— Чего‑то такого следовало ожидать, после того как она слишком быстро переметнулась на нашу сторону, — спокойно произнесла Лидия. — Что ты ей ответил?

— Обещал подумать, — мрачно произнес Абель, вновь устраивая подбородок на руках.

— Ее устроило?

— Да. Наверное. Не знаю.

— Тогда будем считать, что устроило, и сосредоточимся на более важных проблемах. Например, займемся вопросами непосредственно выживания. Чего, кстати, последний обсуждаемый нами план вовсе не гарантирует.

— Ты собираешься все это так и оставить? — сказать, что Сильвия была удивлена спокойной реакцией дочери императора, значило не сказать ничего.

— А ты собираешься разругаться с ней, лишив нас всех доброй трети общего боевого потенциала? Не самая умная затея.

— Но она претендует на нашего мужа! — возмутилась Сильвия.

— Разве? Насколько я понимаю, речь шла только о ребенке. Не о вхождении в семью третьей супругой. — Лидия взглянула на Абеля. — Или я ошибаюсь?

— Только о ребенке, — подтвердил Гнец.

— Тогда не вижу никаких препятствий к исполнению ее просьбы. Не говоря уж об обещании подумать. — Лидия откинулась на спинку стула. — Ивейна состоит в браке, и я не думаю, что в случае своего проигрыша главнокомандующий станет поднимать шум или пытаться избавиться от ребенка. Воспитает внука как сына, только и всего. Но даже если этого не случится, например, по причине гибели нынешнего глава Дома Крылатого Меча — тоже ничего страшного. Абель станет главой одного из влиятельнейших семейств, и мало кто рискнет обсуждать его бастардов. Во всяком случае, теоретическое появление на свет еще одного младенца — не та проблема, о решении которой я стала бы сейчас беспокоиться.

Сильвия медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы и попыталась успокоиться. Лидия говорила логично. Очень логично. Возможно потому, что являлась аристократкой до мозга костей и с младенчества понимала, что будущий супруг не сможет принадлежать ей полностью. У него всегда будут дела, государственные обязанности и, возможно, другие женщины. Ивейна перечеркнула всю прошлую жизнь только ради возможности рисковать вместе с ними. Так может, она достойна получить свой маленький кусочек счастья? Потом. Когда муж подумает, а сама Сильвия найдет в себе силы смириться с таким положением дел. Никто ведь не говорил, что ребенок Ивейны обязан быть первенцем Абеля.

Рихард Зетц, худой мужчина с невзрачной незапоминающейся внешностью, напряженно всматривался в группу людей, идущих через поле в направлении тракта. Крохотные фигурки находились настолько далеко, что даже усиливающее зрение заклятье, окутывавшее его правый глаз, не позволяло различить лиц. Впрочем, мужчине хватало и характерной моторики, чтобы сказать, кто есть кто.

— Гнец покинул корабль, — сообщил он тем своим спутникам, которые предпочитали получать информацию из чужих уст, а не заниматься наблюдением лично. — Прихватив с собой половину подчиненных.

— Прижмем его в городе? — спросил один из подручных, старательно доводящий один из своих клинков до бритвенной остроты.

Рихард покосился на идиота и тихонько вздохнул. Выторговал, называется, у Риттершанца право избавиться от помощников по окончании операции. Наследник императора, как и положено прожженному торгашу, знатно сэкономил, широким жестом предоставив Зетцу право сделать бесплатно работу, за которую обычно платят немалые деньги. Давиду, судя по всему, тоже не нравилась идея оставлять в живых слишком большое количество свидетелей, вот он и подобрал тех, кого не жалко.

Каждый, буквально каждый член доставшейся Рихарду в подчинение команды не только являлся истинным специалистом своего дела, но и обладал каким‑нибудь крайне вредным для профессионального убийцы недостатком. Например, задавший идиотский вопрос двумечник мало того, что был глуп, так еще и старательно это всем демонстрировал. Его напарник — хронический алкоголик, неспособный держать язык за зубами. Один из лучников — беспринципный скряга, готовый продать даже собственную мать. Лазутчик — кровавый маньяк, с трудом удерживающийся от убийства тех, кого ему приходится выслеживать. Относительно нормальными выглядели разве что маги, да и то, как подозревал Зетц, лишь потому, что им хватало ума молчать. В общем Риттершанц пожалел наверняка имевшихся в его распоряжении профессионалов и решил избавиться от прислуживающего ему мусора с некоторой пользой для дела.

