– И что сие означает?

Никита поднял глаза, встретил ответный взгляд девушки, в котором прятались недоверие и вопрос, и ему стало не по себе.

– Не знаю. Чтобы сделать такую штучку, надо иметь как минимум лабораторию, но в пределах Сферы таких лабораторий не существует.

– Не понимаю.

– Я тоже. Давайте заберем его с собой. В Сфере работают отряд спасателей, пограничники, вот пусть и поломают головы.

Флоренс нагнулась, потрогала глазки видеокамер на радужно переливающемся теле виброкрыла и не ответила.

«Эфир чист, – сообщил «Вася». – Внешнего наблюдателя не чувствую, но отмечаю повышение пси-фона». – «Терпи, – посочувствовал Никита. – Мне тоже неспокойно».

Через пять минут они взлетели, погруженные каждый в свои мысли. Никита думал, что напрасно открыл спутнице тайну виброкрыла-шпиона. Если она не причастна к таинственной деятельности «фактора сатаны», то ее реакция довольно необычна, если же она и есть «фактор сатаны» или хотя бы одна из Чужих, то надо ждать каких-то событий, причем немедленных. Держись, инспектор!

Аппарат пролетел над островами архипелага, и Флоренс повернула в открытый океан, но не в сторону базы, а в противоположную. Никита молча ждал продолжения, поглядывая на профиль девушки, но она вела пинасс без объяснений, вдруг отодвинувшись на «расстояние официального знакомства».

Минуло пять минут, десять, пятнадцать.

Пинасс шел со скоростью двух тысяч километров в час и вследствие сильной электризации воздуха оставлял в кильватере светящуюся полосу – инверсионно-электрический след.

Еще через несколько минут на горизонте показалась темная гряда и, приблизившись, распалась на несколько пятен.

Архипелаг был невелик, из семи островов, зато центральный из них превосходил по площади земной Мадагаскар.

Флоренс подняла аппарат повыше и остановила над островом. Потом тихо сказала:

– Посмотрите внимательно.

Никите не надо было пояснять, куда надо смотреть, он и так увидел все, что хотела показать ему Флоренс Дженнифер.

Впечатление было такое, будто вудволловый лес недавно горел: стены вудволлов превратились в черно-серые, словно присыпанные пеплом скелеты, зиявшие рваными дырами. Кое-где виднелись бреши в «развалинах», где целые участки леса скорчились от жара, упали на почву и спеклись в поля серого шлака. Лес был мертв. Но Пересвет знал, что вудволлы не горят.

– Термический удар? – спросил он, напрягаясь. Флоренс покачала головой, испытующе глядя на инспектора. Показалось ему или она в самом деле пыталась прослушать его мысли? Под черепом словно прошумел сквозняк…

«Защита!» – напомнил Никита.

«Все в порядке, – очнулся «Вася». – Отмечаю попытку пси-локации на волне «лямбда». Мощность на три порядка ниже защитного порога».

Значит, Фло все же прощупывает его, хотя и очень осторожно. Или это не она?.. Чушь какая-то! Кругом ни души. К тому же для пси-зондажа нужна соответствующая аппаратура, которую не спрячешь в кабине пинасса. Да, но в каюте Хоона в первый день тоже кто-то пытался пробить мыслеблок вновь прибывшего на волне «лямбда»… на которой, кстати, не работает земная аппаратура. Так что же, психоэтик Дженнифер – агент Чужих?..

– Термический удар был бы заметен с орбиты, – сказала наконец Флоренс. – А здесь был нанесен удар холодом. В центре острова найдены остатки трех криогенераторов, с помощью которых можно за один час заморозить озеро размером с Ладожское.

– Когда это произошло?

– Вчера. – Флоренс повела пинасс на снижение, сделала круг над островом.

Никита заметил два шпиля мечетей дайсов, но промолчал. И так было ясно, что из населения деревень в живых не осталось никого.

– Кто же мог сделать такое?

– Не знаю. По оценке экспертов, генераторы холода были сброшены намеренно. Странные вещи творятся в Сфере, и агент по освоению должен знать об этом в первую очередь.

– Вы правы, – сухо сказал Никита, почувствовав упрек в словах девушки. – Спасибо за информацию. Но, по-моему, подобными делами занимаются пограничники. Вы сообщили им о случившемся? И откуда вы сами узнали об этом?

