Бедняга солдат без всякого ущерба упал на сыроватое дно колодца, и свеча в его руке продолжала гореть… Да что в том толку? Он отлично понимал, что придется ему умереть в колодце. Посидел он немного пригорюнившись, затем случайно сунул руку в карман и нашел в нем свою трубочку, до половины набитую табаком. «Ну вот, курну еще разок напоследок!» – подумал он, вытащил трубку из кармана, зажег ее синей свечой и стал курить. Когда табачный дым разнесся по низу колодца, перед солдатом вдруг явился маленький черненький человечек и спросил его: «Господин, что прикажешь мне?» – «Что я тебе стану приказывать?» – возразил ему солдат в изумлении. «Я все должен выполнить, что ты прикажешь», – отвечал человечек. «Ну так прежде всего выведи меня из колодца». Человечек взял его за руку и повел подземным ходом, не забыв и синюю свечку прихватить с собой. При этом он показал ему сокровища, собранные и снесенные туда ведьмой, и солдат набрал себе в запас столько золота, сколько мог снести. Выбравшись на белый свет, солдат сказал человечку: «Теперь ступай, свяжи старую ведьму и сведи ее в суд». Немного спустя ведьма со страшным криком промчалась мимо солдата на дикой кошке, и солдат не успел оглянуться, как человечек вернулся к нему и сказал: «Все исполнено, и ведьма уж качается на виселице! А теперь что прикажешь мне, господин?» – «В настоящее время ничего не прикажу, – сказал солдат, – можешь идти домой; но чуть только кликну тебя, так чтобы ты тотчас же был у меня под рукой». – «И кликать тебе не нужно, – сказал человечек, – стоит только закурить трубочку синею свечою, тогда я тотчас и явлюсь перед тобой». Сказал и исчез.

Солдат вернулся в город, в котором он был на службе. Пришел в лучшую гостиницу, заказал себе отличное платье и велел хозяину гостиницы убрать себе комнату как можно роскошнее. Когда комната была готова, солдат призвал к себе черного человечка и сказал: «Я королю служил верой и правдой, а он прогнал меня со службы и заставил голодать – за это хочу отомстить ему». – «Что прикажешь мне делать?» – спросил человечек. «Поздно вечером, когда королевна уже будет в постели, принеси ее сюда сонную, пусть она мне служит как служанка». Человечек сказал: «Для меня это нетрудно, а для тебя будет опасно – если об этом прознают, тогда тебе, пожалуй, плохо придется». Едва ударила полночь, дверь распахнулась и человечек внес королевну в комнату солдата. «Ага! Ты здесь! – крикнул солдат. – Изволь-ка сейчас же приниматься за работу! Ступай, принеси сюда половую щетку и вымети комнату!» Когда она вымела комнату, он подозвал ее к своему стулу, протянул ей ноги и сказал: «Сними с меня сапоги!» – швырнул ей свою обувь, и она вынуждена была сапоги поднять, вычистить и глянец на них навести. Она исполняла все, что он приказывал, без прекословия, молча и с полузакрытыми глазами. Как прокричали первые петухи, человечек опять отнес ее в королевский замок и уложил в постель.

На следующее утро, поднявшись с постели, королевна пошла к отцу своему и рассказала ему, что ей привиделся ночью диковинный сон: «Мне снилось, что кто-то с быстротою молнии перенес меня по всем улицам в комнату к солдату, у которого я должна была заменять служанку и исполнять всякую черную работу – пол мести и сапоги чистить… Хоть это и был только сон, а я все же так утомилась, как будто все это со мною наяву было». – «Это могло происходить с тобой и наяву, – сказал король, – и я тебе дам такой совет: набей полон карман гороху, а в кармане сделай маленькую дырочку; если ты опять будешь унесена, то горох у тебя из кармана просыплется и укажет твой след». Между тем как король все это говорил, человечек присутствовал при этом невидимкой и все слышал. Ночью, когда он опять понес спящую королевну через улицы, несколько горошинок действительно просыпалось из ее кармана, но следа никакого не указали, потому что маленький хитрец заранее разбросал много гороха по улицам. И пришлось королевне опять до первых петухов быть служанкой у солдата.

Король на другой день выслал своих людей, чтобы поискать следы; но это оказалось совершенно напрасно, потому что на всех улицах дети бедняков собирали горох и говорили: «Нынче ночью горох дождем с неба сыпался…» Король и сказал: «Надо нам что-нибудь иное придумать; сегодня ты ложись в постель в башмаках и прежде, чем ты оттуда станешь домой возвращаться, запрячь там один из своих башмаков: я уж сумею отыскать его!» Черный человечек слышал этот уговор и советовал солдату в тот вечер не требовать, чтобы он еще раз принес к нему королевну… «Против этой уловки, – сказал он, – ничего нельзя поделать; а если башмак будет у тебя найден, то тебе плохо придется!» – «Делай что я тебе приказываю!» – возразил солдат, и королевне пришлось и на третью ночь служить служанкой у солдата; но, прежде чем она была унесена домой, ей удалось один из своих башмаков припрятать под кровать солдата.

