Свет фонаря в руке Пинаева дрогнул. Ждан посмотрел на Никиту с каким-то испугом, тот остался бесстрастным. И в этот момент Кхеммат прыгнул на Пинаева. Пограничник выстрелил неожиданно для себя самого.

– Ну что же ты! – с сожалением проговорил Никита, поднимая и опуская безвольную руку биолога. – Он же теперь проспит не меньше суток.

– Извини, – с трудом произнес Пинаев, лежа в трех метрах от товарища в позе боксера, пропустившего нокаут. – Он мне, кажется, что-то сломал…

– Куда он попал?

Пинаев встал, отказавшись от помощи инспектора, показал на шею.

– Пройдет. Умеет кое-что, гад! Надо было прежде всего спросить его, где база и как туда пройти.

«База в двух километрах, – брюзгливо заметил «Вася». – Скажи ему».

Никите вдруг показалось, что его накрыла холодная тяжелая тень. Он поднял голову. Невысоко над вудволлами бесшумно проплыла стая виброкрылов.

Они выбежали на свежую вырубку с десятком штабелей разрезанных на плиты вудволловых стен. Запахи здесь стояли неприятные, железистые, болотные.

Штабеля были увязаны белым тросом и готовы к отправке. Попутная добыча, подумал Никита. Они не брезгуют ничем, в том числе и костяной древесиной вудволловых трупов. Жадность сгубила не одного преступника в былые времена…

Пинаев отстал, но не жаловался, он был в форме, что вселяло дополнительную уверенность в успехе задуманного. Обстоятельства складывались в их пользу, следовало использовать эффект внезапности и дар судьбы в полной мере.

Остановились передохнуть, вдыхая полной грудью прохладный воздух, пахнущий озоном и нагретым камнем.

– Наши там готовы полцарства отдать, чтобы узнать координаты базы, – вдруг тихо засмеялся Пинаев, – а мы уже здесь. Как ты выдерживаешь направление? Я бы уже давно сбился в этом мраке.

– У меня «альтер эго».

– Биоперсонком? – Пинаев был поражен, но постарался скрыть это. – И как ты его зовешь?

– «Вася».

Разговор прервался. Пинаев знал, как обидчивы искусственные интеллекты, перенимавшие многие черты личности хозяина, поэтому шутить не стал.

– Почему ты уверен, что это их основная база?

– Слишком жирно иметь на одной планете сразу три базы: две резервные и реперную. Одну я обнаружил, вернее, она меня, а эта должна быть главной.

Они снова побежали, утопая в мягкой почве, попадая в тупики сросшихся вудволловых стен, путаясь в куртинах липкой пухотравы, оскальзываясь на разваливающихся под ногами кочках гриботравы, продираясь через шпалеры паутинотравы. Этот лес был какой-то дикий, плотно забитый вудволлами, насквозь проросший травой всех видов, глухой и недобрый. Кратчайший путь к базе получался похожим на кардиограмму.

Через четверть часа остановились под сенью накренившегося вудволла, мертвого, закостеневшего и холодного.

«Вася» твердил, что база перед ними, в двух шагах, но они ничего не видели. Вернее, видели холмы, поросшие вудволловым лесом, и ни одного признака искусственного сооружения. Никита напрягал зрение, но даже в инфракрасном диапазоне не смог разглядеть упорядоченной структуры в излучающих тепло пятнах.

– Ничего не понимаю, – признался он Пинаеву. Они лежали в зарослях гриботравы, испускающей запах пыли, прибитой дождем, и прислушивались к редким звукам, долетавшим из глубины острова.

– У меня ощущение, что на нас кто-то смотрит, – сообщил Пинаев шепотом. – Может быть, здесь видеокамеры слежения?

– Не исключено, но я ничего не вижу.

– А если база находится под землей?

– Не вижу смысла прятать ее под землю. Без силового зонтика ее все равно можно обнаружить даже из космоса. А вот видеозавеса – другое дело… Ползи следом, проверим.

Никита обогнул край вудволла и пополз на холм, но не преодолел и двух метров, как руки его ушли в склон холма по локоть. Он замер.

– Я так и думал – видеошатер! Они накрыли базу голографическим миражем. Боюсь, мы нарушим поле завесы, что нетрудно зафиксировать, но у нас нет иного выхода.

Никита рывком продвинулся вперед и зажмурился от неяркого, но неожиданного света, брызнувшего в глаза.

