1907 НЕМЫСЛИМОЕ — Не смей глядеть! — Не смею, не гляжу. — Молчи! — Молчу, ни слова не скажу. — Не слушай! — Что ж, попробую и так. — Не смейся! — Смех могу зажать в кулак. — Не думай! — Стоп! Вот тут уж дудки! Нет! На мысль, прости, не выдуман запрет! Коль я живу в бушующем огне, я вместе с ним пылаю наравне. Спокойно тлеть немыслимо в пути, и ты со мной бездарно не шути! 1907 СПИ, ЧЕЛОВЕК! Не вставай, не вставай, спи пока, человек! Ничему не дивись, спи века, человек! Одеяло заткни под бока, человек, Лишь бородку погладь и — пока, человек! Не вставай, не вставай с тюфяка, человек! Ты весь день провалялся без дела — вот так, Обленилось во сне твое тело — вот так, Ты не жаждешь иного удела — вот так, Спать весь век тебе не надоело — вот так. Не вставай, не вставай с тюфяка, человек! Жизнь прошла, ты уже побелел, как мука, Борода твоя стала, как шерсть ишака, Зубы выпали, грудь твоя стала узка, Но привычного яда все ищет рука, Чтоб дурман тебя вновь превратил в дурака, А затяжка кальяна крепка, человек, Одуреешь совсем от дымка, человек. Отдышись и покашляй слегка, человек, И засни — не вставай с тюфяка, человек! 1908 ИСТИНА Если б каждый правдой жил, лживый к слову был бы строг — И растерянный народ что-нибудь понять бы смог. Если б милая с другим не встречалася тайком, Не пришлось бы жениху обходить ее порог. Если б действия словам отвечали до конца, То народ бы наш не знал подозрений и тревог. Если б истиною ложь праведник не называл, То от жгучего стыда лжец давно бы изнемог. Если бы стяжатель-плут нам не напевал «бай-бай», Сон невежества никак не нашел бы к нам дорог. Если б щеки раздувать перестали болтуны, То у свечки бедняка не погас бы фитилек. Если бы проклятий гром над правдивым не гремел, Разве истину таить был бы у него предлог?! 1908 Я — ПОЭТ Призван я быть поэтом. Стих — честный голос мой. Пишу о хорошей славе и о молве плохой. День обвожу лазурью, ночь покрываю тьмой, кривое кривым рисую, прямое — строкой прямой. Зачем же ты так таращишь, читатель, глаза, скажи? Иль в зеркале ты увидел себя целиком во лжи? Едва только я печально раскрою свою тетрадь, перо, как смычок послушный, придвину за рукоять, едва побегут чернила по белой бумаге — глядь, ты цап-царап мою руку! Язык норовишь связать! Странно! С дороги правды ведь я свернуть не спешу, о том, что воочью видел, и четверти не пишу. И четверти не пишу я о том, что кричит: «Пиши!», а ты меня хлещешь бранью от всей своей злой души. Суди о себе по чести, не подличай, не греши, взгляни на свои поступки — чем они хороши? Пойми свои недостатки, не злобствуй, других кляня, и вместе с собою этим не огорчай меня. Служители слова знают, каков твой живой портрет, какою ты мерзкой жизнью живешь уже много лет. Все знают писаки точно, но, ведая к правде след, они и двадцатой доли про то не напишут, нет! Они ведь себя считают, к небу воздев персты, в тысячу раз превыше низменной суеты! Как я даже четверть правды не пропускаю в стих, так малой двадцатой доли ее не найдешь у них. Вот если бы ты воскликнул: пиши, мол, чего затих! — тогда б я тебя в натуре разделал без запятых. Увидев себя без грима, ты б вздрогнул, уверен я, и волосы встали б дыбом от ужаса у тебя! 1908
ПАРОДИЯ НА ЛИРИКОВ Твой лунный лоб пленит меня, тревожа и маня, джейраньи страстные глаза твои полны огня. И, как колодцы в знойный день, две ямки на щеках, и губы — мед, и тело — лен, и брови — тетива. И шея блещет, как графин, и стан с чинарой схож, и с плеч спадает ливень кос, как за змеей змея. И, как пшеничное зерно, веснушка у виска… Ха-ха! Ты чучела смешней, красавица моя! 1909 ОТШЕЛЬНИКУ Эй, не пора ли нам, отшельник, раздеться догола? Откроем людям наши думы, и души, и тела. Пусть люди наконец увидят всё, что нам жизнь дала, Пусть наконец рассмотрят наши поступки и дела. Пусть выдававший зло за благо узнает горький стыд, И пусть прозреет, пусть проснется тот, кто годами спит. Давай отвергнем пустословье и всякий прочий вздор, Пусть нашу истинную сущность людской увидит взор, Пусть явным станет все, что было сокрыто до сих пор, Пусть громко торжествует совесть и обнажит позор, Пусть выдававший зло за благо узнает горький стыд, И пусть прозреет, пусть проснется тот, кто годами спит. Что, если мы от лестных прозвищ себя освободим? Что, если без личин предстанем перед судом людским? Друзьям и недругам покажем, далеким и своим, Свой облик, нрав, расскажем честно, чего сейчас хотим. Пусть пристыдит виновных список обманов и обид, И пусть прозреет, пусть проснется тот, кто годами спит. Мы наши жизнеописанья поведаем сперва, Всю правду пусть о нас расскажет вслед за главой глава, Пусть люди сравнивают наши деянья и слова, Пусть наши чаянья узнают, — что мы за существа. Пусть выдававший зло за благо почует горький стыд, И пусть прозреет, пусть проснется тот, кто годами спит. |