На другое утро король приказал во всем городе разыскивать башмак своей дочери; башмак найден был у солдата, и сам солдат (который по просьбам черного человечка успел уже за ворота города выбраться) был вскоре схвачен и брошен в темницу. Во время своего бегства он позабыл захватить с собой лучшее из своего достатка – и синюю свечу, и золото, – и у него в кармане оказался всего на все один червонец. В то время как он, отягощенный цепями, стоял у окна своей тюрьмы, мимо нее проходил один из его бывших товарищей. Он постучал ему в окно, а когда тот зашел в тюрьму, солдат сказал ему: «Будь так добр, принеси мне тот маленький узелок, который я забыл в гостинице, – я тебе за это дам червонец». Товарищ сбегал в гостиницу и принес ему узелок. Солдат, оставшись один в тюрьме, тотчас закурил свою трубочку и призвал черного человечка. «Будь покоен, – сказал он своему повелителю, – и ступай туда, куда они тебя поведут; не тревожься, что бы ни случилось с тобою, не забудь только захватить с собою синюю свечку».

На другой день солдата судили, и, хотя он ничего дурного не сделал, судьи все же присудили его к смертной казни. Когда его уже вывели на казнь, он стал просить короля оказать ему последнюю милость. «Какую же» – спросил король. «Дозволь мне перед казнью выкурить еще одну трубочку». – «Пожалуй, хоть три выкури, – сказал король, – но только не думай, чтобы я тебя помиловал». Тогда солдат вытащил свою трубку, зажег ее синей свечою и чуть только пустил два колечка дыма – черный человечек явился перед ним с небольшой дубинкой в руках и сказал: «Что прикажешь мне, господин мой?» – «Побей всех этих лукавых судей и их угодников, да и королю не давай спуска за то, что он так дурно поступил со мною». И тотчас человечек с быстротою молнии начал носиться взад и вперед, туда и сюда, и кого только он касался своею дубинкою, тот уж валился на землю и пошевелиться не смел. Король перепугался, стал просить солдата о пощаде, и ради того только, чтобы тот пощадил его жизнь, отдал ему и царство свое, и дочку выдал за него замуж.

Давным-давно жил на свете упрямый мальчик, который не слушался свою мать. Поэтому Бог рассердился на него и наслал тяжкую болезнь. Ни один доктор не мог помочь ему, и вскоре он лежал на смертном одре.

Его опустили в могилу и засыпали землей, но маленькая рука вдруг высунулась из земли и потянулась вверх, сколько ее ни заталкивали обратно и ни засыпали землей, рука снова появлялась. Тогда мать подошла к могиле и хлестнула по руке розгой; как только она это сделала, рука опустилась и дитя навеки упокоилось под землей.

Странствовали по белу свету три фельдшера, уверенные в том, что они отлично изучили свое дело, и случилось им однажды зайти в гостиницу на ночлег. Хозяин гостиницы спросил их, откуда они пришли и куда направляются? «Вышли по белу свету побродить – своего умения попытать». – «А ну-ка покажите мне, велико ли ваше умение?» – сказал хозяин. И сказал ему первый фельдшер, что он может руку отрезать, а назавтра вновь ее залечить; второй сказал, что он может сердце вырвать, а назавтра опять его вложить и вылечить рану; третий – что глаза может вырезать, а завтра, рано утром, опять их исцелить. «Ну коли вы все это можете сделать, – сказал хозяин, – так вы точно недаром учились». У них и действительно была такая мазь, которою стоило только потереть – и всякая рана заживет, и баночку с этой мазью они постоянно при себе имели. И вот в доказательство своего искусства трое фельдшеров поступили так: один отрезал себе руку, другой вынул у себя сердце, а третий вырезал очи – и все это, сложив на тарелку, отдали хозяину гостиницы на хранение, до завтра; а хозяин передал все это служанке, велел поставить в шкаф и бережно в нем держать под замком. Но ветреная служанка, доставая себе что-то из шкафа на ужин, позабыла запереть дверцу шкафа на ключ – и вот откуда ни возьмись прокралась к шкафу кошка, вытащила из него сердце, очи и руку троих фельдшеров и убежала. Когда служанка поужинала и пошла устанавливать посуду в шкаф, она тотчас заметила, что там не хватало тарелки, которую хозяин отдал ей на хранение. Девушка перепугалась и сказала своему брату-солдату: «Ах я, несчастная! Что со мною завтра будет: ни сердца, ни очей, ни руки здесь нет, и не знаю, куда они девались?» – «Есть о чем горевать? – сказал солдат. – Я тебя как раз из беды выручу! На виселице повешен вор – я и отрублю у него руку… Да которая рука-то была?» – «Правая». Дала девушка солдату острый нож, и он пошел, отрезал у несчастного висельника правую руку и принес ее с собою. Затем поймал кошку, вырезал у нее глаза… Недоставало только сердца. «Да вы, кажется, нынче свинью кололи? – спросил солдат. – И свинина-то, должно быть, в погребе лежит?» – «Да», – сказала служанка. «Ну вот и отлично!» – сказал солдат, сошел в погреб и принес свиное сердце. Девушка все это сложила на тарелку, поставила в шкаф и преспокойно улеглась спать.