Тюкнув татя в челюсть, вырубил на время, затем, сняв с него ремни хитрой портупеи, связал ему сзади руки. Остатками ремешков повязал ноги. Нашел бревнышко почище, сел и позвал Людмилу, та пришла зареванная и бледная. Хлюпая носом, она пробурчала:

— Я думала ты хочешь пошутить.

— Ласточка, да разве такими вещами шутят.

Ну и где кавалерия нам в помощь, а вот и они, легки на помине. Глайдеров поналетело, словно воронья на сельский ток, запрудили всю улицу.

Первым подбежал мой сын Сашка, увидев пленного, спросил:

— Кто?

— Сынишка твой любимый, мой внучек.

— Но зачем, почему?

— Видимо испугался за свой трон, хотел его на год к себе забрать, теперь не хочу. — Сашка, что полагается по Имперскому уложению за покушению на царскую особу или члена Императорской семьи?

Сашка побледнел и выдавил из себя — высшая мера, смертная казнь.

— Тогда какого лешего сидишь, отдавай приказ о его аресте.

Сын подозвал начальника охраны и отдал ему приказание. Охрана утащила пленного в глайдер с гербом, который поднялся и умчался с огромной скоростью.

— Сына, отойдем.

Отошли к изломанному забору.

— Сашка, занимай трон, принимай обратно власть в Империи.

Сын, удрученно кивнул.

— Слушай далее — с женой немедленно разойдись, она не тот человек. — Срочно найди молодую, здоровую девушку и родите наследника. — Не вздумай прогибаться перед будущей женой, будь мужиком, а не подкаблучником. — Пацана после четырех лет и до совершеннолетия воспитывать буду я. — Не спорь, ты у меня в этом деле доверие потерял. — Сделай, что я сказал, Российской Империи нужен Император, а не чванливый жлоб, презирающий свой народ — ты понял меня?

— Да, отец, видимо, виноват только я в случившемся, мне и исправлять ошибки.

— Рад за тебя. — Внучка на плаху, жену в ссылку, я все сказал.

Людмиле пусть построят новый дом, казна обязана ей возместить моральный ущерб, думаю полмиллиона кредитов хватит. — Кстати, вы давно перешли на кредиты?

— Двести лет минуло, отец.

— Теперь пусть отвезут нас троих на одну из твоих дач — послезавтра я ухожу к себе в тринадцатый век.

Перед переходом мне показали на полигоне технологию и сам строительный процесс. Что касаемо домов и прочих сооружений ПГС, конечно впечатляло — в надувной каркас закачивается газопенобетон, добавляется отвердитель и через час сооружение готово. Каркас снимается, красятся стены, проводится сантехническая и водопроводная разводка, на полукруглых крышах, клеят зеркальную фольгу — она обеспечивает отопление и горячую воду. Интересный момент, в случае отсутствия центрального водопровода, миниатюрные буровые установки делают скважины. Вся работа автоматизирована — строительные роботы возводят здание или блок, площадью тысячу квадратных метров «под ключ» за пять часов. Бригада из четырех человек способна одновременно возводить четыре объекта — увиденное меня впечатлило.

А когда показали строительство одного километра дороги в шесть полос, а весь процесс занял один час, то слов не было, одни матерки. Я прошел по «тефлоновому» покрытию дороги, сел на подвернувшийся каток автомат, да призадумался.

Допустим, потомки возведут казармы и прочее для учебных лагерей, фиг с ним, а вот автомагистрали по всей стране, чревато. Народ не дорос до технологий будущего, хотя человек ко всему привыкает. На первую электролампочку тоже смотрели, открыв рот. Дело в другом, люди должны своими руками производить материальные объекты и ценности, то есть в процессе познания нового развивается мозг. А на всем готовеньком чему можно научиться?

Конечно, дороги кое-где придется проложить данной техникой — например, от приисков и заводов Южного Урала, до Уфы и Казани. Да и внутри некоторых городов не помешают нормальные улицы с площадями.

После полигона, меня отвезли в так называемый штаб для окончательного согласования поставок нужного оборудования, техники и специалистов — первая переброска через неделю. Ученые из Института времени подтвердили — размер переносимого объекта и количество значения не имеют. Единственное ограничение — вес не больше 10 тонн.

