— Кэтрин держит Льес в руках, — просто сказал он.
— Значит, пришло время мечей? — Истрид злобно ухмыльнулась. — Как раз вовремя. Это будет как в старые добрые времена — втоптать в землю воинство кэллоу.
Блэк отхлебнул из чаши, всё ещё стоя. Разоряющая издала небольшой смешок.
— Но ведь битвы не будет, правда? — спросила она.
— Не совсем так, — согласился он. — Через три дня армия графини будет разбита.
Истрид выглядела так, словно он только что украл дюжину овец из её загона.
— Они перед нами, Военачальник. Если мы устроим здесь сражение, это будет настоящая бойня.
— Именно этого мы и пытаемся избежать, — сказала Писец из своего угла.
Оба генерала подскочили, хотя Разоряющая гораздо менее заметно. Никто из них не заметил, что Евдокия была в павильоне, — люди редко замечали её присутствие, если только она сама этого не хотела. Через пару торопливых «Леди Писец» — Блэк откашлялся.
— Половина этой армии состоит из крестьян, Истрид, — сказал он. — Крестьян и ремесленников.
На мгновение воцарилась тишина.
— Мы убьем их, и некому будет возделывать поля, когда придет время, — тут же осознала Разоряющая.
И это была причина, по которой гоблинше было предназначено стать следующим маршалом, даже несмотря на её неоднозначную лояльность. Она обладала способностью постигать общую картину, которой Истрид просто не хватало.
— Это не совпадение, что они начали восстание как раз перед посевной, — сказал Амадей. — Графиня Талбот держит в заложниках все поля на юге. Если мы слишком сильно разобьем её армию или сожжем сельскохозяйственные угодья, чтобы её выкурить, в Праэсе будет нехватка продовольствия. Со времен Завоевания мы стали слишком зависимы от Кэллоу в плане зерна и фруктов.
Он молчаливо позволил этому случиться, с благословения Малисии. Продовольствие шло в Пустоши, а предметы роскоши — в Кэллоу: торговые отношения между двумя землями связывали их крепче и улучшали положение общин с обеих сторон.
Поддержание достаточно высокого уровня жизни низших классов было краеугольным камнем уничтожения мятежных настроений в их колыбели, как в Пустоши, так и в бывшем королевстве. Сытые, обеспеченные работой люди склонны дважды подумать, прежде чем связывать свою судьбу с мятежниками. Им было что терять.
— Значит, никакой драки? — недовольно спросила Истрид.
— Я этого не говорил, — задумчиво произнес Блэк. — Мне нужно, чтобы твои волчьи всадники были готовы выдвинуться. Я не позволю крысам сбежать с тонущего корабля.
Истрид хмыкнула, и по выражению её глаз Амадей понял, что она будет среди тех всадников, когда они покинут лагерь. Мир не был чем-то, что орки особенно любили, а Истребительница Рыцарей меньше, чем большинство. Вороны уже собираются для того, что должно произойти, Истрид. Всё, что тебе нужно сделать, это подождать.
۞
Наступило утро, и из вражеского лагеря просочилась весть, что герцог Льеса мертв. Амадей добился этого прошлой ночью, сунув Писцу кусок пергамента со словами — «Гастон Кан, герцог Льес». Поскольку воспитание в школе наемных убийц наделило Ассасина особенно порочным чувством юмора, герцог был найден утонувшим в собственном ночном горшке. Относительно терпимо, решил Блэк, по сравнению с некоторыми прошлыми убийствами.
Он винил в этом извращенное воспитание: люди, обучавшие Ассасина, использовали в качестве учебного упражнения убийство цели с помощью как можно более безобидного инструмента. Ему говорили, что людей убивали чайными чашками, картотечными шкафами и даже однажды половинкой затупленной медной монеты. Выпускной тренировкой ассасинов было убийство всех остальных ассасинов, используя их друг против друга. Так что у Именованного был довольно колючий взгляд на иронию. Намазывая хлеб маслом, зеленоглазый мужчина сделал паузу, чтобы сделать глоток чая, наблюдая за зелеными полями впереди и войском мятежников за ними.
