Я почти улыбнулась, вспомнив имя, которое носила во время учебы в Колледже, и затянула ремень, удерживающий мой щит на руке.

— Тогда готовьте своих людей, лейтенант, — сказала я. — Мы идем на охоту.

☠

Чтобы моя когорта была в состоянии отступить, мне нужны были две вещи. Во-первых, чтобы наш строй был свободен от врагов внутри его границ. Я знала, что смогу достичь этого. Вторая вещь была немного сложнее: мне нужно было закончить эту часть боя, прежде чем дьяволы в лесу и те, кто убивал моих раненых, двинутся на нас. Именно по этой причине я сейчас сражалась с одним из двуличных монстров, когда легионеры Камилы окружили его. Хорошая гоблинская сталь скользнула в бок твари, но она только сильнее сопротивлялась моей хватке. Его пальцы вонзились в мою броню, оставляя на поверхности длинные царапины. Я выругалась и воткнула шлем в зубы шакальей морды. Та с воем отскочила назад, и лейтенант рубанула по обнаженной шее мечом, уложив тварь на землю навсегда. Я заставила себя подняться. Второй отряд, составлявший когорту трибуна Галии, был разбросан маленькими группами, сражаясь с любым дьяволом, который счел нужным напасть на них. Цифры уже начали говорить о том, что мои легионеры оправились от неожиданности, но мы еще не вышли из пресловутого леса. Убайд продвигал свой отряд, как трехметровую толстую стену щитов, окружая отдельных дьяволов стальным кольцом, чтобы сокрушить их, — но были и выбросы, которые были слишком сильны для него, чтобы справиться с ними.

Вот тут-то я и вмешивалась.

С того места, где я стояла, я могла видеть двух крючконосых дьяволов из леса и одного из бледных безглазых. Тех я пропустила, оставив их Убайду. Светлячки-оборотни не доставляли особых хлопот, пока были в человеческом обличье, и после второго раза, когда крючковатые использовали щиты моих легионеров в качестве прыжковой точки, чтобы разорвать горло человеку позади, они соответственно скорректировали свою тактику. Настоящие проблемы были уникальными, как большая обезьяна без кожи, которая только что проломила голову легионеру немного слева от меня.

— Безкожий, — крикнула я. — Слева.

Линия Камилы молча последовала за мной, подняв щиты и выставив мечи посередине. Мы двинулись вперед быстрым шагом, но дьявол заметил нас раньше, чем мы успели подойти слишком близко. Оскалив огромные человеческие зубы, он поднял труп убитого им легионера и швырнул его в меня, как тряпичную куклу. У меня едва хватило времени порадоваться, что он убил человека, а не орка, прежде чем тело ударилось о мой щит, как груз требушета. Стиснув зубы, я уперлась ногами в землю, но удар был настолько невероятно сильным, что отбросил меня на дюжину шагов назад, а мои бронированные ноги вдавились в землю. Легионер, шедший прямо за мной, был отброшен на землю, когда мы столкнулись, но я не теряла времени, оглядываясь: рыча, я бросилась вперед. Неудивительно, что какое бы нечестивое место ни породило дьявола, оно решило, что просто куча обезьяноподобных мышц и костей — недостаточно ужасающий вид. Под красной плотью я видела извивающихся личинок, некоторые падали на землю и ползли к трупам, когда дьявол бежал в мою сторону. Его кулак был размером с мою голову, но в его атаке не было никакой хитрости: я увидела приближающийся удар и нырнула под него, сокращая расстояние. Мой меч рассек его брюхо, разрывая мышцы и рассыпая личинки по всему щиту. Монстр даже не заметил этого, нанеся удар ногой в живот, который выбил из меня дух и отправил меня кувырком на землю.

— Боги Внизу и Вечный Огонь, — прорычала я, подбрасывая себя обратно. — Вызывать вас, говнюков, должно быть незаконно.

— Поддерживаю, мэм, — пробормотал один из легионеров Камилы.

Остальная часть линии растянулась в свободный круг вокруг обезьяны, и я, не обращая внимания на боль в ногах, вернулась к драке. Я не смогу убить его, если проуйдусь по жизненно важным точкам, это уже стало очевидным. Я должна была искалечить его достаточно, чтобы легионеры могли помочь мне прикончить его. Дьявол лениво шагнул вперед, рана, которую я ему нанесла, теперь была заполнена извивающимися червями. Я ослабила ремни на щите и стряхнула его с руки, разминая плечо. Блокировать здесь бессмысленно, придется уворачиваться.

