Некогда направились курочка с петушком на орешниковую гору и заключили друг с другом такое условие: кто первый добудет ореховое ядрышко, тот должен его с товарищем поделить. Вот и отыскала курочка большой-пребольшой орех, никому ничего о том не сказала и задумала тот орех съесть одна-одинешенька. А ядрышко-то было настолько велико, что курочка его проглотить не могла; оно застряло у нее в горле, и курочка перепугалась, что она тем ядрышком подавится. И закричала курочка: «Петушок, сделай милость, сбегай поскорее да принеси мне воды – не то я задохнусь». Побежал петушок что есть мочи к колодцу и сказал: «Дай ты мне водицы, курочка лежит на ореховой горе, заглотила большое ядрышко и того и гляди задохнется». Отвечал ему колодец: «Беги сначала к невесте и выпроси себе красного шелка». Побежал петушок к невесте, говорит: «Невеста, дай ты мне красного шёлка; я тот шелк снесу колодцу, колодец даст мне водицы, водицу отнесу я курочке – а курочка лежит на орешниковой горе, заглотила слишком большое ореховое ядрышко и, чего доброго, задохнется». Невеста ему отвечает: «Сначала сбегай да принеси мне мой веночек, что повесила я на ивовой веточке». Побежал петушок к иве, снял веночек с ветки и принес его к невесте, а невеста дала ему за это красного шелку; шелк отнес он к колодцу, а тот дал ему за это водицы. Принес петушок водицу курочке, а курочка тем временем задохлась и лежала мертвая, без движения. Тут уж петушок так разгоревался, что стал громко кричать, и сбежались к нему все звери, стали курочку оплакивать. Шесть мышек состроили повозочку, в которой бы можно было свезти курочку до могилы; когда же повозочка была готова, они сами в нее и впряглись, а петушок той повозочкой правил. На пути встретили они лисицу. «Куда это ты, петушок?» – сказала она. – «Да вот сбираюсь хоронить свою курочку». – «Нельзя ли и мне с вами вместе ехать?»

Так и присела лисица сзади, а за нею – и волк, и медведь, и олень, и лев, и все лесные звери. Так добрались они до ручья. «Как-то мы тут переправимся?» – спросил петушок. А на берегу ручья лежала соломинка и говорит: «Вот я поперек ручья протянусь, так вы можете по мне переехать». Но чуть только шесть мышек вступили на этот мостик, соломинка переломилась и в воду свалилась, и все мышки в воде потонули. Тогда опять пришла беда, и всех из беды захотела выручить головешка: «Я, мол, достаточно велика, я через ручей перекинусь, а вы через меня и переезжайте». Но на беду головешка как-то неловко коснулась воды, зашипела, потухла – и дух из нее вон!.. Увидел все это камень, сжалился, захотел петушку помочь и перевалился через воду. Пришлось петушку на себе тащить повозочку через камень, и когда он ее перетащил и вместе с мертвой курочкой очутился уж на другом берегу – вздумалось ему и тех перетащить, что сзади повозки сидели… Но их оказалось слишком много: повозка с ними откатилась назад, и все вместе рухнули в воду и потонули. Остался петушок опять один-одинешенек на берегу с мертвою курочкою, выкопал ей могилку, опустил ее туда, а поверх могилки насыпал холмик и на тот холмик присел и горевал по курочке до тех пор, пока и сам умер… Так все они и покончили с жизнью.

