– Где именно?
– Пока не знаю. Ребята взяли под контроль космодром и все известные внешние люки.
– Наверняка существуют и неизвестные, особенно на донных горизонтах. К тому же Чужие могут воспользоваться «прыг-скоком», дайсонианским транспортом они владеют не хуже нас. Вероятно, именно таким образом они и ушли из-под наблюдения, зная выходы «прыг-скока» в Сфере.
Пересвет увидел жест Косачевского – палец вверх, подошел к пульту, окруженному неплотной стеной людей. Те расступились. Косачевский оглянулся, снял эмкан, помассировал уши.
– Эвакуация началась. Ребята Захарова обыскали весь район второй базы в радиусе десяти километров – никого. Чужие выигрывают финал вчистую. Я вернул десант на спейсеры. Пока не возьмем эмиссара и не узнаем координаты его базы…
– И не выручим Савву. Надо срочно дать объявление по базам.
– Уже дали, но едва ли Чужие сунутся на наши базы, это же явное самоубийство.
– Они объявятся здесь, на станции, где больше половины горизонтов нам не подконтрольно.
Виом связи воспроизвел голову Захарова с блестящей лысиной.
– На шлюп Морица совершено нападение.
– Где?!
– Спасатели помогали нам обследовать оболочку Сферы, и с одного из астероидов их обстреляли из лазеров.
– Группу послали?
– Ушла четверть часа назад.
– Обследовать, выяснить, в чем дело. – Косачевский поймал взгляд Пересвета. – Вот вам еще одна запасная база Чужих. Видимо, сработали охранные системы. – Захарову: – Обыщите все вокруг и попытайтесь проникнуть под пузырь защиты. Возможно, Чужие захотят воспользоваться базой в ближайшее время, а у них там скорее всего есть свое метро.
Внезапно на панели монитора перемигнулись алые огни, и в помещение ворвалось сразу несколько голосов:
– Наблюдаю световые эффекты в поясе ДЭУ!
– В диапазоне гамма вижу странное «струение пространства» в поясе ДЭУ!
– Перестал принимать информацию от зондов в поясе дайсонианских энергоустановок возле Дайи.
– Нет связи с группой Калчевой…
– Регистрирую повышение нейтринного потока от Дайи…
Косачевский рывком поднялся к пульту.
Центральный виом поста, расчерченный квадратами оперативных видеообъемов, слился в одно громадное черное окно с розовым диском Дайи. Диск мигнул, погас, закрытый избирательным контуром, обозначился тонкий обруч протуберанцев и факелов звезды, побледнел. И недалеко от Дайи – по масштабам локационного поля – засияли зеленоватые облачка, непрерывно меняющие форму и спектр свечения.
– Что это? – спросил в наступившей тишине Косачевский.
Ответом было молчание.
Может быть, хозяева, подумал Пинаев, но вслух ничего не сказал.
Прошло несколько минут. Из докладов наблюдателей стало ясно, что явление пока не представляет опасности для экспедиции, и Косачевский передал феномен под опеку специалистов-физиков, приказав сообщать о поведении объектов каждый час.
– Как вы думаете, это не демонстрация Чужих?
– Кто его знает, – уклончиво ответил Никита. – Масштабы уж больно велики, диаметр облаков более тысячи километров. Я, пожалуй, пока вам не нужен, попытаюсь поискать украденные МК-генераторы. Если что-нибудь прояснится, дайте знать.
Пересвет, за ним Строминьш и Пинаев протолкались к выходу, в коридоре молча повернули к перекрестку, где в нише дремал дайсонианский «вепрь». Спустя несколько минут они уже были в двадцати километрах от поста координации, у центрального зала двести пятидесятого горизонта Д-комплекса, к которому сходилось десятка два коридоров разного сечения.
Двое парней из группы Строминьша, появившиеся следом, принесли аппараты электропунктуры, соединенные с компьютером, и принялись колдовать над закругляющейся стеной загадочного зала у выходов коридоров к стене. Повезло возле четвертого заполненного дымным голубым свечением коридора с металлическим полом.
Монолитная на вид стена вдруг вздулась пузырем и бесшумно лопнула, образовав грибообразный проем. В ноздри проникла сложная смесь запахов – от нежных цветочных и пряных фиалки и корицы до горьких и неприятных смолы, креозота, клея, пластмасс.
