Коляшка съежился.

– Да я голос подать боялся, чтоб он меня в таком виде не увидел, – заныл он, указывая на свой уменьшенный рост. – Это же смех какой! После такого происшествия я в этой деревне уже никогда никому и ничего не продам. Все будут говорить: «А это наш Коляшка из банки выбрался!» – и ржать.

Я уже хотела сказать, что деревне от этого будет только лучше. А еще что никакого «после» у нас может и не быть вовсе, если колдун все-таки явится… Но я не успела ее произнести.

В дверь снова постучали. Тихо, несмело.

Мы снова замерли. Не слишком ли много посетителей в лавке посреди глухого леса?

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась веснушчатое личико, круглое и курносое. Девочка. Лет двенадцати, не больше. В разные стороны топорщатся куцые рыжие косички. Сияют голубые глазищи, кажется, только они на лице и есть. Тощая, будто недокормленная, но в аккуратном бело-голубом сарафанчике, она с жадным любопытством оглядела полки и несмело протиснулась в лавку.

– Здравствуйте, тетенька, – прошептала она, одновременно восторженно и испуганно. – Это вы волшебство продаете?

Ребенок. Один. В лесу… Сердце сжалось от тревоги. Может, она сбежала от родителей? Или, что хуже, родители у нее такие, что сами послали девчонку одну через чащу?

Я растерялась.

А вот кот, до этого лениво валявшийся на прилавке, вдруг вскочил, спина выгнулась дугой, шерсть встала дыбом. Он издал низкое, яростное шипение, от которого по коже побежали мурашки и явно приготовился к броску.

Я инстинктивно отпрянула.

И тут же рядом со мной мелькнула рука инспектора. Он не кричал, не произносил заклинаний вслух. Просто резко выбросил руку вперед, и с его пальцев сорвался сноп ослепительно-белых искр.

Вихрь ослепительных огоньков беззвучно пронесся по воздуху и вдруг превратился в кокон чистого света. Девочка даже пискнуть не успела. Когда я проморгалась, я увидела, как сверкающая, будто сотканная из молний, магическая сеть накрывает девочку с головой.

Та замерла на месте, лишь в глазах мелькнуло удивление. Сеть резко сжалась, послышался тихий хлопок, и образ девочки тут же исчез, словно растворился. Вместо нее в дверном проеме стоял некто, закутанный в черный плащ, от подола до капюшона покрытый вязью светящихся рун. В воздухе резко запахло горечью полыни, а сияющая сеть порвалась и опала.

– Назад! – скомандовал инспектор, отталкивая меня за прилавок.

Я стояла, вцепившись руками в край столешницы так крепко, что костяшки пальцев побелели. Фигура в черном плаще пугала до чертиков, но я даже не попятилась. В конце концов это… моя лавка.

Капюшон скрывал лицо колдуна, но я чувствовала на себе взгляд – тяжелый, изучающий.

Колдун медленно шагнул к нам:

– Вижу, здесь мне не очень-то рады, – голос был неожиданно молодой и… насмешливый.

Я растерянно оглянулась на инспектора. Как-то иначе я представляла злодея, уничтожающего магию – древним стариком с крючковатым носом и длинной бородой, как у Черномора. А ведь могла и заглянуть в книгу, которую сама же и вытащила из сундука! Хотя… Какая разница, как выглядит этот колдун, если он на нас напал? Тут надо думать о том, как обороняться.

Инспектор, напряженный, готовый к бою, полностью сосредоточенный на противнике, чуть сдвинулся, чтобы заслонить меня собой.

– Послушайте, – колдун поднял руку в примирительном жесте, – я вовсе не хочу кому-то навредить. Просто уйдите и оставьте лавку мне. Мне нужна только магия… Уйдите, и останетесь живы.

Его голос вовсе не звучал грозно, скорее дружелюбно, словно колдун предлагал нам прогуляться в парке, а не бросить все и бежать.

– Как великодушно с вашей стороны, – холодно отозвался инспектор. – Но мы, пожалуй, откажемся.

– Очень жаль, – вздохнул колдун. – И вы конечно готовы умереть, но не сдаться?

Он сбросил капюшон, и я смогла его рассмотреть. Лицо у него было обычное, даже приятное – не слишком молодое, но и не старое, с аккуратной бородкой и внимательными карими глазами. Если бы не эти светящиеся руны и не леденящая аура, его можно было бы принять за университетского профессора.

