Не хотелось, конечно, мотаться по волнам в северную страну, а что делать – телепорт на такое дальнее расстояние ему не сотворить.

Коляска мягко покачивалась на грунтовке, мимо проплывали поля с перелесками, граф, пригревшийся на солнышке, выглянувшем из-за облаков, задремал. Красный карлик замаскировался небольшой тучкой.

Разбудил его секретарь деликатным покашливанием:

– Приехали, ваша светлость, деревня Чистые Ключи.

С первых же минут Пашка почувствовал неладное, уж слишком резкий контраст между увиденным ранее и нынешним селением. Убогие, покосившиеся избенки, едва не падающие плетни и заборы – и тишина. Ни мычания коров, ни квохтанья пернатой живности. «Будто Мамай прошел», – мелькнуло в голове стажера.

К коляске колобком подкатился мутный человечишка с хлебом-солью. Клочковатая бороденка и бегающие свиные глазки наводили подозрения.

– Дони, взять этого типа, а мы пока проверим гибнущую деревню.

Зайдя на первое попавшееся подворье, подверг хозяев мягкому допросу. Меканье и беканье перепуганных пейзан объяснилось просто – вороватый староста держал народ в страхе. Поддерживали расхитителя графской собственности четыре брата – здоровенные бугаи. Выделенные плуги здесь в глаза не видели, небольшое стадо коров и три вола исчезли через день, как, впрочем, и мелкая живность. Крестьяне жили впроголодь – все отбирала местная гопота.

Внутри Пашки разгоралось бешенство:

– Арестовать мерзавцев, тащите их на главную площадь. А вы, милейшие, – обратился он к хозяевам, – пробегите по деревне, соберите народ.

Пока суд да дело, наемники жестко поспрошали лихоимца. Лишившись уха и нескольких пальцев на руках, тот «запел». Графский суд был скорым и правым. Четверых подонков обезглавили тут же, а скулящего старосту повесили на дереве. Имущество пройдох конфисковали и раздали населению, родственников со скудными пожитками посадили на телеги и под охраной пяти воинов отправили к границе графства. Чернота выдворил их со своих земель навсегда. И посоветовал не возвращаться, «иначе кирдык» – пообещал он и красноречиво чиркнул по шее большим пальцем.

– Адемус, запиши о Чистых Ключах – выделить что положено, не забудь зерно для посева.

– Тебя как звать? – обратился Пашка к мужику, хозяину подворья, где они были.

– Проло, ваша светлость.

– Назначаю тебя старостой. Адемус, выдай ему серебра на два золотых, иначе зиму не переживут. Да напиши указ – в следующий сезон налог с них не брать, пусть на ноги встанут. Вот вам еще золотой, обновите дома, наймите плотников.

Толпа стояла на коленях еще с полчаса после отъезда графа. Люди не сразу пришли в себя от свершившегося чуда. Жизнь возвращалась в Чистые Ключи. Через два дня после ознакомительной поездки Пашка, находясь в отвратном настроении, разослал по своим землям отряды с указами. Провинившихся и заворовавшихся подданных ждала петля. Чернота не любил воров.

Две последующих седмицы прошли спокойно – количество полковых пушек достигло двадцати единиц, крепостных добавилось три. Давеча прибегал Лаваль в панике – подмокла часть пороха. Недоглядели за прохудившейся крышей склада, вот в одном углу во время дождя и случился конфуз. Также инженер сетовал, что порох в бочках приходится постоянно перемешивать, – оседают фракции.

В голове новоиспеченного графа словно щелкнуло: «О, я самый великий склеротик и маразматик, совсем плохой стал».

– Жозеф, вы меня извините, упустил из виду важнейшую деталь. Готовую смесь пороха необходимо перемешать с растительным маслом, подсушить и перемолоть в мясорубке. Произведенные трубочки нарезать вот такого размера. – и показал на пальцах.

– Что это дает?

– Порох становится влагонепроницаемым за счет масла, медленней горит, а это весьма важно для пушечного выстрела. У ручного оружия – наоборот. Конечно, бездымный порох лучше по всем показателям, но его основа – нитроцеллюлоза или хлопок, обработанные кислотой. Здесь нужен химик-профессионал. Да, для большей точности ствол пушки должен быть нарезным, это касается и легкого стрелкового оружия.

