— Вы начнете гражданскую войну, — сказал Фазили. — Тронь хоть один волос с наших голов, и половина Пустоши взбунтуется.

— Знаешь, — вздохнула я, — меня уже тошнит от всего этого комплекса ты не можешь меня тронуть, который есть у праэс-аристократов. Вы, кажется, думаете, что это дает вам свободу делать все, что вам заблагорассудится, без последствий.

Я видела, что они искренне не понимают меня. Последствия для них были тем, что случалось, когда другой благородный превосходил их. Может быть, когда они попадались в одну из интриг Императрицы. Мысль о том, что им, возможно, придется отчитываться перед кэллоу, отчаянно нуждающимся в ванне и двенадцати часах непрерывного сна, была совершенно чужда их образу мыслей. С таким же успехом я могла бы говорить на иностранном языке.

— Я не собираюсь тратить на вас время, — сказала я. — Вы не те, с кем бы мне хотелось разговаривать.

Масего поставил чашу с предсказаниями на землю, а я снова надела кляп Гассану, и даже сквозь боль я увидела, как в глазах Наследницы засияло понимание. Сегодня она несколько раз роняла мяч, но не была идиоткой. Смысл никогда не состоял в том, чтобы покончить с ее приспешниками. Это был шантаж их родителей, тех, кто обладал реальной властью.

Подмастерье взял каплю слюны у двух высших дворян, добавил в воду и перемешал. Он прошептал заклинание, и вода превратилась в пар, повиснув в воздухе, подобно листу пергамента. Потребовалось некоторое время, чтобы установить связь, но в конце концов пар сформировал два изображения: пара лиц смотрела на меня, удивленных и разъяренных. Я взглянула на Айшу.

— Верховный лорд Дакарай из Нока, — сказала она, наклоняя голову то влево, то вправо. — Верховная Леди Абреха из Аксума.

Высокий лорд Нок был красивым сонинке в расцвете сил, тонкий зеленоватый шрам, проходящий через глаз, придавал ему опасный вид. Верховной Леди Аксума на вид было лет сто, смуглая кожа сморщилась, как у гоблина. Она должна была быть очень старой, чтобы такое могло случиться, ведь праэс занимались ритуалами, чтобы сохранить свою внешность молодой дольше, чем это было задумано Творением.

— Добрый вечер, — сказала я. — Я.

— Оруженосец, — сказала старуха. — Я вижу, Фазили у вас под стражей. Это должно быть интересно.

— Ты немедленно освободишь мою дочь, — сказал Верховный лорд Дакараи. — Во всяком случае, если ты хочешь выжить в ближайшие две недели.

— Отец, — вмешалась дочь, — она сошла с ума.

— Заткнись, — Сказала я.

Ее рот захлопнулся. Другой заключенный понял намек без слов.

— Я не люблю повторяться, — ровным тоном произнес Верховный лорд Дакараи.

— Значит, это у нас общее, — заметила я. — Это вовсе не визит вежливости. Я собираюсь тебя шантажировать.

На мгновение воцарилась тишина, и я услышала, как Айша глубоко вздохнула.

— Это было освежающе прямолинейно, — задумчиво произнесла верховная леди Абреха. — Я окажу вам такую же любезность. Нет. Отпусти моего идиота племянника, и я не позволю распять всех, кого ты любишь.

— Она не может убить их, — сказала Наследница из своего угла.

Глаза обоих высших дворян метнулись в сторону. Эти двое были старыми мастерами игр в Пустоши, и поэтому на их лицах не было даже намека на эмоции. Верховный лорд Дакараи поднял бровь.

— Это Наследница?

— У неё сегодня плохой день, — сказала я. — Сейчас будет еще хуже. Но она права, она торговалась за жизнь ваших наследников. К сожалению, сделка не коснулась их душ. Что я буду с ними делать, я пока не знаю, но я хотела купить девушке украшение, а Наук твердит мне, что предложение останков общих врагов — это — неотъемлемая часть всех ухаживаний.

Масего откашлялся.

— Они переживут экстракцию с небольшим количеством побочных эффектов, — сказал он. — По крайней мере, один из них должен сохранить контроль над движениями, если душа когда-нибудь вернется.

