Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Оруженосец сияла ярче с мечом в руке, как Военачальники древности. Была причина, по которой орки называли её так, и это было не просто уважение. Дьявольски жаль, что у неё не было возможности перейти на это Имя: во многих отношениях оно подошло бы ей лучше, чем имя Чёрного Рыцаря. Но даже спустя столетия быть Военачальником в глубине души означало быть орком. Орком. Эту фундаментальную основу невозможно было изменить.

— Тогда мы определим их в городские тюрьмы, — сказал Фэрьер. — Конечно, если бы она казнила их сейчас, это избавило бы баронессу от некоторых проблем, но я полагаю, что публичный суд поможет укрепить её власть в городе.

Хакрам кивнул и позволил мужчине уйти, обменявшись прощаниями. Он подождал, пока Трибун уйдёт, прежде чем прочистить горло.

— Тордис, — позвал он.

Лейтенант орков вышла из тени, где она стояла, прислонившись к стене, лениво положив руку на эфес своего меча.

— Мёртвая Рука, — ответила она, наклонив голову.

Кэтрин предоставила десяток Тордис в его прямое подчинение ещё во время кампании в Льесе, и позже он расширил их численность до полной линии после того, как Тордис был повышена с сержанта до лейтенанта. Ему нужна была оперативная сила, даже если с тех пор его первоначальная задача по поиску утечек в Пятнадцатом была передана Крысе и Айше.

Лейтенант была старым другом из Крысиного отряда, и в прошлом он делил с ней спальник. В этом не было ничего, кроме зова плоти, и ни одного из них не интересовало что-то более серьёзное — с тех пор, как она оказалась под его командованием, это прекратилось навсегда. Оруженосец уже целый месяц весело называла его блудником, увидев женщину, выходящую из его палатки, и если она когда-нибудь сделает это рядом с Разбойником, то, скорее всего, об этом появится песня. Гоблин доказал, что может сочинять по-настоящему грязные рифмы, когда сочинил пасквили-частушки о Науке и волах Пятнадцатого, поэтому Хакрам стремился избежать ловушки всеми силами. Он взял за правило быть ещё более сдержанным с тех пор, как стал Адъютантом.

— Передай сообщение Науку, — сказал он. — Завтра мне понадобятся легионеры в качестве глашатаев. Предпочтительно Кэллоу. Численностью до отряда.

Она кивнула.

— И пошли кого-нибудь поговорить с Фэрьером, — добавил он через мгновение. — У нас есть двое высокоприоритетных заключённых, и я хочу, чтобы их держали отдельно друг от друга и от остальных солдат.

Среди них могли быть маги, и существовали незаметные способы предсказания. Лучше держать Высоких Лордов в неведении о том, что происходит в Лауэре, как можно дольше, иначе они начнут задаваться вопросом, как Пятнадцатый так быстро добрался до старой столицы. Короткая логическая цепочка довольно быстро приведёт к выводу, что они использовали Аркадию, а этот козырь лучше всего держать в секрете как можно дольше. В тот момент, когда Лорды поймут, что Пятнадцатый может отправиться прямо в Пустошь, даже не пересекая Благословенные Острова, они начнут принимать отчаянные меры. Слишком многие из них открыто присоединились к Дьяволисту, чтобы теперь не бояться жестокого возмездия. В этом отношении у Кэтрин была определённая репутация.

— Должна ли я подготовить для вас бумаги? — спросила Тордис.

Хакрам покачал головой. Его голые костяные пальцы сжались.

— Мне нужно провести один последний разговор сегодня вечером, — сказал он.

֎

Хакрам посещал Лауэр чаще, чем можно было представить, со времен восстания Льеса, но бывшая столица Кэллоу всё ещё была для него чужим городом. В отличие от Разбойника, который начал бы чувствовать себя как дома, стоило ему лишь пырнуть кого-то ножом в переулке где-нибудь в Калернии, Хакрам никогда не чувствовал себя здесь комфортно. Марчфорд начинал ощущаться как дом, хотя и не так же, как Пятнадцатый, но здешняя история никогда не позволяла орку чувствовать себя кем-то, кроме чужака.