Павел на листе бумаги споро набросал несколько эскизов. Инженер Лаваль, не скрывая восторга, осмелился спросить:

– Господин граф, а что такое мясорубка?

Лицо стажера озарила ностальгическая улыбка:

– Это механическое приспособление, позволяющее перемалывать в фарш любое мясо, овощи, фрукты. Смотрите, вот ее вид в трех проекциях, а вот детали.

Перед Лавалем возникала доселе невиданная и простая конструкция, архаичная для землян, но диковинная здесь.

– Корпус, ручку и фиксирующий обод можно отлить из чугуна, нож и диск с отверстиями нужного диаметра – из стали.

Лаваль, с круглыми глазами слушающий графа, неожиданно подал вполне здравую идею.

– Ваша светлость, а ведь это золотое дно.

– То есть?

– Да мясорубку вашу с руками и ногами оторвут, очень полезное изобретение, а главное – она проста в производстве.

– Забирайте бумаги, Жозеф, теперь слово за вами. Помните, на первом месте – артиллерийский порох.

Похватав листки с эскизами, инженер галопом понесся в мастерские.

«Вот еще один фанат, благодаря таким делаются открытия и двигается прогресс», – подумал Чернота.

В замок начали возвращаться ревизионные отряды с весьма неплохими результатами – в трех лояльных баронствах повесили всего двух старост и одного управляющего из Ожега. Сержант Дони отмочил номер: привез с собой невесту – дочь одного из баронов, которая сбежала от отца Корте д’Лангфора, большого педанта, державшего свое чадо в черном теле. Вот и смылась девчонка от домашнего деспота, влюбившись в черноглазого наемника. Оба чрезвычайно переживали – боялись, что граф вернет беглянку. Чернота успокоил молодых и посоветовал не тянуть с венчанием. Молодая пара сочеталась браком в ближайший выходной. Павел с Беатой выступили посаженными родителями. Примчавшемуся барону Корте д’Лангфору ничего не оставалось, как благословить их и усесться за пиршественный стол. Правда, барон пытался бурчать, что брак этот неравен и у зятя низкое происхождение, но Чернота одной фразой примирил его со свершившимся фактом:

– Уважаемый Корте, зря расстраиваетесь, полагаю, очень скоро Дони станет равным вам по титулу.

Барон д’Лангфор от изумления схватился за кубок и осушил его в один глоток. К концу свадебного пира спросил у графа:

– Неужели мой зять отправится с мечом добывать дворянство?

– Вы почти угадали. Напомню, у меня на севере два мятежных вассала.

– Слава Единому Творцу, моя дочь вышла замуж за приличного человека. Спасибо вам, господин граф, за участие в ее судьбе.

Барон Корте д’Лангфор в конце свадебного пира напился с радости до полной отключки. Уставшего барона слуги унесли в гостевые комнаты, впрочем, не его одного. Пашка все удивлялся, как можно наклюкаться таким слабым вином, – это же сколько нужно выпить, не иначе ведро.

– Хлипкий здесь народ, – сделал вывод Чернота.

После свадьбы накоротке пообщался с тестем Дони и с удивлением узнал, что «сухарь» барон Корте д’Лангфор тот еще фрукт. В молодости слыл отчаянным авантюристом, в поисках кладов облазил всю империю, провел два года в рабстве у кочевников, ходил в пиратские набеги на шхуне «Драная Кошка» к южным берегам материка. После встречи с военным судном империи попал в плен. Бывшим корсарам предложили альтернативу – пеньковый «галстук» на рее или служба в славных рядах армии императора Бернарда II. Корте, не задумываясь, выбрал армию. За двадцать лет беспорочной службы выбился в офицеры – дослужился до ланг-майора, при уничтожении вторгшейся орды кочевников заработал орден Золотого Орла и две стрелы в разные части тела, едва не унесшие его в могилу. Черноте бывший вояка откровенно поведал о строгом методе воспитания своей единственной дочери.

– Поймите меня правильно, ваша светлость, я своей Гере только добра желал. Не хотел, чтобы она повторяла мои ошибки, но, говорят, родная кровь, супротив нее не попрешь. Вот засранцы, обвели меня вокруг пальца, – посетовал барон и закончил вполне мирно: – Ну, совет им да любовь. Вы знаете, а он мне сразу по сердцу пришелся, Дони ваш. Сам такой в молодости был! – И барон зашелся дребезжащим смехом.