— Хорошее предложение, но, знаете, возмещение можно обсудить и позже. В рабочем порядке. Тем более что происшествие вышло публичное, и нет никакого смысла скрывать вид и размер компенсаций. — Давид отхлебнул из своего бокала. — Сейчас меня куда больше заботит вопрос личной безопасности.

— Вашей безопасности ничего не угрожает. Я объясню Абелю бесперспективность дальнейшего конфликта.

— Знаете, главнокомандующий, я что‑то не припоминаю ни одного случая, когда ваше обещание повлиять на сына стало чем‑то большим, чем только обещанием. Давайте взглянем правде в глаза: Абель игнорирует отцовские увещевания. И этот раз не будет ничем отличаться от прочих. Так что я собираюсь решить проблему самостоятельно.

— Позвольте узнать, каким именно образом.

— Ваш сын, похоже, искренне считает, что ради разрешения конфликта один из нас непременно должен умереть. Мне не остается ничего иного, как согласиться с ним. Я собираюсь убить его, пока он не проделал того же самого со мной.

— Почему вы мне это сообщаете? — Гнец откинулся на спинку стула.

— В память о прежних днях и в надежде на будущее. У нас с вами были прекрасные взаимовыгодные отношения, и они все еще могут продолжиться. Я хочу чтобы вы знали: несмотря на конфликт с вашим сыном у меня нет претензий к семье Гнецев.

— То есть вы хотите, чтобы я отошел в сторону и просто смотрел, как убивают моего наследника?

— Не надо драматизма, главнокомандующий. — Давид поморщился. — Мне прекрасно известна сила родственных уз, пусть на себе я ничего подобного и не испытывал. Но, кроме того, мне известно, что человек, добившийся вашего положения, прекрасно знает, как жертвовать малым ради сохранения большего. Что же до наследников, то меня отец зачал, будучи почти вдвое старше вас. Немного старания и лет через тридцать кандидатов на гордое звание главы семьи Гнецев станет больше, чем надо.

— А вы не думали, что наследников приходится не только зачинать, но еще растить и воспитывать? — холодно поинтересовался главнокомандующий.

— Думал, разумеется. Правда, в контексте того, что воспитать своего первого сына вам определенно не удалось. Иначе он бы не игнорировал слова отца и не открывал бы охоту на самого вероятного кандидата в императоры. Похоже свадьба на моей сестре и возможность стать консортом императрицы вскружили ему голову.

— Сильно сомневаюсь. Абель не настолько наивен.

— Неужели? — притворно удивился Давид. — Помнится, не так уж давно вы утверждали обратное. Впрочем, не будем о прошлом. Давайте о будущем. Если вы просто отойдете в сторону и позволите решить наши с Абелем разногласия один на один, то после победы одного из нас я буду готов продолжить сотрудничество с вашей семьей.

— Как мило вы завуалировали слово «убийство».

— Я ведь торговец, а не законник, чтобы следить за точностью формулировок. — Давид развел руками.

— Полагаете, что я действительно могу отойти в сторону? Что семья и Совет Дома не станут задавать вопросов и требовать действий?

— Полагаю, вы придумаете, как объяснить им своей невмешательство. Впрочем, я рассматривал и иные варианты развития событий. — Давид вновь потянулся к бокалу. — Вы можете поддержать своего сына. Вполне естественное желание, которое не вызовет особого протеста в рядах родственников и рядовых членов Дома Меча. Но учтите, что я не мазохист, и не собираюсь страдать в одиночку. Тем более умирать. Компромата у меня достаточно, чтобы всю вашу семью не подпускали к руководящим должностям еще несколько поколений. Хотите пожертвовать будущим многих ради одного? Не похоже на вас, главнокомандующий.

— Эта информация погубит вас с той же самой вероятностью, что и нас, — угрюмо отозвался Гнец.

