Он закричал от злости, но слова все равно вырвались наружу.

— Есть еще один. Остался в Саммерхолме, — выдавил он. — Не знаю, как его зовут. Или что-нибудь еще.

Я сжала пальцы, потом разжала.

— Скорее всего, не один, — проворчал Хакрам. — Золото открывает больше дверей, чем ключи.

— Отныне я буду охранять наши лагеря, — сказал Масего. — Если они маги, я смогу поймать их, когда они будут гадать.

Однако, если бы они этого не делали, выследить их было бы гораздо сложнее. В отличие от Блэка, у меня не было Писца, которая бы направляла агентов следить за всеми темными уголками Творения. Впрочем, у меня также нет ничего такого, за чем следует присматривать. Как бы то ни было, в конце концов мне придется перестать зависеть от информации, которую мне скармливает мой учитель. Сейчас было самое подходящее время, чтобы начать закладывать основу для этого. Но до тех пор Пятнадцатый — это бочка с дыркой на дне, из которой просачивается информация по всей Империи.

— Итак, что мне теперь с вами делать, сержант Асгер? — пробормотала я.

— Продажа военной информации, когда Империя находится в состоянии войны, является государственной изменой, — прорычал Хакрам. — Это петля для него.

— Если ты оставишь его в живых, то сможешь передать через него ложную информацию, — заметил Масего.

Но смогу ли я? Могла ли я на самом деле делать это достаточно тонко, чтобы Наследница не поняла, что я поймала ее информатора? Не могу же я после этого позволить сержанту вернуться к десятку. И хотя я поставила этот инцидент под печать, слухи распространятся. Невозможно было произвести такой арест незаметно, даже в такое время ночи. Еще до конца недели слух об этом распространился бы по всему Пятнадцатому. Даже если шпионы не знали друг друга — а я предполагала, что так оно и есть, — все равно оставались подозрения, почему арестовали Асгера.

Он мог быть достаточно важным, чтобы не остаться не замеченным, и никто не знал, давала ли Наследница указания сообщать обо всех арестах. Что сделала бы и я на ее месте. Тогда давайте предположим, что она это сделала. Если ни один из других шпионов не был магом, или если они были слишком напуганы, чтобы гадать после сегодняшней ночи, тогда я все еще могла бы передать некоторую ложную информацию, прежде чем Наследница поймет.

— Преимущество, которое мы могли бы получить, слишком незначительно, чтобы брать на себя все хлопоты по поддержанию такой обузы, как он, — наконец сказала я.

— Я вижу, в чем дело, — усмехнулся Асгер. — Когда твои приятели-кэллоу делают это, они получают мягкую смерть или твою особую компанию, но если это зеленокожий? Рабы, которые плохо себя ведут, получают петлю.

— Ты прав, — согласилась я, и Хакрам вздрогнул от неожиданности. — Я была слишком мягка с людьми. И подобные вещи будут происходить до тех пор, пока я буду продолжать. Итак, я начну исправлять эту ошибку вместе с тобой.

Я взглянула на Хакрама.

— Пусть люди Тордис заберут его. Повесить его на рассвете, перед всем легионом.

☠

Я была слишком взволнована, чтобы потом вернуться в свою палатку. Я прошлась по лагерю, останавливаясь, чтобы поговорить с часовыми, и вышла наружу. Верес выбрала для нашей сегодняшней остановки место поближе к холму — невысокий склон, изредка усеивающий ландшафт этой части Кэллоу. Сегодня был полумесяц, и я с наслаждением вдохнула ночной ветерок.

В лагере, может, и не пахло так плохо, как в городе, но зловоние почти двух тысяч солдат не было чем-то таким, от чего можно было отмахнуться. Я забавлялась, выбирая созвездия на небе, когда Хакрам нашел меня. Я услышала его задолго до того, как увидела, даже с моим Именным зрением — мой адъютант был полон талантов, но скрытность не была одним из них.

— Я передал магический инструмент Подмастерью, — сказал он мне, не потрудившись поздороваться. — Он говорит, что, возможно, сумеет что-нибудь сделать, если у него будет достаточно времени.

Я хмыкнула в знак согласия.

— В последние месяцы у меня в голове застряла мелодия, — сказала я. — Я только что вспомнила стих из нее.

