Эйна прикатила туда велосипед, весёлый молодой механик взялся всё сделать прямо сейчас, а ей налил чаю. Механик оказался разговорчивым, и Эйна спросила:

– Ты случайно не знаешь человека по имени Зейд?

– Зейд? Это который? Двенадцать сто восемь?

– Не знаю, – смутилась Эйна. – Я с ним не знакома, меня подруга просила передать ему привет. А я забыла спросить его родовой номер!

– Ну, сходи, поговори с нашим Зейдом – может, это он и есть!

– С вашим? А где это?

– В главной мастерской! Могу тебя проводить, тут рядом! Я тебе уже всё починил!

Парень щёлкнул ручкой тормоза у Эйны на руле, потом вскочил на свой велосипед, сказал: «Давай за мной!» – и покатил вперёд. Через пару минут он остановился перед распахнутыми воротами в стене высокого здания с металлическими стенами и крикнул в глубину мастерской:

– Зейд! К тебе пришли! – Не дожидаясь ответа, он помахал Эйне рукой и уехал.

Из полутёмного помещения вышел, щурясь от яркого дневного света, невысокий мужчина с короткими чёрными волосами. Руки, запачканные чем-то чёрным, он держал на весу, как будто хотел сразу же вернуться к прерванной работе.

– Кто вы? – спросил механик, окинув Эйну удивлённым взглядом.

Она начала объяснять, что он её не знает, но она слышала о нём от одного человека, а этот человек живёт во Второй зоне, но раньше жил в Четвёртой…

– Это Альфия? – тихо спросил Зейд.

Эйна кивнула и замолчала. Поняла, что надо дать ему время прийти в себя. Зейд пригласил её в мастерскую. В глубине здания оказалась небольшая комнатка со столом и плитой. Зейд долго оттирал руки, склонившись над раковиной, и Эйна догадалась: «Не хочет, чтобы я видела его лицо». Потом он заварил чай, сделал бутерброды и застыл, сидя на стуле. Эйна поняла, что он вовсе не голоден, но вся эта мелкая суета помогала Зейду скрыть сильное волнение. А то, что он волновался, показалось Эйне хорошим признаком. И она не ошиблась.

Зейд рассказал, что после Дома смирения, в который его отправили накануне отъезда во Вторую зону, он должен был сначала отработать три месяца бесплатно на самых грязных работах, какие только нашлись в посёлке, а после этого считалось, что он уже загладил свою вину, и ему разрешили поступить на курсы механиков. А после курсов он сначала трудился в мелких мастерских, потом в более крупных, а потом его назначили главным механиком Четвёртой зоны, и теперь он не только работает в Первом, но и проверяет работу всех мастерских во всех посёлках.

– А ты из какого?

– Из Семнадцатого.

– А, знаю, там Дильян механиком. Мы с ним ещё на курсах познакомились. А ты давно там?

– Нет, с лета. А раньше работала во Второй зоне. – Но Эйна понимала, что Зейда интересует вовсе не её жизнь, поэтому сразу добавила: – Вместе с Альфией.

Они проговорили до самого вечера. Спросить Зейда о том, женат ли он, Эйна не решилась, но он и сам всё рассказал: так и живёт один с тех пор, как ушёл от родителей. Про Альфию Эйна мало что знала, они не успели по-настоящему подружиться, поэтому она честно призналась, что почти год они встречались только на работе и говорили редко, но когда у Эйны случились крупные неприятности, именно Альфия помогла ей выжить. И именно тогда рассказала ей про Зейда.

К тому времени Эйна уже знала, что в феврале поедет во Вторую зону, поэтому она уговорила Зейда написать письмо Альфии. Он долго сомневался, но Эйна настояла:

– Это ведь тебя ни к чему не обязывает! А её это успокоит: она перестанет себя винить в том, что сломала тебе жизнь.

И Зейд согласился. Он долго сидел над листком бумаги, начинал писать, зачёркивал. В конце концов взял новый листок и быстро написал несколько строчек. Не перечитывая, свернул в виде конвертика и отдал Эйне.

Вот этот конвертик она и вручила сейчас Альфии. Та снова и снова пробегала глазами текст, но ничего не говорила.

– Альфия… Может, вы напишете ему ответ?

Альфия пожала плечами, но Эйна её поторопила:

– Я сегодня вечером улетаю! Пишите прямо сейчас.

– Но что я напишу? Я не могу вот так сразу… Ты ведь ещё приедешь, да? Давай я к твоему следующему приезду всё обдумаю и напишу.

– Ладно. Но, может, хоть несколько слов?