— Я это прекрасно понимаю. И не собираюсь ее использовать до наступления критической ситуации. Главное, чтобы вы не старались такую ситуацию создать. И давайте все же рассмотрим последний вариант. Вы можете присоединиться ко мне и активно участвовать в поимке преступника, организовавшего покушение на наследника императора и ставшего причиной гибели четырнадцати аристократов и более сотни простолюдинов. В таком контексте охота за собственным сыном превращается из проступка в дело чести. Совет Дома поймет. С родственниками вы сумеете договориться. Вдобавок я обещаю достойную оплату ваших моральных терзаний. Вплоть до вмешательства императорского рода во внутренние дела Дома Меча при выборе следующего главнокомандующего. Ваша семья останется правящей.

— Вина Абеля все еще не установлена, — угрюмо проронил Александро. — Никто не рискнет объявить его преступником.

— О, за этим дело не станет. Публичного обвинения, сделанного императором лично, подавляющему большинству жителей страны будет более чем достаточно.

— Я только что говорил с Владыкой империи и не припоминаю, чтобы он упоминал о подобном обвинении.

— Тем не менее, он его скоро сделает.

— Может быть, имеет смысл вернуться к этому разговору после того, как обещанное выступление состоится.

— Как пожелаете, главнокомандующий. Я лишь хочу, чтобы вы обдумали все заранее. Чтобы иметь возможность принять решение в наиболее краткий срок. Скажем в течение суток после выступления.

Ла Абель Гнец

— Так что ты думаешь по поводу реорганизации наших подразделений?

— Действуй.

Наглядное доказательство того, что не один я ломаю голову над неожиданно навалившимися проблемами, ждало меня почти сразу после прибытия в Летендер. Сильвия заботливо дала доспать оставшуюся часть ночи, но только для того, чтобы по окончании утренней тренировки насесть со своими соображениями по поводу распределения солдат по группам.

— Но Абель. — Жена возмущенно взмахнула рукой, уронив на мое лицо несколько капель пота. — Мне требовался совет. Чего ради я полчаса расписывала структуру будущих вооруженных сил, если ты ограничиваешься одним «действуй». Разрешения можно и покороче спросить.

— Ну что ты от меня хочешь? — Я приоткрыл один глаз и посмотрел на Сильвию снизу вверх — как и полагается лежащему человеку, пристроившему голову на женских коленях. — Критики?

— Да.

— Ты серьезно? — Второй глаз открылся почти самостоятельно. — Все мои знания почерпнуты за два года посещения академии. Думаешь, мне есть чему поучить инструктора — практика?

— Но это же Высшая Воинская Академия Солиано! — Сильвия умудрилась выдохнуть свою фразу так, что я буквально услышал каждую заглавную букву. — Там готовят лучших офицеров империи!

— Рыцарей там готовят, — попытался отбиться я, впечатленный неожиданным восхищением жены. — Тех самых рыцарей, которые получают в свое распоряжение готовые отряды. Как взаимодействовать с находящимися рядом людьми нам рассказывали. Даже небольшой курс психологической поддержки для раненых и впавших в депрессию читали. А о том, по каким критериям подбирать людей в группу ни слова не было. И не будет — я перечень предметов за все годы обучения смотрел.

— Как же так?! — поразилась Сильвия.

— А вот так. Большинство пользуется выгодами домашнего обучения — Дом Меча почти полностью состоит из семей потомственных офицеров. Меньшинство обходится необходимым минимумом. Но и те и другие выпускаются и идут устраиваться на работу рыцарями. Капитанами они становятся не раньше, чем через два года — без практики тебя просто не допустят к сдаче экзаменов. Вдобавок требуется определенный перечень заслуг. Кстати, со званием командора та же история.

— Но твоя сестра стала лорд — командором в двадцать два.

— Ага. Просто она поступила в четырнадцать. За полтора месяца до дня рождения. Ректор Калас пошел навстречу отцу, закрыв глаза на подобную мелочь. Закончила она в восемнадцать, сдав экзамены на два месяца раньше положенного, и сразу устроилась в активно действующее подразделение. Четыре года боевых операций — командорский минимум. Ну и приставка «лорд» за знание магии и возможность заменять в одиночку полевой штаб. Проверенную на практике возможность, между прочим. Отец поминал ее достижения за каждым совместным ужином. Как раз перед тем, как мать начинала в очередной раз уговаривать его отложить мое поступление.