— Вперед, здоровяк, — проворчала я. — Давай попробуем еще раз.

— Оруженосец, — ответила обезьяна испуганным детским голосом. — Пожалуйста, Оруженосец. Это больно, очень больно.

— Я ходила по Залу Криков, — спокойно сказала я, стараясь скрыть ужас, охвативший меня. Неужели… неужели там, под всеми этими личинками, действительно был ребенок?

— Если ты хочешь, чтобы я вздрогнула, тебе нужно придумать что-нибудь получше.

Он ударил без предупреждения, но я не потеряла бдительности. Полушаг позволил мне уйти с пути удара, и мой меч со всей силой, на какую я была способна, опустился прямо под его плечо, рассекая плоть до самой кости. Я почувствовала, как ломается плечевая кость, но дальше сдвинуть меч не смогла. Личинки начали ползти по моему клинку, и я поспешно выдернула его, едва увернувшись от удара, когда обезьяна попыталась впиться мне в туловище ногой.

— Почему это не прекратится? — пронзительно закричал дьявол. — Мама, где ты? Почему так темно?

Обезьяна дотянулась до запястья своей поврежденной руки и вырвала всю руку из сустава, голос ребенка кричал от боли, когда он замахнулся придатком на меня, как булавой. Я сделала глубокий вдох, и Творение замедлилось, все отвлекающие факторы исчезли, когда мое Имя запульсировало в ушах. Когда-то я опасалась его силы, но по сравнению с тем, что стояло передо мной? Боги, даже худшее, что могла сделать моя Роль, было чистой водой по сравнению с этой грязью. Я устояла на ногах и опустила клинок на руку. Я прорезала ее насквозь, рассыпая червей, когда нижняя половина придатка отлетела в сторону, а остальная прошла мимо меня. Чувствуя, что мое внимание уже начинает ослабевать, я побежала вперед. Обезьяна выронила свое самодельное оружие и попыталась схватить меня, но я крутанулась на носках, наклонив тело вниз, а меч в сторону, и проскользнула между ее ног. Лезвие рассекло плоть ее голени, остановившись только тогда, когда оно ударилось о кость: я стиснула зубы от усилия и рубанула снова, на этот раз пройдя насквозь. Дьявол с безумным хохотом бросился вперед, хватаясь за моих легионеров, которые осторожно отступали от него. Мгновение спустя, когда я отползала от остатков ноги, которая уже извергала личинки, как фонтан, линия Камилы обрушилась на поверженного дьявола, как стая волков.

Они методично отрубали конечности, сама лейтенант увернулась от попытки зверя прокусить ей руку, прежде чем вонзить меч в пустую глазницу. К тому времени, как я поднялась на ноги, все что осталось было лишь грудой извивающейся плоти, неспособной двигаться.

— У тебя неплохо получается, — сказала я Камиле, стараясь не думать о том, что в останках дьявола все еще находится душа невинного ребенка.

— Практика создает совершеннство, — ответила женщина, безмятежно опустив сапог, чтобы раздавить червяка, который подобрался слишком близко.

Я не смогла сдержать улыбки. Эта маленькая фраза была сутью Легионов, не так ли? Железная вера в то, что до тех пор, пока они помнят свое обучение и держат стену щитов устойчивой, нет силы в Творении — или за его пределами — что они не могли победить. Какая разница, кто перед ними — ангелы или дьяволы? Арбалет стрелял каждые двадцать ударов сердца, и хорошая гоблинская сталь пронзила бы их насквозь. Было в этом, подумала я, что-то от философии Кэллоу. Опять же, возможно, это не должно было меня удивлять. Как выразился мой учитель, если верить Чернокнижнику? Пытаясь понять кого-то, посмотрите на его врагов. Легионы были сформированы Кэллоу так же, как Кэллоу был сформирован Легионами. Стряхнув с себя размышления, я сосредоточилась на том, что было здесь и сейчас. Сейчас было не время погружаться в раздумья. Насколько я могла видеть, горстка оставшихся дьяволов бежала с поля. Еще одна вещь, на которую они не должны быть достаточно умны. Отряд Убайда пополнился почти всеми выжившими из второго: это было, как я поняла, все, что я могла спасти от этого фиаско. Я заставила себя посмотреть на запад. Мое сердце сжалось при виде того, как последних моих раненых захлестывают дьяволы, но я понимала, чем бы закончилась попытка спасения.