Чуть только они уселись за стол и собирались кушать, кто-то постучал с надворья. «Ай, батюшки! Да это никак муж!» Живо запрятала она жаркое в печку, вино – в изголовье постели, салат – на кровать, пирожное – под кровать, а пристава – в шкаф в сенях. Потом отворила мужу дверь, да и говорит: «Ну слава богу, что ты вернулся! Вот погодка-то, словно светопреставленье!» А мельник увидал мужичонку на соломе и спросил: «А этот молодец откуда?» – «Ах, этот молодец пришел сюда в дождь и бурю и просил приюта; вот я и дала ему хлеба с сыром да положила его на солому». – «Ну что же, – сказал муж, – я против этого ничего не имею… Но давай же мне поскорее что-нибудь поесть!» – «Да нет у меня ничего, кроме хлеба и сыра», – сказала жена. «Я буду всем доволен: давай хоть хлеба с сыром!» – а потом кликнул мужичонку и добавил: «Ступай сюда, поешь еще со мною». Мужичонка не заставил себе этого дважды повторять, встал и стал с ним есть. Тут только мельник заметил коровью кожу, что лежала на полу, в которую завернут был ворон, и спросил: «А что это у тебя такое?» – «Там у меня предсказатель сидит!» – сказал мужичонка. «А не может ли он и мне что-нибудь предсказать?» – спросил мельник. «Почему бы нет? Только предупреждаю: он предсказывает только четыре раза подряд, а пятый про себя оставляет». Мельник полюбопытствовал посмотреть, как это происходит, и сказал мужичонке: «Ну-ну, пусть попророчит что-нибудь». Тогда мужичонка подавил пальцем ворона в затылок, так что тот закаркал: «Крр! Крр!» – «Это он что сказал?» – спросил мельник. «А во‑первых-то, он сказал, что у тебя вино запрятано в изголовье». – «Ах, шут его подери!» – воскликнул мельник, пошел к постели и точно нашел вино под изголовьем. «А ну-ка еще», – подзадоривал мельник. Мужичонка опять заставил ворона покаркать и сказал: «Во-вторых, он сказал, что в печи твоей есть жаркое». – «Ах, шут его подери!» – воскликнул мельник, пошел к печке и нашел жаркое. Мужичонка и еще заставил ворона предсказывать и сказал: «В-третьих, он сказал, что у тебя салат стоит на кровати». – «Ах, шут его побери!» – воскликнул мельник, пошел и точно нашел салат. Наконец мужичонка еще раз подавил ворона в голову так, что тот закаркал, и сказал: «В-четвертых, он сказал, что у тебя пирожное стоит под кроватью». – «Ах, шут его подери!» – воскликнул мельник, пошел – и отыскал пирожное.

Тут уж мельник сел с мужичонкой за стол, а мельничиха, насмерть перепуганная предсказаниями ворона, улеглась в постель и все ключи припрятала. Мельнику очень бы хотелось услышать и пятое предсказание ворона; но мужичонка сказал: «Уж мы сначала все это съедим спокойно – потому пятое предсказание у него всегда бывает недоброе». Когда они все съели, между ними затеялся торг: сколько даст мельник за пятое предсказание ворона? – и торговались они долго, пока не сошлись на трехстах талерах. Тогда уж мужичонка еще раз подавил затылок ворону, да так, что тот громко-прегромко закаркал… Мельник и спросил: «А что он сказал?» Мужичонка отвечал: «Он сказал, что в сенях, в твоем шкафу, засел сам дьявол!» – «Ну надо дьявола оттуда выгнать!» – сказал мельник и распахнул дверь в надворье настежь. Пришлось мельничихе выдать ключ от шкафа, а мужичонка его и отпер. Тогда почтенный пристав горошком выкатился оттуда, да как припустит!.. А мельник уверял: «Сам я его, нечистого, собственными глазами видал – сам он и был там!» А мужичонка на другое утро ранешенько выбрался из дома со своими тремястами талеров – да и был таков!