— Нет, мы не станем атаковать их в городе, — отозвался Рихард, немного раздраженный необходимостью разъяснять очевидное. — У нас две трети отряда предпочитают работать с дальней дистанции. Откуда они станут вести огонь? С ближайших крыш? Знаешь, сколько времени потребуется Ивейне Гнец, чтобы добраться до них? Или предлагаешь выстроить стрелков в ряд и оставить тебя грудью их прикрывать?

— Ты главный, — пожал плечами мечник. — Но если хочешь сказать, что лучше напасть на них на открытом пространстве, то почему мы все еще сидим на одном месте?

— Потому что гнаться по полю за мастером пятой ступени, надеясь остаться незамеченным, может только полный идиот. Устроим засаду возле их корабля. Рано или поздно Гнец должен вернуться.

— А если сынок главнокомандующего за это время устроит очередной теракт? — поинтересовался один из лучников. — Сомневаюсь, что он со своим сопровождением на прогулку отправился.

— И что? Меня это должно волновать? Или кто‑то из вас желает бесплатно постоять на страже покоя империи?

— Демоны с ним, — опять открыл рот главный кретин. — Пусть валит, кого хочет, а мы тем временем захватим его кораблик.

— Зачем? — вздохнул Рихард. — Чтобы потом изображать его слуг, с нетерпением ожидающих возвращения господина? Или тебе так понравилось сидеть на одном месте, пока шныряющая по стране разведка императорского наследника даст команду выдвигаться, что ты готов вернуться к этому занимательному занятию? А именно так и произойдет, если Гнец решит связаться с кем‑нибудь из своих подручных.

— Тогда, что мы будем делать?

— То, что я сказал. Устроим засаду около корабля.

— А если он решит улететь?

— У нас есть два человека, способные пробраться на яхту незамеченными. Не считая трех магов и внушительного запаса артефактов. Примемся отслеживать разговоры пилотов с капитаном и в нужный момент немного повредим корабль. Немного — значит ровно настолько, чтобы Гнец посчитал ожидание окончания ремонта своего транспорта на расстоянии нескольких километров пустой тратой времени и двинулся навстречу. Предупреждая следующий вопрос, замечу, что именно на расстоянии в несколько километров, даже если придется незаметно прыгать на летящую яхту прямо с борта нашего корабля. По — хорошему, вообще заминируем их судно, чтобы в случае чего лишить возможности улететь.

— Да у нас хватит мин, чтобы развалить его на кусочки.

— Прикончив в процессе императорскую дочку и прочих находящихся на борту аристократок?

— А что такого? — удивился идиот. — Судя по тому, что говорят о ее с Давидом взаимоотношениях, нам еще и приплатят.

— Приплатят? Кто? Давид? За добровольно проделанную работу? Ты слишком плохого мнения о собственном работодателе. Впрочем, если хочешь верить в то, что один из «весовщиков» станет разбрасываться деньгами, — верь. Только не забывай, что отношение самого императора к своей дочке может быть несколько иным. Я не желаю становиться объектом охоты только потому, что кому‑то захотелось поглядеть, как взрывается яхта Гнеца. Надо взорвать этот корабль так, чтобы его пассажирки оказались заперты внутри, но особо не пострадали. Все пассажирки.

Ла Абель Гнец

Истринский центр големостроения — один из трех крупнейших комплексов по изготовлению искусственных существ — представлял собой небольшой городок, раскинувшийся у подножия горной гряды и частично на ее склонах. Ранее существовавшая здесь сеть естественных пещер была расширена и превращена в фабричные помещения, а под открытым небом выросли здания складов и вспомогательных служб, а также домики работников, исследователей и прочего персонала. Закрытый объект. Условно закрытый, разумеется. Сюда подвозились грузы, сменялись работающие вахтовым методом люди, ездили в отпуска руководители и ценные специалисты. Нормальная практика. Однако промышленный шпионаж никто не отменял, и потому место довольно неплохо охранялось: все прибывающие тщательно проверялись на лояльность Дому Крылатого Меча и нескольким аристократическим семействам, получавшим основной доход от местного производства.