Флоренс невесело улыбнулась.

– Они же и сообщили. А моя информированность пусть вас не пугает. Обо всех происшествиях на планете сначала докладывают мне как психоэтику, а потом в другие инстанции. Вам это должно быть известно.

– Как видите, неизвестно. Как вы оцениваете ситуацию в целом?

– Свою оценку я высказывала не раз и собираюсь послать докладную записку главному социоэксперту Даль-разведки Рудковскому. Сферу нельзя рассматривать как объект освоения и заселения, она является колоссальным памятником культуры дайсониан, имеющим непреходящее этическое, моральное и эстетическое значение, причем не только для землян, но и для других разумных существ, которых мы еще не встречали.

Никита заинтересованно смотрел на Флоренс. Он пока не мог сказать ей, что Высший координационный совет уже утвердил вердикт о судьбе Сферы Дайсона, по которому Сфера после исследовательских работ отходила в ведение отдела охраны памятников культуры Даль-разведки.

Ратификация документа была отодвинута по просьбе отдела безопасности УАСС. Об этом знали только несколько человек на Земле и двое в Сфере: командир пограничников Пинаев и сам Пересвет.

– Но вы не можете не знать, что странные вещи, как вы изволили выразиться, имеют некую направленность. – Инспектор остановил бубнившего «Васю», которого продолжали волновать колебания пси-фона вокруг машины.

Глаза Флоренс на мгновение стали угрожающими, хотя впоследствии Никита убедил себя, что это ему показалось.

– Вы страшный человек, инспектор. Иногда мне кажется, что вы читаете мои мысли. Да, я знаю о направленности странных явлений, которая означает одно: кто-то еще, кроме землян, заинтересован в Сфере. Но если наши цели мне известны, то цели Чужих…

Никита встретился глазами с Флоренс и поразился их перемене: теперь в них стояли вопрос и надежда. Инспектор постарался вложить в улыбку больше добродушия.

– Порой мне кажется, что это вы читаете мои мысли. Хотелось бы подружиться, как вы на это смотрите?

– Положительно, хотя существует старая поговорка: друзья приходят и уходят, а враги остаются.

Никита засмеялся. У Флоренс дрогнули губы, но она осталась серьезной, сквозь прищур глаз разглядывая инспектора.

– Не знаю, почему, но меня тянет к вам. Вы очень неординарный человек, Никита. Учтите, это высшая похвала в моих устах.

– А если я из тех, из Чужих?

Флоренс помедлила, покачала головой, и снова в голове Пересвета беспокойно зашевелился «Вася», отмечая появление тревожной пси-волны.

– Вы не находите, инспектор, что мы оба ходим по острию бритвы? Вы прощупываете меня, я вас, и в итоге все остается на своих местах: вы сомневаетесь во мне, я – в вас. По-моему, вы не тот, за кого себя выдаете.

– Как и вы, – вежливо сказал Никита. – Еще немного, и мы договоримся до полного признания. Может быть, оттянем этот миг? Неинтересно будет жить. Давайте для начала перейдем на «ты».

Флоренс закусила губу, знакомое полуироничное-полунасмешливое выражение вернулось в ее глаза. Она развернула пинасс в океан и включила форсаж.

– Знаете, – сказала она негромко, – я, кажется, готова в вас… в тебя влюбиться. Мы были откровенны до определенного предела, расценивай мои слова как хочешь, но… хорошо, что мы остановились на этом.

Никита понял намек, но, в отличие от спутницы, которая просто боялась ошибиться, он ошибаться не имел права. Подозрительный «Вася» долдонил: «Не верь, пропадешь, она неискренна», – однако Никите все больше хотелось расслабиться, поверить в наметившуюся духовную близость и тот смысл, который стоял за признаниями девушки, хотя он знал, что никогда не позволит себе расслабиться до такой степени.

Стационарная станция метро устанавливалась на Д-комплексе с таким расчетом, чтобы ее влияние на станцию дайсониан практически исключалось, поэтому она представляла собой конус, соединявшийся с торцом Д-комплекса вакуум-изоляторами. Внутреннее инженерное обеспечение конуса было стандартным: грузовые камеры старта и финиша, кабины пассажирской линии, генераторы поддержки канала, реактор, оборудование защиты, отсек управления, автоматы разгрузки. Обслуживающий персонал метро состоял из четырех смен по четыре человека в каждой.