У одного купца было двое детей, мальчик и девочка, оба еще маленькие, даже и ходить еще не умели. В то время случилось, что плыли по морю два его корабля с дорогим грузом, и все его достояние было на тех кораблях, и как раз тогда, когда уж он рассчитывал на большие барыши от их груза, пришла весть, что те оба корабля потонули. И вот из богача он стал бедняком, и не осталось у него ничего, кроме небольшого поля под городом. Чтобы немного развеять мрачные думы свои о постигнувшем его несчастье, вышел он на свое поле и стал ходить по нему взад и вперед… Вдруг видит около себя небольшого черного человечка, который спросил его, почему он так печален и чтó щемит его сердце? Тогда купец сказал ему: «Кабы ты мог помочь мне – я бы сказал тебе, в чем мое горе». – «Кто знает, – отвечал черный человечек, – может быть, я и сумею тебе помочь». Тут и рассказал ему купец, что все его богатство погибло на море и ничего у него не осталось, кроме этого поля. «Не тревожься, – сказал человечек, – если ты пообещаешь мне сюда же привести через двенадцать лет то, что по приходе домой первое ткнется тебе под ноги, то в деньгах у тебя не будет недостатка». Купец подумал: «Да что же это может быть, как не собака моя?» – а о своих малых детках и не подумал; согласился на предложение черного человечка, выдал ему бумагу и печатью ее скрепил, да и пошел домой.

Когда он пришел домой, тогда его маленький сынишка так ему обрадовался, что, придерживаясь скамеек, приковылял к нему и крепко ухватил его за ноги. Тут отец перепугался, сообразив, какое он дал обещание и письменное обязательство; но, впрочем, не находя еще нигде денег в своих сундуках и ящиках, он утешал себя мыслью, что черный человечек хотел только подшутить над ним. Месяц спустя пошел он как-то на чердак – поискать старого свинцу на продажу и вдруг увидел там большую груду денег. Дела его опять поправились, он стал делать закупки, повел свои торговые дела еще шире прежнего, а на Бога и рукой махнул. А между тем мальчик подрастал и выказывал себя умным и способным. И чем более приближался к концу двенадцатилетний срок, тем озабоченнее становился купец и даже скрыть не мог опасений, выражавшихся на лице его. Вот и спросил его однажды сын, чем он так озабочен; сначала отец не хотел говорить ему, но сын продолжал у него допытываться до тех пор, пока тот не высказал ему, что пообещал его отдать, сам не сознавая, что он обещает, какому-то черному человечку и получил за это груду денег. «Обещание свое, – сказал отец, – я скрепил бумагою и печатью и вот теперь, по истечении двенадцати лет, должен тебя выдать ему». Сын отвечал отцу: «Батюшка, уж вы не беспокойтесь, все устроится к лучшему – черный не может иметь надо мной никакой власти».

Сын испросил себе благословение у священника, и, когда пришел час его выдачи, он вместе с отцом вышел в поле, очертил круг и стал внутрь его с отцом. Черный человечек явился и спросил отца: «Ну привел ли ты с собою то, что мне обещал?» Тот молчал, а сын спросил: «Чего тебе здесь надо?» – «Не с тобою я говорю, – сказал черный человечек, – с твоим отцом». Но сын продолжал: «Ты моего отца обманул и соблазнил – выдай мне его бумагу!» – «Нет, – отвечал черный, – я своего права не уступлю». Так они еще долго между собою переговаривались, наконец сговорились на том, что сын, который отныне принадлежал уже не отцу, а исконному врагу человеческого рода, должен сесть в судёнко, спущенное на текучую воду; отец же обязан ногою оттолкнуть его от берега и предоставить течению воды. Таким образом сын простился с отцом своим, сел в судёнко, и отец оттолкнул его от берега. Судёнко тотчас перевернулось вверх дном, отец подумал, что сын его погиб, и, возвратясь домой, долго горевал о нем.

