Девушки, готовясь к сенокосу,

Белые саппуны надевают.

Сладкие в любви нашла я слезы,

А в подругах зависть назревает.

Рос в моем саду цветочек алый,

Цвет его дождем внезапно смыло,

Я цвела любовью небывалой,

Разлучил нас враг внезапно с милым.

На руке из серебра колечко,

Иволга добра — хранит колечко.

Но враги с любимым разлучили —

Разломили надвое колечко.

С юга плывет облаков синева…

Если уж дождь, пусть он будет дневным.

Разум незрел, молода голова…

Если уж горе, пусть нам — молодым.

Тот, кто решился леса поджигать,

Разве не знал, что краса сожжена?

Разве не знали отец наш и мать,

Что нас родили не в те времена?

С юга плывет облаков синева,

Словно платочка квадрат в вышине,

Юные годы заметишь едва,

Словно они промелькнули во сне.

Ветер меняется, кружится, кружится,

Клонит орешник в осенние лужицы.

Если не думаешь — сердце не мается,

Мысли закружатся — сердцу недужится.

Вожжи из кожи двенадцатихвостые,

Мастеру вызмеить было непросто их.

Тоненький стан мой былинкой качается,

Ворог твердит, что напрасно упорствую.

Тучи несутся, несутся так суетно…

Что за беду в своем чреве несут они?

Думы мои, молодые, короткие,

Отданы будущим бедам на суд они.

Шесть аргамаков, а конь мой — единственный.

Как же дотащит он груз мой таинственный?

Ворогов семеро, я в одиночестве.

Как же дожить до добра и до истины?

Месяц поднялся высоко, высоко…

Где же начнет он в пути уставать?

Милый прислал мне салам издалека…

Сможет ли снова салам он прислать?

Вновь над рекою Кэтне голубою

Мне б собирать многоцветье лугов,

Видеть того, кто подарен судьбою,

Слышать дыханье прошептанных слов.

Мне над рекою Кэтне голубою

Не собирать многоцветье лугов,

Милый подарен, но отнят судьбою,

Стынет дыханье прошептанных слов.

Канул он в бездну сибирских снегов

По мановенью заклятых врагов.

В небе летает луна, говорят,

Видно, как светит она, говорят,

Сердцу разлука страшна, говорят,

Так же, как ворог, сильна, говорят.

Красный цветочек в саду моем рос,

Долго его не видала уже.

Милого вражеский ветер унес,

Высохло сердце и пусто в душе.

Красный цветочек в саду моем рос,

Злая судьба мой цветок сорвала.

Милого вражеский ветер унес,

Девичье сердце сгорело дотла.

Пусть не засохнет мой красный цветок,

Милый пусть будет здоров и высок,

Головы вражьи пусть срубит клинок,

Рухнет над царством гнилым потолок.

Ветер вновь подул,

Покачнул сосну,

В буйном сердце гул

Ищет тишину.

Вновь в родном краю,

В общий круг маня,

Песню петь мою

Будут без меня.

Мне лежать в земле

На червивом дне…

Девушки в селе

Вспомнят обо мне.

Милый! Голос мой

Песню не найдет.

Эмине покой

От невзгод найдет.

Но не сможет враг

Надругаться вдруг.

Верность я во мрак

Унесу, мой друг.

А когда из льда

Выбьются ручьи,

Вспомните тогда

Помыслы мои.

У отца в саду смородина, смородина,

Сквозь смородину — тропиночка росная,

Напрямик — тропиночка росная.

И, когда была тропиночка пройдена,

Нас ударила смородина, как розгами,

И зажили, горемычные, розно мы.

Сад у матери из щавеля, из щавеля,

В низком щавеле тропиночка росная,

Напрямик — тропиночка росная,

На тропиночке следы мы оставили.

Нас ударил этот щавель, как розгами,

Мы остались с той поры низкорослыми.

Брат взрастил в саду черемуху, черемуху,

Сквозь черемуху — тропиночка росная,

Напрямик — тропиночка росная.

Нас ударила черемуха без промаха,

Нас ударила черемуха, как розгами,

Стали дни наши туманными и грозными.

У снохи в саду рябинушка, рябинушка,

Сквозь рябинушку — тропиночка росная,

Напрямик — тропиночка росная.

До конца мы одолели тропиночку,

Нас ударила рябина, как розгами,

И неведомы ни счастье, ни слезы нам.