Я посмотрела на ночное небо и продекламировала текст.

— Первый шаг самый трудный, — сказали ей,

— тебе придется пройти сквозь огонь,

Который сожжет то, чем ты когда-то была,

И всегда сожрет целиком лжеца.

— Никогда раньше не слышал, — признался Хакрам. — Хотя мелодия звучит знакомо.

— Не помню, где я это слышала, — призналась я. — Наверное, глупо беспокоиться из-за этого.

— Я бы так не сказал, — ответил высокий орк, подходя ко мне.

Мы долго наслаждались тишиной, ветер шевелил мои волосы.

— Линия Тордис, — внезапно сказала я. — Им можно доверять?

— Возможно, — согласился он.

Я сжала и разжала пальцы.

— Я передаю их — и её — под твое непосредственное командование. У меня есть для тебя работа.

— Охота на крыс, да? — спросил он.

— Всех их, Хакрам, — пробормотал я. — Я хочу, чтобы все осведомители Наследницы были найдены. Не знаю, что она задумала, но я твердо намерена поджечь этот чертов план и засунуть пепел ей в глотку.

— С нетерпением жду этого, — хрипло произнес орк низким и свирепым голосом.

Я устало вздохнула. В глубине души я чувствовала, что мы стоим на краю пропасти. Не только с Серебряными Копьями, хотя у меня было чувство, что я буду чувствовать последствия этой битвы в ближайшие годы. Здесь, на этом холме, я должна была сделать выбор. Доверять ему или нет. Он был моим другом. Из всех тех, с кем я познакомилась после того, как покинула Лауэр, он был, пожалуй, единственным существом, которому я без колебаний дала бы этот титул. Но, как заметила Верес, много ли я на самом деле знаю о нем?

— Почему ты вступил в Легионы, Хакрам?

Он усмехнулся, и звук был такой, словно камни превратились в пыль.

— Это не тот вопрос, который ты на самом деле задаешь, — сказал он. — Ты хочешь сказать, чего ты хочешь от Легионов?

Я не стала отрицать. Я почувствовала, как он улыбнулся.

— Мне не снились сны, когда я был ребенком. Я научился драться, потому что это то, что мы делаем. Я был умен, наверное, поэтому шеф выбрал меня для Колледжа, и я подумал — почему бы и нет? Ротные бои были неинтересны, но и не скучны, а некоторые занятия стоили потраченного времени. Но однажды я огляделся и понял, что вот-вот закончу школу. Это пугало меня, Кэтрин, потому что я собирался стать солдатом, и мне не за что было сражаться.

Я взглянула на него и увидела, что его глаза были прикрыты в лунном свете, погруженные в воспоминания.

— Знаешь, это не та проблема, с которой мы обычно сталкиваемся, — сказал он. —Необходимость повода для драки. Они всегда говорят нам, что это у нас в крови. Но для меня это не так. Я не испытываю боевой радости, когда разбиваю морду какому-нибудь несчастному ублюдку. И все же я был готов просто… плыть по течению всю оставшуюся жизнь.

Он встряхнулся, словно просыпаясь.

— А потом появилась ты. Какая-то девчонка с фальшивым именем, которая посмотрела в лицо поражению и решила, что все равно победит, — его губы растянулись в усмешке. — Но у тебя были слепые пятна, и тебе нужен был кто-то, чтобы прикрыть их. Я прикрыл их, и это заставило меня понять, что я хорош в этом.

Он махнул рукой, охватывая все и ничего.

— Итак, я шёл следом и наблюдал. Именно во время учебной схватки я понял, что половина Империи скорее подожжёт стол, чем позволит тебе сесть за него — и они тоже рассчитывали на победу. Впрочем, как и всегда, наверное. Рано или поздно Старая Кровь побеждает. Мы, дворняги, должны только кланяться.

Его костлявая рука напряглась, сжимая рукоять меча.

— От такой самонадеянности у меня кровь закипает, — проворчал он. — Это заставляет меня хотеть сокрушить их, прорубиться сквозь них огнем и мечом, пока не останется ничего, кроме стенаний и поля пепла. На самом деле не имеет значения, сделаешь ли ты мир лучше или хуже своими планами. Я просто хочу сломать шансы, обрушить потолок на их грёбаные головы.