— Вы для меня буйные рабы, — пробормотала я. — Что ж, это должно привлечь их внимание.

— Они будут настаивать на том, чтобы вынести вам порицание через императорский суд, — сказал Хакрам.

— Суд, о котором я должна беспокоиться, находится не в Атере, — ответила я.

Раздался еще один душераздирающий крик, когда началась работа над Мурадом.

— Полный разрыв с Башней будет иметь последствия, — сказал Адъютант. — И мы к ним плохо подготовлены.

— Я буду называть себя вице-королевой, а не королевой, — сказала я. — Здесь есть намёк на то, что я всё ещё подчиняюсь Её Ужасному Величеству.

— Ты претендуешь на территорию размером с Праэс, находящуюся под твоим непосредственным командованием, — указал Хакрам. — Ты была бы скорее союзником, чем вассалом.

— Она получит дань и солдат, — сказала я. — Она заключила такую же сделку с Даоином.

— Ты не настолько глупа, — поддел орк. — Не притворяйся.

Кэллоу, конечно, не был Даоином. Его поля питали Пустошь, а население было почти таким же, как у Праэс. Была разница в балансе сил — Малисия не могла позволить мне просто объявить фактическую независимость такой большой территории. Для неё это было бы серьёзной потерей лица, влияния и богатства. Вдобавок, ей, вероятно, пришлось бы иметь дело с внутренними мятежами.

— Я устала позволять Верховным Лордам хозяйничать здесь, Хакрам, — сказала я.

— Пожалуйста, — закричал Мурад, но легионеры свели его ноги вместе и вонзили шип в плоть и кость.

— Тогда найди уступки, на которые можно пойти, — ответил Адъютант. — К концу этого года вокруг нас на поле будет примерно в два раза больше легионеров, чем сейчас. Борьба с ними ничем хорошим не закончится, и Императрица отдаст приказ, если ты не оставишь ей другого выбора.

Я признала это с угрюмым ворчанием. Килиан не ошибся в одном: я устала от компромиссов. Последний шип пронзил лодыжки Сатанг Безродной, и легионеры со спокойным профессионализмом вытерли кровь со своих доспехов, прежде чем отойти. Двое жителей Пустоши безвольно свисали со своих крестов. Тогда пришло время сыграть мою роль.

— Правящий совет официально распущен, — произнесла я, вплетая в свой голос оттенок власти, чтобы он разнёсся по кварталам. — С этого момента я принимаю командование над Кэллоу до тех пор, пока не будет отменено военное положение. В ближайшее время будет назначен генерал-губернатор для наблюдения за Лауэром.

Я сделала паузу, давая им осмыслить сказанное.

— Можете расходиться, — закончила я.

Я позволила своим глазам просканировать толпу. Это было, по сути, первопричиной моего присутствия в столице. Если бы начались беспорядки, всё пошло бы прахом — мне пришлось бы оставить гарнизон, и всё покатились бы по наклонной. Сцена с двумя узурпаторами была для того, чтобы напомнить: мятежники умирали ужасной смертью. Безраздельно царила тишина, какая бывает только в церкви. Затем первый мужчина опустился на колени. А дальше это было похоже на лавину. В течение нескольких ударов сердца на площади Фэрфаксов не осталось стоящих ни мужчины, ни женщины, ни ребёнка. Я медленно выдохнула.

— Отведи меня туда, где их держит Разбойник, — приказала я Хакраму, и мы ушли, не сказав ни слова.

☠

Возвращение в Доки вызывало странную ностальгию. В своё время я зарабатывала здесь монеты кровопусканием. Если бы сделки, которые я совершала, были все такими невинными. Склад принадлежал гильдии рыбаков, хотя они были скорее свободной ассоциацией, чем одной из истинных сил, претендующих на то же имя.

Здесь пахло солью и вяленой рыбой, источник чего стал очевидным, когда мы вошли: с потолка свисали ряды синих жабер и широкогубых басов. Я смутно знала, что в других частях Кэллоу солят по-другому, но Лауэр был известен своим особым подходом к процессу. Саузпульцы настаивали на том, что их способ сделать это был лучше, но они были так же неправы в этом, как и во всём остальном. Это была самая лёгкая мысль, которую я позволила себе, прежде чем изобразить пустоту на своём лице. Слабости здесь не было места. Вокруг склада стояли на страже легионеры, и внутри была рассредоточена как минимум половина когорты Разбойника.