За стеной рос лес пупырчатых колонн, соединенных между собой толстыми лианами труб и кабелей. Колонны потрескивали, издавали шорохи и скрипы, вокруг них носились хороводы электрических искр, струи слоистых дымов, светящиеся паутины разрядов. Ход вел в недра этого «леса», в холодную электрическую полутьму.
– Жуть какая! – вполголоса сказал один из оперативников. – Не очень-то это похоже на зал управления.
Пересвет поманил Строминьша к себе.
– Анализаторы запахов у вас есть? Если здесь были люди, мы найдем их следы.
Вперед снова выступили обвешанные спецаппаратурой помощники Строминьша, осторожно углубились в тоннель, поглядывая на экранчики приборов, торчащие на гибких усах из-за спин, словно головы змей. Остальные эксперты группы деловито принялись «обнюхивать» коридоры. Пинаев почувствовал себя лишним. Он ждал сообщений от своих подчиненных, но те ничем не могли порадовать начальника.
Наконец Пересвет, поглядывающий на часы, махнул рукой вперед. Перешагнули оставленный разведчиками индикатор тревоги, реагирующий на изменение полевой обстановки, и догнали ушедших вперед экспертов возле выхода из «леса» на небольшую поляну. На свободном от колонн пятачке стояли три странных кресла, а перед ними шевелилось, словно живое, радужное облако с сотней мигающих огней. Над креслами нависали черные воронки, обрамленные блестящими полосами.
– Осторожно, – предупредил первый оперативник, отщелкивая крышку прибора, похожего на бинокль. – Здесь все под напряжением. Следы есть, но не это главное: регистрируем длинноволновое радиоизлучение, локализовать трудно, потребуется время.
– Это они. – Пересвет нашел глазами Строминьша. – МК-генераторы излучают в радиодиапазоне. Оставь двух-трех ребят, Косачевский сейчас пришлет помощь. А нам здесь делать нечего. Ясно, что это пост управления, рассчитанный только на хозяев.
– Внимание! – раздался в ушах голос Косачевского. – На сто первом горизонте наблюдатели засекли человека, похожего на Салиха.
Пересвет отреагировал тотчас же:
– Где именно? Площадь горизонта почти пятьдесят квадратных километров!
– Сектор два, возле осевой трубы.
– В этом секторе установлены наши «микро», – вмешался Пинаев, быстро нашедший выход. – Монитор в моей каюте.
Строминьш выбежал первым, по ходу отдавая приказ группе подняться на сто первый горизонт и ждать.
Через несколько минут головокружительного полета на «вепре» Пинаев вывалился в коридор на десятом горизонте и рванул в жилую зону, к каютам. Строминьш и Пересвет не отставали. Втроем они ворвались в каюту Ждана, и тот включил свой монитор, надеясь, что техника не подведет. Техника не подвела.
Сработала линия в четвертом секторе, компьютер почти сразу выдал изображение: виом отразил перекресток коридоров, освещенный ручьем света на потолке, и фигуру человека в комбинезоне типа «чибис» для работы в жерлах действующих вулканов, но без шлема.
– Интересно, что заставило его вернуться на станцию? – проговорил Пересвет. – На заведомый риск провала… Что-то здесь не так. Я не понимаю, что задумал главный резидент, его мысли.
– Отвлекающий маневр, – предположил Строминьш. – Этот человек мало похож на Салиха. Сходство есть, но…
– Наверное, они подстраховались несколькими копиями, – пробормотал Пинаев, манипулируя клавиатурой монитора.
– Салиха будут брать оперативники Захарова, – проговорила рация в его ухе голосом Косачевского. – Ивар, вы на подстраховке. Как поняли?
– Понял, приступаю.
Строминьш похлопал Пересвета по плечу, тот ответил жестом: «Все в порядке, действуй».
Сначала Пинаев прислушивался к командам Ивара, поэтому не сразу расслышал, что его шепотом позвал Никита.
– Извини, отвлекся.
– Пошли в центр, сейчас Салих выйдет из сферы действия видеокамер, и мы потеряем его из виду.
Они поднялись на второй горизонт в пост координации, где царила напряженная, малопонятная непосвященному атмосфера деловитой сосредоточенности и быстрой смены событий. Косачевский стоял, его место занимал Захаров с дугой эмкана на гладкой голове.
