Несколько дней назад Аниша уже начала распускать слухи о том, что Эйне по личным причинам потребовался небольшой отпуск. Якобы после поездки во Вторую зону она сильно загрустила из-за полученных плохих новостей, поэтому ей надо побыть одной. Если бы Эйна просто сказалась больной и уставшей, то местные жители пытались бы каждый день навещать её и приносить что-нибудь вкусненькое. Поэтому Аниша всем сказала, что Эйна специально попросила у Дильяна старенький вездеход и теперь уедет на нём в лесной домик за дальними полями, в гости к Тарию. Там Эйна сможет отдохнуть.

Аниша всё рассчитала верно: Тария все уважают, и если объявить, что его гостя нельзя тревожить, никто к нему не поедет. Это будет разрешено только одному человеку: заместителю старосты. И если у Дильяна возникнут проблемы, никто не удивится, что он отправился в домик Тария – будто бы к Эйне, но на самом деле ему будет помогать Тарий.

Перед тем как лечь спать, Эйна написала объявление на большом листе: «Школа закрывается на каникулы. О начале занятий сообщу позже». Теперь, когда не только дети, но и многие взрослые в Семнадцатом уже умели читать, это будет для них не просто чёрными значками на белой бумаге, а приветом от Эйны. Как говорила Аниша, у неё в голове все прочитанные тексты как будто бы произносятся голосом Эйны.

Поднявшись в свою мансарду, Эйна взяла листок поменьше и потоньше, положила перед собой и долго сидела не шевелясь. Потом написала: «Дорогой Санат! Простите меня за своеволие. Но я не могла поступить иначе. Если я до сих пор не вернулась, значит, мы больше не увидимся. Пожалуйста, выберите другого представителя в Совет зон вместо меня. Старосту Семнадцатого переизберут, там есть очень хорошие кандидаты. А моей школой может пока заниматься Тарий, я его спрашивала, он согласен. Потом, когда найдёте кого-то помоложе, он сменит Тария. Прощайте. Спасибо вам за всё!»

Это письмо Эйна отдала Дильяну перед самым отъездом и попросила отвезти Санату, если она не вернётся через четыре недели.

Прощание с друзьями получилось поспешным, скомканным, но всё равно очень трогательным. Аниша честно сказала Халиму, что Эйна сегодня уезжает на пару недель – вот только не сказала, куда именно, – и объяснила, что хочет с ней повидаться напоследок. Попросила мужа с утра поработать без неё – ему надо было проехать по полям, проверить запасы семян на складах, – а сама обещала приехать позже. Килик, узнав, что мама идёт попрощаться с Эйной, хотел увязаться за ней, но Аниша ему не разрешила, велела сесть за уроки, которые Эйна задала детям на каникулы.

В квартире Эйны Аниша быстро и умело обрезала волосы подруге, и в зеркале появилось отражение худого бледного мальчишки. Этого Эйна и добивалась. Потом она быстро оделась в походную одежду, взяла рюкзак с припасами – тот самый, с которым пришла в Четвёртую много месяцев назад. На улицах посёлка никого не было: взрослые ушли на работу, дети ещё не вышли гулять, поэтому некому было заметить необычный наряд Эйны. Подруги дошли пешком до мастерской, там их уже ждали Дильян, Гияра и Батур – пришлось рассказать ему правду о планах Эйны, потому что иначе он не соглашался отдать свой бинокль Гияре даже на время.

Коротыш тоже лежал в мастерской, Тарий передал его туда заранее. Дильян достал из шкафа свёрток, Эйна размотала тряпку и ловким движением спрятала коротыш в карман брюк. Батур показал, как пользоваться биноклем. Все по очереди обняли Эйну, пожелали ей удачи. Она завела мотор вездехода, помахала друзьям рукой и выехала из ворот мастерской.

По Третьему кольцу, главной улице посёлка, выбралась на радиальное шоссе, идущее между полями Семнадцатого и Восемнадцатого. Вскоре шоссе закончилось, и едва заметная грунтовая дорога потянулась дальше, вдоль мрачных участков голой земли.

Когда и поля Четвёртой зоны остались позади, Эйна остановилась перекусить и записала в своём блокноте время – теперь у неё были с собой наручные часы, которые ей подарил Тарий. Посмотрела карту, отметила примерную точку, до которой она предположительно добралась к этому моменту, осмотрела окрестности в бинокль, как советовала Гияра.