У себя мужичонка зажил припеваючи – выстроил себе хорошенький домик, и мужики о нем говорили: «Мужичонка наш, видно, там побывал, где золото с неба на землю снегом сыплется и деньги гребут лопатами». Однако же мужичонку потребовали к судье, который спросил его, откуда у него взялось богатство?.. Мужичонка отвечал: «Да я свою коровью кожу в городе за триста талеров продал». Как услыхали об этом мужики, так захотелось и им такими же барышами воспользоваться; все побежали домой, перекололи своих коров и содрали с них кожи долой, чтобы продать их в городе с такою большою пользою. Судья еще выговорил себе, чтобы его служанка шла вперед всех в город. Когда она пришла в город к купцу-кожевнику, тот дал ей за кожу не более трех талеров; а когда пришли все остальные, то он им стал давать еще менее и сказал: «А что я с этими всеми кожами буду делать?!»

Вот и разгневались мужики на мужичонку за то, что он их так ловко провел; захотели отомстить ему и пожаловались судье на то, что мужичонка их обманул. Ни в чем не повинного мужичонку приговорили к смерти и порешили скатить в воду, засадив его в дырявую бочку. Вывели его за деревню и сдали на руки полицейскому приставу, который должен был позаботиться об исполнении приговора. Когда мужичонка остался наедине с приставом и взглянул ему в лицо, то узнал того приятеля, который у госпожи мельничихи в гостях был. «Ну, – сказал он приставу, – я вас из шкафа выручил – так уж вы, как хотите, освободите меня из этой проклятой бочки». А тут как раз пастух гнал стадо мимо, а он о том пастухе знал, что ему уж давно хотелось бы попасть в судьи; вот он и закричал изо всех сил: «Нет! Ни за что этого не сделаю, если бы даже весь свет того желал – нет, не сделаю!» Пастух, услышав это, подошел и спросил: «Что ты задумал? Чего ты ни за что не хочешь сделать?» Мужичонка и сказал ему: «Да вот хотят меня назначить судьею, если я сяду в эту бочку!.. Да нет, не сяду!» Тут пастух сказал: «Если только это и требуется, чтобы быть судьею, так я бы сейчас сел в бочку!» – «Да если забирает тебя охота сесть в бочку, так и садись: будешь судьею!» Пастух, предовольный, тотчас уселся в бочку, а мужичонка и крышку у него над головою забил; а затем подошел к стаду на место пастуха, да и погнал его преспокойно. А пристав отправился к мужикам и сказал им, что покончил свое дело. Тут они пришли и покатили бочку к воде. Бочка уж покатилась, а пастух и крикнул из нее: «Я весьма охотно приму на себя должность судьи!» Мужики подумали, что это им мужичонка кричит, и стали говорить между собою: «Еще бы ты не принял! Да только ты сначала там внизу-то осмотрись». И скатили бочку в воду.

Затем направились они домой, и когда пришли в деревню, то первый им попался навстречу – кто же? Мужичонка! Гонит себе преспокойно стадо баранов и смотрит весело и довольным… Мужики изумились и стали говорить: «Мужичонка, да откуда же ты взялся? Неужто из воды вылез?» – «Ну конечно! – отвечал мужичонка. – Сначала-то я погрузился глубоко-глубоко, на самое дно, там вышиб крышку у бочки и вылез из нее – и вижу: кругом-то все луга, зеленые-презеленые, а на них баранов премножество – вот я оттуда и прихватил себе это стадо». – «А там небось и еще осталось их много?» – заговорили мужики. «О да! Гораздо больше, чем вам нужно». Тогда мужики и уговорились между собою, что все они тоже добудут себе оттуда же баранов – каждый по стаду; а судья-то кричит: «И я вперед всех!» Пошли они гурьбою к воде, а день-то был ясный, и по голубому небу похаживали те облачка, что зовутся «барашками»; они и в воде отражались, и мужики так и завопили: «Вот они! Барашки-то! По дну под водою так и бродят!» Старшина даже вперед протискался и говорит: «Я первый брошусь, чтобы там осмотреться на досуге». Да в воду – бух, только вода забулькала… А мужикам и покажись, что он им сказал: «За мной, ребята!» – и вся гурьба ринулась вслед за ним в воду… Так вся деревня и вымерла; а мужичонка всем им наследовал и зажил богато-пребогато.