Он оказался на краю обрыва. Под обрывом начиналась круглая долина диаметром в километр, накрытая шапкой голубого тумана, гладкая, как городская площадь. В центре долины красовалось сложное сооружение, напоминающее бабочку с распахнутыми перепончатыми крыльями, однако размеры «бабочки» превосходили ее земной аналог по меньшей мере в тысячу раз! Во всяком случае, ее тело «насекомого», похожее на тушу кита, обросшую «водорослями» и «моллюсками» каких-то деталей, достигало в длину около двух сотен метров и в высоту около сотни. Рядом с «бабочкой» располагались сооружения более простых форм: десятиметровый куб с антенной системой наверху, полосатая колонна высотой в двадцать с лишним метров, цепочка белых шатров, модуль типа «Коракл» и два пинасса.

Над колоссальным телом «бабочки» сновали диски гравикранов, перегружая что-то из трюмов «Коракла» в недра перепончатокрылого гиганта, по серо-голубому грунту бегали юркие робокары, неторопливо и целеустремленно двигались приземистые фигуры биокопов, но ни один звук не долетел до ушей разведчиков.

«Звуковая завеса, – сказал «Вася». – Страхуются они здорово. Тут такая каша излучающих источников, что я могу не справиться с идентификацией. Работай больше сам».

– Это скорее всего космодромный комплекс, – прошептал Никита едва слышно на ухо подобравшемуся Пинаеву. – «Насекомое» в центре, видимо, корабль, куб – централь, башня – склад. Что будем делать?

– Давай сформулируем задачу и составим план действий. Идем вслепую, без подстраховки, поэтому все будет зависеть не от расчета, а от дерзости.

– Согласен. Наша задача проста – найти Калашникова… если он жив, и Фло, а потом попытаться снять колпак поля с острова и дать сигнал Косачевскому. Все.

– Проще пареной репы. Если бы кто-нибудь еще посоветовал, как это сделать…

– Сам же говорил о дерзости. Будем действовать нахально, просто и прямо в расчете на внезапность. Я зайду левее и в тени этого насекомовидного корабля подойду к централи, а ты пойдешь отсюда к стоянке аэротранспорта, спокойно сядешь в куттер и будешь ждать, пока я не выйду. Возражения есть?

– Ждать не буду. Если не выйдешь через полчаса или не дашь знать, начну действовать сам сообразно обстановке.

– Годится. Как только я появлюсь в долине, начинай спускаться. И поосторожнее, пожалуйста, я трудно схожусь с людьми и не смогу найти тебе замену.

Никита отодвинулся назад, подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и сделал порядочный крюк, огибая замаскированную видеошатрами долину с базой Чужих. Он вышел точно напротив перепончатого крыла странного сооружения, ничем не напоминающего космолет. Нашел глазами то место, где лежал Пинаев, никого не заметил, вздохнул и нырнул с обрыва, как в воду, соскользнув по гладкой стене почти до самого дна. Его задержал небольшой карниз, оказавшийся пузырем оплавленного камня, с которого инспектор скатился на равнину за две секунды. Весь спуск, таким образом, занял всего десять секунд.

Внизу он подобрал брошенный кем-то пустой желтый ящик и побрел к серому кубу, словно тоже был роботом, обслуживающим погрузочную площадку. Снова показалось, что сверху на него упала холодная тень. Так и есть, виброкрылы. Что им надо? Видеокамер у них нет, «Вася» бы уловил, но, может, у Чужих есть устройства, работающие в диапазоне «ям нечувствительности» нашей аппаратуры?

Стала слышна работа механизмов, словно внезапно прорвалась накидка звукоизоляции: скрипы, тарахтение, мерные удары, посвистывания и шорохи.

Здание приблизилось, полускрытое громадным, янтарно отсвечивающим, словно медным, крылом непонятного сооружения. Роботов с этой стороны не было совсем, лишь несколько многофункциональных по виду машин размером с медведя рыли траншею и укладывали в нее ярко-красные «бусы».

Никита обошел канавокопатели и бегом преодолел оставшиеся метры до здания централи, отметив не без тревоги, что никто не обратил на него никакого внимания. Кажется, мы слишком увлеклись штурмом, подумал он. Похоже, нас переиграли и ведут как слепых котят. Не может быть, чтобы база не имела охранных систем, контролирующих границу.