А судёнко-то не потонуло: преспокойно поплыло вверх дном по течению, и плыло долго, пока наконец не врезалось в какой-то неведомый берег. Тут сын купца вышел на берег, увидел перед собою прекрасный замок и пошел к нему. Когда же он в замок вступил, то убедился, что он заколдован; прошел он через все комнаты замка, и все были пусты; только придя в последнюю комнату, он нашел там змею, лежавшую на полу и извивавшуюся кольцами. Эта змея была очарованная девица, которая очень обрадовалась юноше и сказала: «Ты ли это пришел ко мне, мой избавитель? Тебя ожидаю я уже целых двенадцать лет! Все здешнее царство заколдовано, и ты должен его избавить от чар». – «А как же могу я это сделать?» – спросил юноша. «Сегодня ночью придут двенадцать закованных в цепи черных людей и будут тебя спрашивать, что ты здесь делаешь, а ты молчи и не отвечай и предоставь им делать с тобою все, что им вздумается; станут они тебя мучить, бить и колоть – и ты не мешай им, только не говори; в полночь все исчезнет. Во вторую ночь придут двенадцать других, а в третью ночь даже и двадцать четыре, которые тебе и голову отрубят; но в полночь их власть минует, и если ты все это вытерпишь и ни словечка не вымолвишь, то я буду от чар избавлена. Тогда я приду к тебе и принесу в склянке воду жизни, опрысну тебя ею, и ты опять станешь живой и здоровый, как прежде». На это юноша сказал: «Охотно готов тебя от чар избавить». Все случилось так, как она сказала: черные люди не могли у него ни слова вымучить, и на третью ночь змея обернулась красавицей королевной, которая пришла к нему с водой жизни и вновь его оживила. Тут бросилась она ему на шею и стала его целовать, и весь замок наполнился радостью и весельем. А затем была отпразднована их свадьба, и юноша стал королем с золотой горы.

Так жили они в полном довольстве, и королева родила красивого мальчика. Минуло двенадцать лет, и вдруг вспомнился королю его отец, и встосковалось по отцу его сердце, и пожелал он его навестить. Королева не хотела мужа отпускать и говорила: «Уж я знаю, что эта поездка принесет мне несчастье!» – но он до тех пор упрашивал ее, пока она не согласилась. При прощанье дала она ему волшебное кольцо и сказала: «Возьми это кольцо; стоит только надеть его на палец – и ты тотчас очутишься там, где пожелаешь; но только ты должен мне обещать, что ты не воспользуешься им, чтобы меня насильно вызвать к отцу твоему». Он ей это обещал, надел кольцо на палец и пожелал очутиться перед тем городом, где жил его отец. В одно мгновение он там и очутился и хотел войти в город; но, когда пришел к городским воротам, стража не захотела его впускать, потому что одежда была на нем какая-то странная, хоть и богатая, и красивая. Тогда он пошел на соседнюю гору, где пастух пас овец, обменялся с ним одеждой и, надев старое пастушье платье, беспрепятственно проник в город. Когда он пришел к своему отцу, то объявил ему, что он его сын; но тот этому не хотел верить и сказал, что у него, точно, был сын, но уже давным-давно умер. «Но так как я вижу, – добавил отец, – что ты бедняк-пастух, то я могу тебя накормить». Тогда мнимый пастух сказал своим родителям: «Истинно говорю вам, что я ваш сын, да и неужели же вы не знаете никакого знака на моем теле, по которому вы могли бы меня узнать?» – «Да, – сказала мать, – у нашего сына была крупная родинка под правой мышкой». Он засучил рукав рубашки, они увидели у него под правой мышкой родинку и уже не сомневались более в том, что он их сын. Затем рассказал он им, что он – король с золотой горы и что женат на королевне и сын у них есть, семилетний мальчик. Отец сказал на это: «Ну этому уж я никак не поверю: хорош король – одет в рваную пастушью одежду!» Тогда сын рассердился и, позабыв свое обещание, повернул кольцо вокруг пальца и пожелал, чтобы его жена и сын немедленно к нему явились. В то же мгновение они и явились перед ним, но королева плакала и жаловалась на то, что он свое слово нарушил и сделал ее несчастливою. Он сказал ей, что поступил необдуманно, но без всякого злого намерения, и стал ее уговаривать; она сделала вид, что готова ему уступить, но между тем на уме у нее было недоброе.