Сколько сотен тысяч таких, как он, погибло, пытаясь пройти по этим улицам к Башне? Лауэр был бьющимся сердцем оккупации Праэс со времен Завоевания, но, несмотря на всё это, город всё ещё оставался кэллоу до глубины души, в отличие от других городов, где он побывал. Это не было похоже на Саммерхолм, где кэллоу прогуливались по улицам, поедая жареное мясо сонинке, а Праэс торговали на рынках со светлокожими торговцами, или даже на Марчфорд, где молодые вдовы теперь обменивались горячими взглядами с симпатичными легионерами, в то время как гоблины жульничали в кости с ветеранами в старых тавернах.

Даже Льес, в глубине юга, чувствовался… по-другому. В этом была разница, как между тагребом и сонинке: двоюродные братья, но не те, кто всегда хорошо ладили. Хакрам пришёл к выводу, что Кэллоу был не более монолитом, чем Праэс. Северные баронства к западу от Даоина были мало связаны с остальной частью королевства, занятые скотоводством и ткачеством, а широкие центральные равнины, окружающие Вейл, считали себя породой, отличной как от льесцев на юге, так и от крупных городов, граничащих с Серебряным озером.

Там были разделения, но более мелкие, чем в Пустоши. Они больше походили на Кланы, готовые ссориться между собой только до появления настоящего врага. Легионы Ужаса сами создали единство между этими старыми племенами, одно неудачное вторжение за другим.

Вдыхая зловонный городской воздух, Хакрам отбросил эти мысли и замедлил шаг, пока не оказался в центре перекрёстка. Он потянулся к своему Имени, ощущая его, словно надел доспехи и позволил их весу опуститься на плечи.

Найди, — прошептал он про себя, и колесо завертелось.

Он выбрал проспект, к которому его подтолкнуло Имя, и пошёл вниз до следующего перекрёстка, где снова вызвал аспект. Движение было медленным, и дважды ему приходилось корректировать курс. Его цель передвигалась и заметила, что её преследуют: его уши уловили звук шагов по крышам, слишком громких, чтобы принадлежать гоблинам. Ему потребовалось половина колокола, чтобы оказаться в той части города, которую Кэтрин называла Стороной Доков, хотя формально это были несколько безымянных районов.

К тому времени, как он наконец нашёл пивную, которая, как он подозревал, была укрытием, орк уже слегка запыхался, и холодный пот стекал по его спине. Чем больше он обращался к аспекту, тем более утомительным становилось его использование. Но он был хорошо отдохнувшим и почти не нуждался во сне в последнее время. Он мог это вынести. Заведение было закрыто ставнями, но сквозь них проглядывал свет. Шаги за его спиной ускорились, и Адъютант повернулся навстречу встречающим.

Двое мужчин, кэллоу. Тот, что постарше, достал нож, тонкую маленькую штуковину, от которой орк чуть не рассмеялся.

— Пивная закрыта, — сказал тот, что помоложе.

— Не для меня, — сказал Хакрам.

— Не следовало приходить одному, — сказал тот, что постарше, — если тебе хотелось почесать языком.

Он дёрнулся в сторону Хакрама. Адъютант даже не потрудился взять свой топор в руки, он просто поймал запястье, держащее нож, слегка присев: его мышцы напряглись, когда он развернул мужчину, используя его, чтобы ударить другого кэллоу. Они вдвоём приземлились, путаясь конечностями и осыпая орка проклятиями.

— Я имел бы полное право убить их, — крикнул Хакрам в ночь.

Оруженосец согласилась на перемирие, — ответила Вор, выходя из переулка.

— Тогда дисциплинируй своих людей, — проворчал Адъютант. — Если бы они убили легионера, последовало бы много крови.

— Я воздержалась от того, чтобы утопить ваших гоблинов в озере, когда они рыскали вокруг, — сказала коротко стриженная героиня. — Это уже свидетельствует о большой дисциплине.

Орк презрительно взглянул на двух воров, которые поспешно поднимались на ноги.

— Не пытайтесь снова ограбить персонал Легиона, — сказал он им. — Проживёте дольше.

Вор взглянула на своих людей.

— Убирайтесь, мальчики, — приказала она. — И запомните: не все орки так спокойны после того, как появляется сталь.

418
{"b":"838074","o":1}