Она не ошибалась. Охотник уже дважды доказал свою состоятельность, помогая им избегать волчьих всадников Девятого, но это не меняло того факта, что на нем было меньше одежды, чем на экзотическом танцоре. Другой именованный появился в Марчфорде в обтягивающих брюках и кожаном жилете, который оставлял его грудные мышцы на видном месте, племенные татуировки, украшающие все его тело, едва скрадывали впечатление почти полной наготы. Серебряные колокольчики и волшебные безделушки, вплетенные в его волосы, мягко звенели всякий раз, когда он не пытался красться, — нелепая противоположность мрачному стоицизму, который мужчина старался демонстрировать в остальное время. Не обращая внимания на ужасающие попытки Барда разразиться серенадой, держа в одной руке бутылку джина, а в другой — ее лютню, Уильям бросил взгляд на остальных.

Неуклюжий Фокусник снова возился со своим поясом, безуспешно пытаясь сделать ремень, предназначенный для человека вдвое большего размера, подходящим к его узким бедрам. Вор медленно двигалась в направлении Фокусника, пока тот отвлекся, вероятно, чтобы снова покопаться в его сумках. Он хотел бы сказать, что это был первый раз, когда она грабила союзника, но дерзкая девчонка съела свой паек на том, что, как он был уверен, было личным столовым серебром герцога Льеса. Уильям откашлялся и сердито посмотрел на нее. Она одарила его нераскаявшейся улыбкой, откинула назад короткие темные волосы и зашагала прочь, засунув руки в карманы.

Одинокий Мечник подавил вздох, казалось, в сотый раз. У него было подозрение, что характер его Роли делает общение с другими героями еще более раздражающим. В каком-то смысле ему повезло найти еще четверых, Именованных для того, что он планировал, — пятеро были лучшей моделью для героических предприятий, — но удерживать их вместе было все равно, что пытаться пасти стаю кошек, по крайней мере половина из которых были пьяными. Единственным спасением было то, что шестьдесят солдат, которых графиня Марчфорд предоставила ему, были профессионалами своего дела, все они были бывшими королевскими гвардейцами, которых она взяла на службу после Завоевания. Как и он, они жаждали попасть в Саммерхолм и нанести удар по Королевству. Впереди, у берега Хаэрте, в темноте двигались какие-то фигуры, и его рука потянулась к Клинку Кающегося. Брегач покачала головой.

— Наши разведчики возвращаются, — сказала она.

Уильям решил не спрашивать, как она может так хорошо видеть в темноте, когда даже его зрение, даруемое ему Именем, не может. У него было ощущение, что она была членом Стражи, или, по крайней мере, обучалась в ней, и все знали, что у Наблюдателей Марша были древние магические трюки в рукавах. Пятеро солдат, шедших впереди, вернулись в свой импровизированный лагерь, офицер среди них направился прямо к нему.

— Лейтенант Хокинс, — приветствовал его Уильям.

— Сэр, — ответил мужчина, явно сопротивляясь привычке отдавать честь. — У нас проблема.

— Моя жизнь — это череда проблем, лейтенант, — ответил Мечник более честно, чем того требовали строгие правила. Брегач фыркнула.

— Как обстоят дела?

Старик кашлянул.

— К нам направляется имперский патруль.

Глаза Уильяма сузились.

— Сколько их?

— Всего одна линия, — ответил мужчина. — Мы достаточно близко к Саммерхолму, они снизили численность патрулей.

Пальцы героя сомкнулись на рукояти меча, чувствуя, как в нем просыпается голод. Подумать только, было время, когда он считал использование легендарного клинка привилегией, а не бременем.

— А мы не могли бы обойти его? — спросил он.

— Гоблинов с ними нет, так что вполне возможно, — согласился Хокинс. — Но это было бы рискованно, сэр.

Солдат искоса взглянул на Барда, которая в данный момент пыталась найти рифму к ягодицам и терпя неудачу за неудачу.

— Мы не самая… спокойная группа, при всем уважении, — закончил лейтенант.

— Очень вежливо сказано, — пробормотала Брегач.

Уильям растерянно хмыкнул.

— Приготовиться, — отдал он распоряжение Хокинсу. — Уберём их.