С арбалетами наизготовку, они следили за двумя дюжинами кэллоу, которых прошлой ночью вытащили из постелей и привезли сюда без объяснений, более сложных, чем подгоняющие толчки в спину. Я видела, что ни один из них не был связан, за исключением одной пары. Мужчина и женщина, которые выглядели — и пахли, — как кожевники, но за ними постоянно следили целый десяток гоблинов. Разбойник с важным видом подошёл ко мне, на его нижней губе было немного крови, и отсалютовал ещё раз.

— У меня есть для вас угощение, босс, — объявил Специальный Трибун.

— Лучше бы это был не труп, — сказала я.

У него всегда в загашнике был проклятый труп. Он был похож на самого кровожадного кота в мире, только ещё хуже, потому что предполагалось, что у него должна быть совесть. Или что бы это ни было в гоблинском эквиваленте. Возможно, ещё ножи.

— Я бы никогда, — сказал желтоглазый негодяй, глубоко оскорблённый. — Я нежная, нежная душа. Меня просто неправильно поняли.

— Я видела, как ты однажды съел палец мужчины, — сказала я.

— Ну, он был мёртв, — пожал плечами Разбойник. — Не похоже, что он собирался им пользоваться.

Он позаботился о том, чтобы его голос звучал достаточно громко, чтобы наши гости могли его услышать. Раньше я задавалась вопросом, было ли это для него чем-то вроде развлечения или тактики допроса, прежде чем поняла, что для него нет реальной разницы между этими вешами.

— Итак, что у тебя есть для меня? — спросила я.

Потакание ему только привело бы к дальнейшему скатыванию этого разговора по спирали в безумие и игры разума.

— Гильдия контрабандистов, — сказал он. — Все, кроме моего подарка. У этих двух кожевников достаточно стали и яда, чтобы убить маленькую деревню.

Я вскинула бровь.

— Как ты их нашёл? — спросила я.

— Крыса отмечал их как потенциальных членов на своих брифингах, — сказал гоблин. — Нам нужно было только пнуть дверь и вбежать с криком, чтобы проверить, так ли это на самом деле.

Я подавила желание потереть переносицу. «Результаты, Кэтрин, —напомнил я себе. — Он приносит результаты».

— Кто-нибудь высокопоставленный? — уточнила я.

— Два лучших контрабандиста в городе, — весело сказал он. — Я собирался пытать их об этом, но они рассказали сами. Похоже, они думали, что это заставит нас освободить их.

— Блэк терпел их действия, — сказала я. — Они не привыкли к вниманию Легиона.

Для моего учителя было более ценным следить за тем, что незаконно ввозилось в Кэллоу, чем ограничивать их деятельность. Зная его, он, вероятно, рассматривал их уклонение от уплаты сборов и тарифов как своего рода оплату.

— Они были небрежны, — злобно ухмыльнулся Разбойник. — Если это лучшие преступники, которых может предложить ваш народ, неудивительно, что вы обратились к Праэс, чтобы добиться своего.

— У нас дыра в бюджете, — предупредила я его. — Не думай, что я не продам твою шкуру в Меркантисе за несколько медяков.

— Да ладно, — хихикнул он. — Я официальная подставка для ног королевы Кэллоу. Я стою по крайней мере пару серебряных монет.

Мне удалось не поморщиться, но это было близко к истине. Не из-за подставки для ног, это была наша старая шутка, а из-за этой «королевы». Это было предупреждение от него, что рядовой состав Пятнадцатого ожидал, что итогом наших действий, рано или поздно, у меня будет корона. Балансировать следующие несколько месяцев будет всё равно что ходить по натянутому канату. Я позволила ему уйти вразвалку, как будто он выиграл. Такие маленькие «победы» обычно радовали его день или два, а когда он был в хорошем настроении, от него было гораздо меньше неприятностей.

— Убийцы наблюдают за тобой, — тихо сказал Хакрам.

Я знала, что лучше не смотреть.