Отстранённо, словно наблюдала не за собой, а за кем-то посторонним, подумала: «Хорошо держится. Половину первого дня провела успешно. Надеюсь, справится».

К счастью, небо было чистым, и Эйна могла ориентироваться по солнцу. По всем прикидкам получалось, что ехать надо всё время на северо-запад. Хотя, конечно, Эйна понимала, что это весьма приблизительные расчёты, и в реальности это направление может увести её совсем не туда, куда ей надо. К тому же она понятия не имела, на каком расстоянии от Четвёртой находится Шестая зона. На карте Альфии было показано только взаимное расположение всех зон, но расстояния не были переданы точно. Эйна надеялась, что не слишком далеко – из тех простых соображений, что отправлять авионы с преступниками на большое расстояние было бы слишком дорого, пришлось бы расходовать очень много топлива. Но, вероятно, и не слишком близко – чтобы беглецы не могли быстро добраться до населённых районов.

Ещё дома, делая наброски карты, Эйна пыталась подсчитать расстояния, опираясь на скорости пешеходов, вездеходов и авионов. Но это было почти невозможно – слишком мало информации. Поэтому она заранее приготовилась к тому, что вся эта затея может оказаться бесполезной. Не исключено, что Эйна проплутает по степям, так ничего и не найдёт и вернётся домой ни с чем.

И всё-таки она двигалась вперёд. И продолжала оставлять на карте отметки, где она находится и сколько времени занял этот отрезок пути. Эйна говорила себе: «Потом, когда мы с Кортаном поедем обратно, мне это поможет планировать время». Но в глубине души подозревала, что с первой попытки ничего не получится. И тут же утешала себя мыслью, что летом поедет снова, и вот тогда-то по этим отметкам уже будет видеть, куда не надо ехать.

Несколько раз Эйна ловила себя на мысли, что это её второе путешествие через Безлюдные земли проходит намного проще, чем первое. В прошлый раз у неё не было вездехода, коротыша, бинокля. Не было уверенности, что человек вообще способен выжить один. Не было дома, куда можно вернуться. Сейчас всё иначе. Эйна чувствовала себя не бездомной изгнанницей, а отчаянной авантюристкой, которая отправилась на поиски чего-то очень ценного. И это чувство ей нравилось.

Так прошло четыре дня. На пятое утро, привычно разглядывая в бинокль пустынные поля, Эйна заметила впереди какое-то движение. Хоть она и понимала, что издалека её не могут увидеть, но на всякий случай отъехала в ближайшую рощицу и заглушила мотор. Чтобы лучше оценить обстановку, даже залезла на дерево. Сначала ей не удавалось понять, что именно происходит. Шевелящиеся серые пятна медленно приближались, и в какой-то момент Эйна различила человеческие фигуры. Их было то ли семь, то ли восемь. Они двигались прямо навстречу Эйне, но пока ещё оставались на безопасном расстоянии. Теперь надо было срочно решить, что делать: спрятать вездеход в кустах и переждать? А вдруг они остановятся прямо в этой роще? Тогда они точно найдут Эйну. А если уезжать, то в какую сторону?

Эйна подумала, что надёжнее всего уйти к северу, проследить за бродягами из укрытия, а потом вернуться на прежний маршрут. Так она и сделала. Группа оборванцев в серых лохмотьях прошла туда, откуда Эйна приехала. Интересно, куда они направляются? Неужели в Четвёртую? Но с такой скоростью, да без запасов еды, вряд ли они доберутся туда живыми.

Эта встреча и напугала Эйну, и обрадовала. Ведь если здесь бродят беглые преступники, значит, Шестая зона где-то рядом! И оттуда можно выбраться на волю!

После этого Эйна останавливалась намного чаще, внимательно смотрела по сторонам и постоянно ожидала новых неприятных встреч. Ей казалось, что она ведёт себя очень осторожно. Тем сильнее она удивилась, когда выехала из прозрачного весеннего леса, с едва пробившимися крошечными листьями, на просторное поле, которое издалека показалось Эйне пустым. Однако вблизи серо-коричневые холмики оказались крышами землянок, над ними даже поднимались тоненькие струйки дыма, а перед землянками прохаживались лохматые чумазые мужики и громко переговаривались.