Два королевича однажды вышли на поиски приключений и повели такую дикую, распущенную жизнь, что домой не приходили. Младший, которого все называли глупеньким, пустился в путь, чтобы разыскать своих братьев. Когда же он их отыскал, они стали над ним смеяться, что он, мол, со своей простотой задумал пробить себе по белу свету путь, а они-то оба, хоть и умнее его, не могли своего пути сыскать. Вот и пошли они втроем далее и пришли к большому муравейнику. Двое старших хотели его раскопать и посмотреть, как бы маленькие мурашики в нем закопошились, унося свои яички; но глупенький сказал: «Оставьте муравьев в покое, я не позволю их тревожить». Потом пошли они далее и пришли к озеру, по которому плавало много-много уток. Двое старших братьев хотели парочку их поймать и сжарить, но глупенький и этого не дозволил, сказав: «Оставьте уток в покое, не допущу я, чтобы вы их убивали». Наконец пришли они к пчелиному улью в дупле дерева, и в нем было столько меду, что он даже по стволу дерева вниз стекал. Старшие хотели было разложить огонь под деревом и всех пчел закурить дымом, чтобы вынуть мед из дупла; но глупенький и от этого их удержал, сказав: «Оставьте пчел в покое, я не дозволю их подкурить огнем». Наконец пришли они путем-дорогою к замку, где в конюшне стояли только каменные кони, и нигде не видать было ни единой живой души; они перешли через все залы и затем, на самом конце замка, пришли к двери, на которой висели три замка. Среди той двери была, однако же, скважина, сквозь которую можно было видеть, что в той запертой комнате происходит. И они увидели серенького человечка, который сидел за столом. Они окликнули его раз и другой; но он не слышал; наконец они окликнули его в третий раз, и он поднялся из-за стола, отомкнул все три замка и вышел к ним. Но он не говорил ни слова, а молча привел их к столу, изобильно заставленному кушаньями; а когда они наелись и напились, он отвел каждого из них в особую опочивальню. На другое утро серый человечек пришел сначала к старшему брату, кивнул ему головой и подвел его к каменному столу, на котором были начертаны три задачи, разрешением которых можно было избавить замок от тяготевших на нем чар. Первая заключалась в том, что в лесу, подо мхом, рассыпаны были жемчужины королевны числом тысяча; их надо было все разыскать, и если к солнечному закату хоть одна из них будет не разыскана, то искавший должен был за это поплатиться тем, что сам обращался в камень. Пошел старший и разыскивал жемчуг целый день, а когда день подходил к концу, он и всего-то разыскал с сотню жемчужин; и с ним случилось то, что было написано на мраморной доске стола: он обратился в камень. На следующее утро второй брат принялся за то же дело; но и ему повезло не больше, чем его брату, – он разыскал всего двести жемчужин и также превращен был в камень. Наконец очередь дошла и до глупенького; и тот стал рыться во мху; но это было так трудно и шло так медленно… Вот он и присел на камень, и заплакал… Тем временем пришел к нему муравьиный царек, которому он когда-то жизнь спас, привел с собою пять тысяч муравьев, и в самое короткое время они собрали все жемчужины до единой и снесли в одну кучу. Вторая задача состояла в том, чтобы со дна озера достать ключ к опочивальне королевен, того замка хозяек. Пришел глупенький к озеру и видит: плавают по озеру утки, которым он когда-то жизнь спас, – нырнули на дно его и добыли ключик из глубины. Третья задача была самою трудною из всех: предстояло из трех королевен, спавших в опочивальне, выбрать младшую и красивейшую. Но они были как две капли воды похожи друг на друга, и различить их было возможно только по тому, что на сон грядущий они поели различных лакомств: старшая съела кусок сахару, вторая – немного сиропа, а младшая ложку меда. Тогда прилетела царица пчел, правившая тем ульем, который был спасен глупеньким королевичем от жестокого замысла братьев; эта пчелка заглянула в уста всем трем королевнам и остановилась на тех устах, которые еще благоухали медом, – и таким образом королевич отличил младшую королевну от ее сестер. Когда эта третья задача была разрешена – чары рассеялись, все в замке очнулись от глубокого сна, и все окаменелые вновь получили свой прежний человеческий образ. Глупенький женился на младшей и красивейшей из королевен и стал королем над тою страною по смерти ее отца; а двоим его братьям достались две старшие сестры в жены.