Вместо ответа инспектор поднял руки, воздух вокруг его пальцев засветился серебром.

Колдун лишь покачал головой, а потом резко, без предупреждения метнул сразу три изломанные, расщеперенные молнии. Инспектор отреагировал моментально: серебристый защитный купол накрыл нас обоих, и молнии лишь затрещали, распластавшись по преграде, а затем погасли, будто впитались в купол.

Одновременно сработала защита, которую ставил инспектор. Наконец-то!

Из-под потолка посыпались переливающиеся серебристо-синими цветами магические знаки-иероглифы. Они не были материальными и, оседая на пол, таяли подобно снежинкам. Знаков в воздухе становилось все больше, в лавке будто метель поднялась, и под ее напором колдун даже отступил обратно к порогу, прикрыл рукой лицо, защищаясь от колкой мелочи, но что меня поразило – он выглядел скучающим.

И почему-то не поставил никакого щита.

Неужели его плаща достаточно?

Инспектор не ждал, ударил просто и без затей – огненным шаром.

Я успела восхититься мощью огня и магической силой инспектора. Увы, преждевременно. Колдун будто и не заметил нападения, избавился от шара легким движением пальцев. Щелчок – и лишь пепел осыпался на пол.

– Глупо и опрометчиво, – покачал головой он. – Швыряться шарами в помещении! Мне оно еще пригодится.

А в следующее мгновение колдун пошатнулся и едва не грохнулся на пол – и не от магии, это лавка распахнула дверь и хорошенечко наподдала непрошеному гостю – с размаха.

Магических иероглифов с потолка хлынуло еще больше.

Раздался пронзительный вой – внезапно кот засветился и начал стремительно увеличиваться в размерах, не успела я моргнуть – и передо мной оказалась зверюга размером с манула. Шерсть встала дыбом, хвост заметался из стороны в сторону.

Напружинившись, кот прыгнул, разом перелетев торговый зал, и набросился на плащ колдуна. Яростно, с воем, молотил лапами по рунам, и ткань плаща трещала под его напором, рвалась, а поврежденные руны одна за другой гасли. Колдун вскрикнул – сквозь плащ он наверняка на собственной шкуре ощущал остроту когтей.

Инспектор воспользовался замешательством противника. Он снова начал творить чары. Слова незнакомого мне языка звучали раскатами грома. Воздух в лавке словно загустел, стал вязким, и в колдуна со всех сторон метнулись лучи ослепительно-белого света..

Казалось, еще чуть-чуть – и победа будет за нами.

Колдун все еще пытался сбросить кота, но тот держался крепко и терзал плащ, к которому явно испытывал искреннюю вражду. И победил! В считанные секунды изорвал плащ в лоскуты. Без своих светящихся рун колдун выглядел уже не так внушительно.

– Ну хватит! – рявкнул он и щелкнул пальцами.

Лучи белого света тут же исчезли, словно их и не было, вместе с ними бесследно исчезли сыпавшиеся с потолка иероглифы, а по лавке прокатилась волна холода.

Извернувшись, колдун схватил кота за шкирку и отшвырнул подальше. Кот с размаху впечатался в полку, стоявшие товары с грохотом посыпались вниз.

Флаконы полетели на пол, разбиваясь один за другим. Их содержимое сливалось в разноцветные лужи. От некоторых зелий поднимался пар, от других – искры.

Я схватилась за голову. Такими темпами лавка не достанется вообще никому – кто знает, во что превратятся зелья, смешавшись?

Кот рухнул на пол и застыл без движения. Он начал съеживаться, возвращаясь к своим обычным размерам.

– Котик! – воскликнула я.

Что с ним? Жив ли?

Я лишь на мгновение отвела взгляд, а колдун вдруг хлопнул ладонью о ладонь. Инспектор согнулся пополам, зашипел сквозь зубы. Его лицо исказилось от боли. Колдун еще раз хлопнул, и инспектор, не выдержав, упал на колени. Носом у него пошла кровь.

– Нет! – закричала я и, не думая о последствиях, точнее, со всей ясностью осознавая, что я в шаге от катастрофы, выскочила из-за прилавка, закрыла инспектора собой. Отчаяние и страх подстегивали сделать хоть что-то, и заклинание из брошюрки полетело в колдуна, окутало его паром.