А, знаменитый Легион Предателей. Легион XIII, Ауксилия. Он возник после завоевания и состоял в основном из бывших бандитов и наёмников. Каждый Кэллоу, затаивший злобу на трон, стекался к знамени, и они сыграли важную роль в том, чтобы Юг сдался после падения столицы — перспектива того, что эта банда вооружённых недовольных будет грабить южные города, была совершенно ужасающей для немногих оставшихся дворян. Но, прежде чем я успела что-то сказать по этому поводу, прямо за нами прошла группа пьяных легионеров, распевая во всю глотку.

— …у них есть волшебник на Западе,

но, как бы он ни был благословен,

у нас есть Чернокнижник в Башне,

который сотрёт его кости в муку.

Пусть они хранят своего жреческого короля,

потому что, как бы сладко он ни пел,

у нас есть Императрица, чёрная, как грех,

которая займёт его трон и усмехнётся.

Мы — Легион и Ужас.

Они правы, но мы злее…

Это было, пожалуй, самое ужасное исполнение Песни Легионера, которое я когда-либо слышала, а я слышала реально плохие песни. Они продолжили путь к ближайшей бочке с элем, напевая последний куплет, пока не закончили обычным криком мы проглотим весь мир. Старая походная песня, написанная каким-то безымянным легионером во время Завоевания, всегда была популярна среди рядовых. Судя по невозмутимым взглядам на лицах всех присутствующих, это было обычным делом.

— Дело в праэс, — начала я.

Хакрам издал весёлый смешок, откусывая кусок свинины, а Крыса закатил глаза.

— Дело в праэс, — храбро продолжала я. — Это потому, что у вас так много прокля́тых ритуалов. Как та штука с благодатью и грехом недавно. Что это вообще было?

Крыса ухмыльнулся, что подходило ему гораздо больше, чем его обычное кислое выражение лица. Он действительно был красив, хоть и немного хрупковат на мой вкус.

— Ты никогда не слышала о Речи на Полях? — спросил он. — Вот в чём дело с кэллоу: вы всегда упускаете из виду лучшие моменты истории.

Я моргнула.

— Ты имеешь в виду Поля Стрегес?

Наук сверкнул мне двойным рядом жемчужно-белых глаз.

— Ага, те самые. Чёрный Рыцарь говорил с Легионами, перед битвой. Каждый ребёнок знает эти слова.

— Сегодня мы отбросили Добро и Зло, — с благоговением процитировал Хакрам. — Есть только один грех — поражение. Есть только одна благодать — победа. Всё остальное бессмысленно.

Иногда я забывала, что человек, объявивший меня своей ученицей, был тем самым человеком из всех легенд. Дома Бедствия были плюшевыми монстрами, но здесь, в Пустоши, всё было по-другому. Все они считались гигантами среди людей, воплощением всего, что означало быть праэс.

— Хм, — задумчиво протянула я, делая ещё один глоток драконьего молока. — Ну, сегодня я кое-что узнала.

— А ещё я назначил тебя капитаном Крысиного отряда, — беззаботно продолжал Крыса.

Я подавилась, к удовольствию всех окружающих меня придурков.

— Что?!

— Как ты думаешь, почему он отдал меч Верес тебе? — спросил Хакрам, склонив голову набок. — Она признала, что это была твоя победа. Не обижайся, Крыса.

Парень с оливковой кожей фыркнул.

— Я провёл всю игру в плену, Хакрам. Правда есть правда.

— Это глупо, — горячо возразила я. — Всё, что я знаю о Легионах, я узнала из вторых рук. Я даже ногой не ступала в Колледж!

Теперь уже бывший капитан Крысиного отряда пожал плечами.

— Двенадцать проигрышей, и ты теряешь звание капитана. Таково правило. Не я выиграл, Кэллоу. На самом деле я сильно облажался. Твоя победа, твоя награда. Вот о чём была вся эта сцена, если уж на то пошло.

— У вас есть и другие лейтенанты, — заметила я. — Которые могут почувствовать себя немного ущемлёнными, если пропустят повышение.

Крыса повернулся к Науку.

— Вы чувствуете себя ущемленным, лейтенант Наук? — спросил он.