— Разве это не мальчик Чернокнижника, пытающийся занять место отца, — сказал Дакарай без тени юмора. — Тебе следовало бы лучше посоветоваться со своим учителем, Подмастерье. Ваши сегодняшние действия будут иметь последствия.

— Мой племянник — посредственный предмет торга, Оруженосец, — сказала верховная леди Абреха. — У меня есть и другие. Некоторые из них даже менее надоедливы.

Я даже не взглянула на упомянутого племянника, хотя ему, должно быть, было немного тяжело это слышать.

— Но ведь он твой признанный наследник, — сказала я. — Я полагаю, вы могли бы назвать еще одного. Допустим, я вырвала его душу, а потом засунула в другое тело. Тело под контролем Блэка. Ваш племянник все равно будет наследником, не так ли? И будет иметь сторонников.

Я холодно улыбнулась.

— Я думаю, что для вас это может быть немного неприятно.

Эта часть была любезностью Айши, так как я понятия не имела, как работает наследование праэс. Короче говоря, любой, кто когда-либо был признан наследником правящим лордом или леди, имел законные права. Смерть и воскрешение нежити стирает это утверждение — поскольку те очень злые неживые Высшие Лорды все равно проиграли гражданскую войну — но ни один из моих пленников технически не умрет ни в какой момент.

Айша объяснила, что мысль о человеке с законными правами в руках моего учителя заставит этих двоих действовать очень осторожно. Наследница была не единственной, у кого была политическая палка, чтобы бить людей, а моя была скорее булавой. Такая, покрытая шипами и с заметным отвращением к знати.

— Ваши попытки запугать меня вполне достойны, хотя в конечном счете неуместны, — сказал Верховный Лорд Дакараи. — Наследница, может быть, и хорошая добыча для тебя, но моя дочь — нет. Поднимите руку на представителя Старой Крови, и Империя поднимет восстание. Ты играешь с силами, недоступными тебе, дитя. Отпусти мою дочь.

Я спокойно посмотрела ему в глаза и рассмеялась. Искренне, честно рассмеялась. Он был слишком смущен, чтобы обижаться, подумала я.

— Боги, вы все такие. Вы все время говорите, что будет гражданская война, если я что-нибудь сделаю с одним из ваших, даже если они попытаются убить меня или моих солдат. Блэк и Малисия стали мягче к тебе относиться, не так ли? Они позволяют вам думать, что вы на самом деле угроза.

Я злобно ухмыльнулась.

— Сделай это. Восстань. Думаешь, для меня это будет поражением? Дворянство Праэс грабит мою родину уже двадцать грёбаных лет. Половина меня болеет за то, чтобы ты велел мне сгинуть, чтобы я могла переправить Пятнадцатый обратно через реку и похоронить вас всех в братской могиле. Легионы не пойдут за тобой, а это единственное что имеет значение. И давайте будем честными, половина Кэллоу попытается записаться в них добровольцами, чтобы они могли поджечь ваши дворцы в качестве расплаты за Завоевание.

Я пожала плечами.

— Думаю, Императрица будет сердиться на меня какое-то время, — сказала я. — Но Блэк? Блэк может улыбнуться, и если это не напугает тебя до смерти, то я не знаю, что напугает.

Я встретилась с ними глазами, один за другим.

— Как там это звучало? Ах, да. Трепещите, о могучие, ибо наступила новая эра.

На мгновение воцарилась тишина.

— Я поддержу любую петицию, которую вы выдвинете, — внезапно сказала верховная леди Абреха. — Я также откажусь от поддержки петиции о дани орков, если вы всё равно заберете душу его дочери.

— Абреха, ты вероломная сука! — прогремел другой дворянин.

Старуха хихикнула.

— Ты еще сосал соски своей уродливой матери, когда постучались Бедствия, Дакарай. Я была в комнате, когда эта фраза была произнесена в последний раз. Я сказала Тасии, я сказала ей, что Малисия не будет терпеть долго. Это её рука, натягивающая поводок, чтобы напомнить нам, кто правит.

Я взглянула на Айшу, но она покачала головой.

— Нам нужны оба, иначе у нас не хватит поддержки, — прошептала она.