Альфия кивнула, вырвала листок из блокнота и написала аккуратным почерком: «Спасибо за письмо! Я очень рада, что у тебя всё хорошо!»

Эйна увидела одну короткую строчку и уже хотела возмутиться, что этого мало, – но посмотрела на часы над входом в здание Комитета и вскрикнула:

– Ой! Я же на конференцию опаздываю! Альфия, простите! Мне пора бежать!

Когда закончилось последнее заседание Совета зон, делегатов отвезли на автобусе в Гостевой дом и дали им час на сборы. Эйна быстро сложила в сумку одежду и купленные подарки, проверила, не забыла ли что-нибудь в шкафу и в тумбочке, подошла к окну и отдёрнула шторы. Внизу – непривычно далеко, потому что в Четвёртой зоне Эйна уже привыкла к низким одноэтажным домикам с мансардами, – раскинулся город, сверкающий огнями. Свет ярких фонарей отражался в зеркальных окнах, и Эйна не могла разглядеть, какие окна освещены изнутри, а какие просто сияют из-за отражений.

В одном из этих домов живёт Крия. Прямо сейчас она собирается на прогулку, и её новая помощница подаёт ей комбинезон, сапоги, шапку. Какое у неё настроение? Может, зря Эйна вчера устроила эту встречу – только разволновала бедную девочку. А с другой стороны, без Крии Эйна не смогла бы передать записку Альфии и поговорить с ней о Кортане. Эйне было немного стыдно перед Крией за то, что ради своих личных интересов Эйна не посчиталась с чувствами ребёнка. Уже не первый раз Эйна оказалась в ситуации, когда совесть и моральные принципы диктовали одно, а эгоизм и личные интересы – другое.

Эйна вздохнула: как всё было бы просто, если бы два года назад у неё не возникла безумная идея уехать из Третьей зоны! Тогда бы Эйна спокойно работала мастером на фабрике, окружённая давними знакомыми и своими подругами по приюту. Возможно, влюбилась бы в какого-нибудь мастера или работника. Может, даже захотела бы родить ребёнка. Как Астая и Торлан. Но что толку думать об этом!

В дверь комнаты постучали.

– Эйна Семь пять три семь! Вас ждут в автобусе!

«Чуть не опоздала! – подумала Эйна. – Опять замечталась!»

Подхватила сумку и побежала на улицу. У крыльца стоял автобус, делегаты столпились у его открытой двери, разговаривали, смеялись. Эйна поднялась в салон, уселась на свободное место и повернулась к окну. Ей хотелось напоследок полюбоваться мощными стволами старых деревьев вдоль улиц, зелёными островками травы вокруг каждого дерева, нарядными витринами больших магазинов. Когда ещё Эйна сюда вернётся, да и вернётся ли? Мало ли что может случиться до июня!

Автобус медленно проехал по центральным улицам, потом – быстрее, потому что там было меньше машин, – промчался по окраинам, где стояли дома попроще, потом миновал промышленные районы и остановился у павильона перед лётным полем.

Когда все пассажиры автобуса поднялись в авион, там уже сидело несколько человек —жители Второй зоны, которым именно в этот вечер понадобилось куда-то лететь по делам. Делегаты заняли свободные места. Эйна заметила, что вместе с ней в авион вошли представители только трёх зон – Третьей, Четвёртой и Пятой. Тем, кто участвовал в Совете зон от Второй, ехать никуда не надо, они живут прямо здесь. А про представителей Первой зоны Эйне рассказали, что они полетят домой позже, на собственном авионе.

Сотрудница лётной компании начала проверять по своим спискам, все ли собрались и кого где высаживать. Пока она выкрикивала имена и родовые номера, Эйна попыталась сосчитать, сколько делегатов улетает из Второй. У неё получилось двадцать восемь человек из трёх зон. И ещё девять командировочных.

Вся эта суматоха немного отвлекла Эйну от мыслей о Кортане. Она запретила себе думать о нём прямо сейчас, пока не закончилась её деловая поездка. Велела себе дождаться момента, когда она просто будет одна, никто не будет на неё смотреть и она сможет дать волю слезам. Поэтому в авионе Эйна предалась мыслям о полётах. Прилетала во Вторую зону она дважды, а вот улетала отсюда впервые. Было бы приятно сначала сделать посадку в Третьей зоне, чтобы Эйна смогла хотя бы с высоты увидеть свой бывший город. Но сотрудница лётной компании объявила, что первая посадка будет в Четвёртой зоне, и только потом в Третьей, а потом в Пятой, которая дальше всего.