивала. Насупившаяся, нахохлившаяся воробышком Саша, столь же быстро замотала головой. И только Мирон, отвернувшись наконец от стены, отреагировал словесно.

— Боже мой! — заломил он руки. — Ну, зачем это все?.. Анна Вячеславовна, Александра, Олег Константинович!.. Я не хочу, чтобы вы ссорились! Да ведь и не из-за чего, право слово!.. Ведь все хорошо, все так замечательно было. Вот он я, а вот вы — самые мои дорогие люди. Ведь ближе вас троих у меня и нет никого…

— А мама? — шмыгнула носом Сашенька.

— У меня нет мамы, ты же знаешь… — опустил глаза Мирон.

— Моя мама! — насупилась девушка.

— Ах, Ирина Геннадьевна? — вздернул лохматую голову юноша. — Конечно же да! Но ведь она далеко, поэтому я и…

— Ладно, проехали, — буркнула Саша и отошла к отцу, бросив Мирону: — Успокаивай женщину и пошли давай. Время идет!

— Куда она тебя зовет? — с опаской косясь на Брока и Сашу, спросила у парня Анна Вячеславовна. — Зачем тебе с ними?

— Работа такая, — положил руки на плечи старушке Мирон. — И вы за меня не переживайте. Ведь Олег Константинович со мной.

— Я переживаю, что она тоже рядом с тобой, — буркнула под нос женщина.

— А вот это вы зря, Анна Вячеславовна, — убрал Мирон с ее плеч руки. — Александра — замечательный человек.

— Ладно, пусть замечательный, — вздохнула старушка. — Тебе с ней жить.

— Ну, знаете… — испуганно шепнул Мирон, бросив взгляд на Сашеньку. — Никто еще ни с кем не живет, так что давайте не будем. Идите домой и успокойтесь, пожалуйста. Все будет хорошо.

— А если опять твой клиент придет, что ему сказать?

— Какой клиент?

— Да приходил вчера один. Серьезный такой мужчина. Шляпа у него смешная только.

— Котелок?! — ахнул Мирон.

— Да-да, такой раньше носили… котелок, точно.

— И что он хотел? — Парень почувствовал, как по спине скатилась струйка пота.

— Тебя спрашивал. Где ты, когда будешь? Ну, я ему адрес вашего агентства сказала, а он говорит, что там тебя нет. Вот тогда-то я волноваться и начала. А когда ты и ночевать не пришел… — старушка всхлипнула и поднесла к глазам платок, но Мирон поспешно сказал очень внушительным и строгим тоном:

— Немедленно прекратите, Анна Вячеславовна! Все ваши волнения совершенно напрасны. Я уже взрослый человек. Ничего со мной не случится. Идите домой. А если этот человек еще раз появится, спросите, кто он и чего от меня хочет. Насчет же того, где я есть и когда вернусь — скажите, что не знаете.

Парень, не дожидаясь реакции бабульки, быстро повернулся и зашагал к Броку с Сашей, которые уже нервно переминались с ноги на ногу, бросая на него укоризненные взгляды. Не желая выслушивать нотаций в свой адрес, Мирон заговорил первым:

— Старик в котелке заходил ко мне вчера. Неспроста это все, как мне кажется.

— Типичный, знаешь ли, случай, — нахмурился Брок. — У меня, ты не поверишь, тоже со вчерашнего дня сплошные сложности начались.

— Мне бы ваши заботы… — тяжело вздохнула Сашенька.

Брок вышагивал так быстро, словно главной его целью было как можно скорее и дальше уйти от сердобольной старушенции. Мирон, а особенно Сашенька, которая не забывала фотографировать все вокруг, едва поспевали за сыщиком, то и дело переходя с шага на бег. И первой не выдержала девушка, которой, вдобавок ко всему, при таком темпе колотила по боку висевшая на плече сумка с ноутбуком.

— Папа, — шумно дыша, остановилась она, — ну куда ты так разогнался?

— В агентство, куда же еще? — затормозил и недовольно оглянулся сыщик.

— Но ведь сегодня выходной, — тоже отдуваясь, сказал Мирон. — Я думал, мы идем к вам… то есть, к Олегу Константиновичу домой.

— Я… то есть, он — сейчас в офисе, — заявил Брок. — Плюс-минус десять минут.

— Это как? — не поняла Сашенька.

— Очень просто. Одно из трех: или он сейчас там, или он там был в течение последних десяти минут, или он там будет в течение следующих десяти минут. Ну, возможно пятнадцати. Вряд ли больше.

— Почему вы так уверенно это говорите? — поразился Мирон.

— Потому что я себя знаю, — усмехнулся Брок.

— Но как вы можете знать, что Олег Константинович вообще пойдет… или пошел сегодня в офис?

— А вы песню помните? — внезапно развеселился сыщик и пропел: — Словно мухи, тут и там, ходят слухи по домам, а беззубые старухи их разносят по умам!..

— Я не знаю такой песни, — подумав, сказал юноша.

— А я знаю! — засмеялась Саша. — Это Высоцкий. Да, папочка?

— Ага, — расплылся в улыбке Брок. — Кстати, что-то мы в последнее время хмурые такие, злые, нервные… Может, пока идем, развеемся немножко? Поиграем, так сказать, в нашу любимую «угадайку»?

— Ура! — захлопала в ладоши Сашенька. — Давай-давай! Только Мирон, наверное, не умеет?..

— Научите, — заинтересовался парень. — Я люблю интеллектуальные игры.

— Понимаешь, — с жаром заговорила девушка, — мы с папой играем так: один загадывает песню. И говорит из нее строчку. Но не ее настоящие слова, а такие, у которых обратный смысл. Ну, например, вместо «смело, товарищи, в ногу» можно сказать «с опаской, неприятели, вразнобой». А остальные угадывают настоящие слова, а кто угадает и споет эту строчку, тот и будет загадывать следующую песню. Понятно?