Денежную оплату решили производить после получения наших образцов монет — нужную сумму потомки сами начеканят.

Последняя прощальная ночь с Людочкой. Ослепительная красавица расплакалась на моем плече. Успокаивал ее, баюкал на руках:

— Не плачь, малыш, у тебя все устроится, встретишь порядочного молодого человека, выйдешь замуж.

— Я тебя люблю — капризным тоном заявила девушка.

Вот незадача.

— Ну, пойдем в постельку, а то я соскучился.

— И я.

Все, занавес упал.

Утром на глайдере нас с Сынком доставили к месту Казани, почему так говорю — города с таким названием не существует — осталась лишь памятная стела. Многие города исчезли в силу разных обстоятельств. Потомки не захотели жить в крупных мегаполисах, ежедневно толкаясь локтями и дыша гарью вместо воздуха. Что же это их выбор.

Таща на спине огромный рюкзак и, держа Сынка за ошейник, встали в нужную точку, включил настроенный хронопередатчик. Вспышка. Процесс пошел. Мы дома. Знакомый забор оружейки, но прохладно однако видимо октябрь.

…..

Я не ошибся, на дворе стоял октябрь 1253 года, третье число — о чем сообщили прибежавшие гвардейцы с тулупом. Среди встречающих присутствовал мой телохранитель Федор Свист:

— Мы тебя, Государь, уж десять дён встречаем — поделился он.

Подвели коняшку, отдал заплечный груз и подались до дома. Пока ехали, пришла неожиданная, но логичная мысль — а где собственно мой дом? Не один он у меня, понимаешь. Позагибал пальцы — получилось три, чего у нормального человека не может быть. Ладно, жизнь все расставит по своим местам.

Семейство встречало меня на крыльце — Аленка с Васяткой и Малышка с Пушком. Тигренок за год вымахал мне по грудь. Сынок, выскочивший вперед, вдруг встал. Малышка с Пушком прыгнули к нему и зализали напрочь.

— Здравствуйте, родные мои, — я обнял семью, расцеловал их. Так в обнимку и вошли в палаты.

Словно черт из коробочки объявился Гейнц Бауер:

— С приездом, Государ, баня готова.

— Молодец, вели подать туда холодного кваса. — Я в баню, скоро буду.

— Я тоже — встрепенулась Алена. — Спинку потереть, кваску налить — лукаво улыбнулась она.

Мы расхохотались, жена поручила сынишку няне, и мы отправились мыться.

Хорошо попарившись, сполоснулись — в зале отдыха, завернувшись в простыни, пили холодный квас. Аленка ущипнула меня за плечо:

— Ты совсем не скучал, я вижу.

— Зачем так говоришь, ласточка?

— Ко мне даже не притронулся — обиделась жена.

— Извини, после парной не пришел в себя.

— И долго мне ждать — она топнула ножкой.

И смех, и грех. Схватил ее в охапку и положил на диван — сейчас кое-кому мало не покажется.

Из бани мы вышли только через три часа — не ожидал такого напора и темперамента от жены.

— Ты меня приятно удивила — сообщил ей.

— Подожди, Володя, ночь впереди и спуску не дам.

— Не надо пугать старого и немощного человека — законючил я.

— Ничего, ты у меня быстро выздоровеешь.

Шутливо препираясь, зашли в малую трапезную. Пообедали слегка, затем сославшись на усталость с дороги, ушел почивать.

Проснулся вечером от легкой щекотки в ушах, разлепив глаза, обнаружил Пушка и сынишку, спящих по обе стороны. Осторожно спрыгнул с кровати — Пушок приоткрыл глаз — спи, спи.

Одевшись и умывшись, отправился искать адъютанта. Он оказался в тенечке беседки — читающим книгу.

— Василий.

— Я здесь, Государь.

— Пошли за всеми начальниками, Невдобу не тревожь. — Жду их через час с докладами.

В моем кабинете собрались все значимые лица государства. Первым взял слово Ярослав — он самый младший.

— Государь, мне не по чину говорить первым, пусть кто постарше.