Велась некогда большая война, и когда окончилась, многие солдаты получили отставку. И брат-Весельчак тоже получил отставку вместе с другими, а при отставке – небольшой казенный хлебец да четыре денежки на выход. Побрел брат-Весельчак путем-дорогою, и повстречался ему добрый волшебник в образе нищего. Волшебник попросил у него милостыни. Тот отвечал ему: «Э-эх, миляга, что мне и дать-то тебе? Был я в солдатах и выпущен вчистую, и всего-то у меня за душою – казенный хлебец да четыре денежки… А как и те выйдут, придется и мне так же точно просить милостыню, как ты просишь… Однако же дам что могу». Затем он разделили хлебец на четыре части и одну из них дал волшебнику, добавив к хлебу и денежку. Поблагодарил его волшебник, пошел далее и в образе другого нищего сел на пути солдата; когда тот поравнялся с ним, волшебник опять попросил у него милостыни. Брат Весельчак опять повторил ту же речь и опять подал ему четверть хлебца и денежку. Поблагодарил его волшебник, пошел далее и в третий раз, в образе третьего нищего, сел при дороге и опять обратился к Весельчаку с тою же просьбою. Весельчак и в третий раз дал ему третью четверть хлебца и третью денежку. Добрый волшебник его поблагодарил, а добряк пошел далее, и осталось у него в запасе всего четверть хлебца да одна денежка. С этим запасом зашел он в гостиницу, съел свой кусок хлеба, а на денежку спросил себе пива. Затем пошел дальше путем-дорогою, а навстречу ему вышел опять добрый волшебник в образе отставного же солдата и заговорил с ним: «Здорово, товарищ! А что, не найдется ли у тебя куска хлеба в запасе да хоть денежки на выпивку?» – «Где мне это взять? – отвечал Весельчак. – Выпущен я вчистую и за службу получил только казенный хлебец да четыре денежки! На пути своем повстречал я троих нищих и каждому дал по четверти хлебца да по денежке. Последнюю же четверть я сам съел, зайдя в гостиницу, да на последнюю денежку выпил. Теперь, брат, у меня пусто, и если у тебя тоже ничего нет, то мы вместе можем отправиться просить милостыню». – «Нет, – сказал волшебник, – это пока еще не нужно: я кое-что смыслю в лечении болезней и сумею этим делом заработать сколько мне нужно». – «Ну а я в этом ничего не смыслю, – сказал Весельчак, – значит, мне и придется одному идти нищенствовать». – «Э-э, пойдем со мною! – сказал добрый волшебник. – Коли я что-нибудь заработаю, так поделюсь с тобою». – «Что ж? Мне это на руку!» – сказал Весельчак. Так и продолжали они путь вместе.

Вот и пришли они к одному крестьянскому дому и услышали в нем вой и плач; вошли туда и видят, что хозяин дома лежит при смерти, и смерть у него за плечами, а жена его по нему воет и в голос плачет. «Полно выть и плакать, – сказал добрый волшебник, – я вылечу вашего мужа». – И с этими словами вынул из кармана какую-то мазь и исцелил больного мгновенно, так что он мог встать и совсем выздоровел. Муж и жена очень этому обрадовались и спросили: «Чем можем мы вас наградить? Что можем вам дать?» Однако же волшебник не захотел ничего брать, и чем более они его упрашивали, тем более он отказывался. А Весельчак-то и подтолкни волшебника в бок и говорит: «Бери же что-нибудь, ведь нам же нужно». Наконец хозяйка принесла ягненочка и сказала волшебнику, что он должен его взять; но тот все отказывался. А Весельчак-то опять его в бок: «Да бери же, дурень, ведь нам нужно!» Тогда добрый волшебник сказал наконец: «Ну ладно! Ягненочка я возьму, но не понесу сам; хочешь брать, так сам и неси». – «Отчего же не понести!» – отвечал Весельчак и вскинул ягненка на плечо. Вот и пришли они в лес; ягненок порядком оттянул плечо Весельчаку, который притом же был и голоден, а потому сказал волшебнику: «Глянь-ка, местечко здесь неплохое, здесь могли бы мы ягненочка сварить и съесть». – «Пожалуй, – отвечал волшебник, – но только я варить не мастер; вари, коли хочешь, вот тебе и котел; а я тем временем похожу, пока ягненок сварится. Но только ты не принимайся за еду прежде моего возвращения; я уж приду вовремя». – «Ступай, ступай! – сказал Весельчак. – Я готовить умею и уж справлюсь с делом». Добрый волшебник ушел, а Весельчак зарезал ягненка, положил мясо его в котел и стал варить. Вот ягненок-то уж и сварился, а волшебника все нет; тогда Весельчак вынул ягненка из котла, взрезал его и нашел внутри его сердце. «Это, верно, самый лакомый кусочек в нем», – сказал он и сначала только отведал его немного, а затем и все целиком съел. Наконец и волшебник вернулся и сказал: «Ты хоть всего ягненка можешь съесть, а мне дай только одно сердце». Весельчак взял и нож и вилку в руки и давай преусердно искать среди кусков ягнятины и сделал вид, что не может никак отыскать сердце; наконец процедил сквозь зубы: «Да его тут вовсе и нет». – «Что же это значит?» – спросил волшебник. «Право, не знаю, – сказал Весельчак, – а впрочем, что же мы оба за дураки! Ищем сердце ягненка, а ни одному из нас и в голову не приходит, что у ягненка сердца нет!» – «Ну это что-то новое! У каждого животного есть сердце; почему бы могло не быть его у ягненка?» – «Нет-нет, взаправду, брат! Ты только сообрази – так сейчас поймешь, что у него в самом деле сердца не имеется!» – «Ну пусть будет так! – сказал добрый волшебник. – Коли сердца нет, так мне и ягненок не нужен; можешь его есть один». – «Чего не съем, то захвачу с собою в ранец на дорогу», – сказал Весельчак, съел пол-ягненка и сунул остальное в свой ранец.