Лейтенант кивнул, его рука снова дернулась в сдержанном приветствии, прежде чем он ушел.

— Генерал Афолаби заметит, что один из его патрулей пропал, — сказала деорайт, когда Хокинс отошел подальше. — Вы застали его врасплох в Марчфорде, но он далеко не некомпетентен.

Ни один из этих гребаных генералов не был некомпетентным, это было худшей частью борьбы с Империей. Графиня Элизабет была в тупике с генералом Разоряющей, когда он уехал, и именно поэтому было так важно, чтобы они преуспели в Саммерхолме. С появлением из ниоткуда этой суки-Наследницы с ее наемной армией, для захвата Дормера, восстание теряло силу.

— Пока мы достаточно быстро доберемся до города, проблем быть не должно, — проворчал он. — У Вора есть способ проникнуть внутрь, вот почему она здесь.

— А я-то думала, зачем она тебе понадобилась, — призналась Брегач. — От нее пока не было много пользы.

— Она справится, когда мы доберемся до Саммерхолма, — ответил Уильям. — Надеюсь.

В противном случае, он просто взял на себя огромную боль в заднице без уважительной причины. Разговор был прерван, когда стало очевидно, что их солдаты готовы выдвигаться. Одинокий Мечник не терял время даром, приказывая другим Названным экипироваться, просто молча смотрел на них, пока они не почувствовали себя достаточно неловко, чтобы встать в строй. Их разведчики были ни на что не годны, а Неуклюжий Фокусник каким-то образом умудрился не поджечь себя, так что им удалось незаметно двинуться на врага. После негромкого совещания с Хокинсом Уильям согласился разделить их отряд на три части, чтобы лучше окружить легионеров: позволив хотя бы одному из них уйти, можно погубить все предприятие.

Тёмноволосый герой неохотно позволил Вору присоединиться к другой группе, решив, что Бард — та обуза, за которой он должен присматривать. Брегач осталась с ним, когда он спрятался со своими двадцатью солдатами в высокой траве, и никто даже не потрудился сказать ей, что делать. Она уже ясно дала понять, что не считает себя здесь под чьей-либо властью. В лунном свете орков еще не было видно, но если он закроет глаза, Уильям их услышит. Они все еще были далеко, но при том темпе, с которым они шли, ему не придется ждать их слишком долго.

— Хороший у тебя меч, — Бард подползла к нему.

Уильям дернулся.

— Я уже сказал тебе, что меня это не интересует.

— Я не имела в виду этот меч, сладенький, — усмехнулась она, затем подняла бровь. — Если только…

— Нет, — процедил Мечник сквозь стиснутые зубы.

— Жаль, — вздохнула Бард. — Хороший способ снять напряжение перед боем. Но вернемся к твоему могучему мечу. С того места, где я стою, я чувствую на нём чары. Старые чары. Мощная штука. Есть ли у него название?

Он внимательно посмотрел на другого героя.

— Клинок Кающегося Грешника, — ответил он, не находя причин отказать ей в этой информации, кроме того, что ее существование раздражало.

Она тихо присвистнула.

— Вот это уже интересно. Тоньше, чем мне подумалось. Не клинок, вызывающий раскаяние, а — клинок кающегося.

Она хмыкнула, темные глаза на смуглом лице лучились довольством под лениво закрытыми зрачками.

— Кто-то был очень плохим мальчиком, — пробормотала она. — Не так уж ты и чист, как кажешься, правда?

— Это не имеет к тебе никакого отношения, — резко ответил Уильям.

— Барду важно знать, в какую историю она попала, — с ленивой улыбкой возразила ашуран. — Видишь ли, в обычной ситуации я бы сочла, что ты присоединился к Хору Суда, но их никогда не бывает больше одного. Думала, что вместо этого ты будешь с Хором Стойкости, но я ведь поняла все не верно? Нет, ты присоединился к Хору Раскаяния.

— А почему тебя это волнует? — ответил Мечник.

— Обычно я не пою песен о мальчиках и девочках, которые пожимают друг другу руки с раскаянием, — тихо сказала ему Бард. — Я знаю с полдюжины, конечно, но мне никогда не нравилось петь трагедии.