Его стол был накрыт на краю укреплённого лагеря, горстка Черных Стражей маячила позади него в уступке безопасности — не то чтобы они были особенно необходимы, учитывая смертоносные обереги, которые Векеса установил вокруг него, прежде чем украсть большую часть его бекона и сбежать, чтобы отвлекать Сабах. Впереди бесцельно копошилась армия Кэллоу, словно растревоженный муравейник, изувеченный смертью человека, которого восстание должно было усадить на трон.
Герцог Гастон был всего лишь подставным лицом, в то время как графиня Элизабет руководила кампанией в качестве его военачальника и наречённой, но подставные лица были важны, когда вы собирали армию, используя ополчение. Притязания этого человека проистекали из того, что он был самым высокопоставленным дворянином кэллоу среди тех, кто остался и в какой-то степени из того, что древние герцоги Льеса когда-то были королями сами по себе, что ставило мятежников в затруднительное положение.
Единственным герцогством с правителем, оставшимся в Кэллоу, было герцогство Даоин на севере, где герцогиня Кеган всё ещё наблюдала за событиями со своими армиями, собранными в её столице. Однако она не участвовала в восстании, и более того, никто не хотел видеть на троне деорайт. Они могли быть народом, которым восхищались другие кэллоу, но их не любили.
Писец обмакнула пшеничное печенье в свою чашку — поистине ужасная привычка. Он нахмурился, но ей было всё равно.
— Почему только герцог? — спросила она.
Блэк уже собирался ответить, когда почувствовал, как на краю сознания что-то мелькнуло. А, явилась вредитель. Странствующий Бард сидела на краю стола с ухмылкой, хотя она довольно быстро исчезла, когда он небрежно схватил метательный нож и метнул его ей в голову. Клинок до самой рукояти вошёл бы ей между глаз, если бы ашуран не вышла из бытия так же плавно, как и появилась. Амадей поднял бровь. Как он и подозревал, это была не телепортация. И это, казалось, не контролировалось. Ещё одна вспышка, и Бард снова появилась перед столом, нахмурившись.
— Ты знаешь, это… — Тень Блэка вытянулась за ним, небрежно прицеливаясь из навесного арбалета в героиню и нажимая на спусковой крючок. Она исчезла прежде, чем стрела успела пронзить её легкие. В следующий раз, когда вредитель появилась снова, она стояла в тридцати футах от него. Щупальце тени скользнуло по траве, когда она впилась в него взглядом.
— Должна сказать, ты ведешь себя как…
Щупальце вонзилось в землю, детонировав взрывные заряды, погребённые под героиней. Блэк откусил кусок хлеба и задумчиво пожевал. Странствующий Бард больше не появлялась. Трижды проигравшая, она так и ушла. Он думал, что дело в этом: Имена, подобные Бардам, жили ближе к узорам и могли их использовать, но они также были более подвержены их влиянию.
Он оценил, что ни один из случаев, когда она уходила, не был вызван добровольно. Скорее всего, она не контролировала, куда и когда она ходит. Более того, если эта способность не была телепортацией, следствия из этого были… интересными. Как можно быть где-то, а потом ещё где-то, если не телепортация?
Просто проявляясь в реальности, подумалось ему, хотя это влекло за собой и другие вопросы. Проявление не было мгновенным. Куда девалась Бард, когда её не было в Творении? Возможно, карманное измерение. Скорее всего, никуда. Власть не приходит без затрат, тем более власть такого масштаба. Неудивительно, что она пила.
— Напомни, о чем ты спрашивала? — спросил он Писца через мгновение.
— Почему ты убил только герцога, — напомнила она ему.
Удачный вопрос.
— Потому что мятежники — такой же монолит, как и мы. — Пока мы говорим, графиня Элизабет, вероятно, пытается выдвинуть себя в качестве кандидата на трон — и у неё действительно есть большинство войск под её командованием. Однако другие аристократы её недолюбливают.
Выбор Гастоном её, в качестве невесты, был пренебрежением по отношению к маркизе Вейл, чей ранг выше, даже если она не так богата или способна в военном отношении. Графиня также презирает, и в свою очередь презирается баронессой Дормер. Что-то о соперничестве за руку Сияющего Принца в юности. Баронесса в настоящее время находится в Льесе, но она чрезвычайно популярна среди мужчин, которых она послала сюда.