— Мы не такие тонкокожие, как вы, обезьяны, обижающиеся на всё, — усмехнулся большой орк, прежде чем обратиться ко мне. — Кэллоу, причина, по которой Крыса стал капитаном, в том, что никто из лейтенантов не хочет им быть.

Парень, о котором шла речь, пожал плечами.

— Не то, чтобы я особенно хотел получить эту работу, но мои оценки самые высокие в отряде.

Я уже собралась было возразить, но тут вмешался Хакрам.

— Это всего на два месяца, Кэллоу, — проворчал он. — Мы скоро заканчиваем Колледж, и наши баллы настолько ушли вниз, что ты всё равно не сможешь причинить большого вреда.

Я вздохнула.

— Хорошо, — сдалась я. — Но я хочу, чтобы мои возражения были записаны.

— Тогда за капитана Кэллоу, — провозгласил тост Наук, поднимая чашу.

— Пусть она сделает так, чтобы мы выпускались не с таким перекосом в бвллах, — весело ответил Крыса.

Тост был ужасный, но мы всё равно выпили.

Я не была уверена, сколько времени прошло, когда я обнаружила, что бреду прочь от огня, чтобы достать новую бутылку арагха. Наук исчез, по крайней мере, пол колокола назад, когда увидел, что лейтенант Мастерящая проходит мимо, убежав вслед за ней, в то время как мы все насмехались над ним, а Хакрам сделал несколько очень двусмысленных замечаний о размерах. Что-то об ограх? Его почти сразу же сменил сержант Нилин.

Темнокожий парень был тихим по сравнению с остальными, но у него было странное чувство юмора, почти как у кэллоу. Я предположила, что сержанту Наука имеет смысл стать более категоричным, учитывая склонность большого орка к импульсивным решениям. Крыса отключился к тому времени, как мы прикончили вторую бутылку драконьего молока, и выжившие официально поручили мне достать нам новую, прежде чем мы сделаем то же самое. Никому, включая меня, не приходило в голову, что я понятия не имею, где его взять. Так или иначе, я первым делом направилась в уборную, но, когда вышла оттуда, меня уже поджидала мрачная орчиха.

— Капитан Кэллоу, — ровным голосом произнесла капитан Верес. — Давай прогуляемся.

☠

Я последовала за Гончей к краю празднества, слишком пьяная, чтобы нервничать, но достаточно трезвая, чтобы быть осторожной. В итоге мы оказались на вершине самого высокого склона, где несколько колоколов до этого Верес пыталась похоронить меня под лавиной брёвен — эти брёвна всё ещё валялись у подножия холма, в основном нетронутые.

— У тебя есть Имя, — сказала капитан Первого отряда.

Это не было вопросом.

— Это довольно смелое предположение, — ответила я. — Насколько мне известно, у моей семьи может быть давняя традиция быть великими прыгунами.

Возможно, это даже правда, хотя, шансы были не так уж велики.

— Я и раньше видела Роли в действии, — резко возразила Верес. — Не принимай меня за идиотку.

— Наверное, мне следовало приложить немного больше усилий, чтобы парировать удар, — с сожалением призналась я себе. Меня убаюкало чувство ложной безопасности, что никто не вызвал меня из-за того, что я сделала что-то, граничащее с пределами человеческих возможностей — частично, как я предполагала, по причине того, что лишь несколько человек смотрели в тот момент на меня, за исключением Верес и её личной линии. Для того, что было сделано средь бела дня, свидетелей было на удивление мало.

— Всё возможно, — наконец сказала я, решив, что неопределенность всё ещё может сработать. В конце концов, я должна была держаться в тени. — Ты здесь для того, чтобы жаловаться на то, что борьба была несправедливой?

Орк посмотрела на меня так, словно у меня только что выросли крылья.

— Это тренировка для настоящей войны, — медленно произнесла она. — Честность тут ни при чём. Во всяком случае, я должна была предвидеть это. Неизвестный новичок с явно фальшивым именем занимает место в самом слабом отряде на грани двенадцатого поражения? Наживка. Я должна была послать две линии, чтобы похоронить тебя в первую же ночь, на всякий случай.

— Да, это, вероятно, сработало бы, — призналась я.

Глаза зеленокожего капитана сузились.

— Значит, это не слишком сильное Имя, — пробормотала она своим прокуренным голосом. — Может быть, что-то переходное?