– А почему не возьмёте помощников?

– Хороший вопрос! Потому что мы мало кому доверяем. Ты ведь догадалась, что власти не одобряют то, что мы делаем.

Эйна только кивнула. Расспрашивать Тревера о том, чем занимаются нелояльные юристы, ей совсем не хотелось.

– Не пора ли перейти к делу? – улыбнулся Тревер. – У тебя есть вопросы?

– Да! Самое главное – нам ведь не хватит одного заседания суда, да?

– Не хватит. Много документов, много свидетелей. Некоторые могут намеренно тянуть время и пропускать заседания. Это может занять несколько недель.

– А что будет со мной? Мне дадут разрешение на проживание, чтобы я могла ходить на заседания? – Эйна надеялась, что это позволит ей оставаться с Кортаном; если не вместе, то хотя бы в одном городе.

– Не сразу. Сначала мы оформим только разрешение на въезд, и я за тобой прилечу перед первым заседанием. А когда выяснится, что за один день дело не рассмотрено, мы пойдём в Комитет по проживанию и сделаем разрешение на весь срок суда.

Эйна не смогла скрыть радость, и Тревер насторожился:

– Но учти: ты не сможешь встречаться с Кортаном!

– Как это? Разве он не имеет права принимать гостей у себя в общежитии?

– Имеет. Дело не в нём, а в тебе. Он же будет свидетелем по твоему делу! Если кто-то узнает, что вы виделись, тебя обвинят в сговоре со свидетелем. Нам нельзя так рисковать!

– И что, до конца суда так будет?

– Нет! Только до его выступления. Потом, когда он даст показания, будет уже неважно.

Эйна вздохнула.

– Ну ладно. А когда он будет выступать?

– А вот это мы с тобой должны решить. – И Тревер разложил на столе документы.

Эйну больше всего заинтересовала «схема участников», как её назвал Тревер. Вдоль краёв листа, в виде овала, располагались небольшие прямоугольники, и в каждом – имя. Эйна, Кортан, Крия, Альфия, Лива, Госпожа Идела, Регулятор Стафен и ещё несколько регуляторов с незнакомыми именами. Эйна вздрогнула, подняла глаза и спросила:

– Госпожа Идела тоже будет выступать?

– Конечно. Это ведь из-за неё ты оказалась в такой ситуации. Важно, чтобы Госпожа Идела сама описала все подробности.

– А Крия?

– Нет, дети не могут быть свидетелями. О ней расскажет Альфия. А если понадобится, судья может вызвать новую помощницу Крии.

Эйна кивнула и снова склонилась над схемой. Между прямоугольниками были проведены стрелочки, и Эйна догадалась: это связи между участниками. Над стрелочками были надписи, пояснявшие, кем эти люди приходятся друг другу.

– Значит, Кортан и Альфия будут свидетелями истца, то есть моими. А все остальные – это ответчики и их свидетели. То есть они все будут выступать против меня.

– Да, верно. Нам придётся постараться, чтобы выиграть. Сначала давай обсудим, чего мы хотим добиться, и тогда мы с Господином Винкасом составим подходящий текст заявления. А потом решим, в каком порядке вызывать свидетелей, чтобы картина получилась более полной.

– Значит, вы ко мне надолго, – сказала Эйна. – Давайте тогда пообедаем сначала, а то я с утра не ела.

Пока Эйна варила овощной суп и настаивала чай на травах, она искоса поглядывала на Тревера и думала: «Забавно, меня совсем не смущает, что такой высокопоставленный господин сидит в моей квартирке и собирается вместе со мной есть простенький супчик. А когда я жила во Второй, я ужасно стеснялась своей бедности. Мечтала стать такой, как они – все эти чиновники и специалисты, которые живут в зеркальных домах. Интересно, что изменилось? Почему там я чувствовала себя неполноценной, а здесь стала такой уверенной? Может, потому, что там я была прислугой, а здесь стала важной личностью? Директор школы, староста посёлка, представитель зоны… Могла ли я мечтать о таком два года назад?»

Допивая чай, Эйна вдруг поперхнулась и закашлялась. Тревер деликатно переждал и вопросительно посмотрел на неё:

– Всё в порядке?

– Кхм… Простите… Нет! – Эйна ощутила, что стремительно краснеет. – Я вспомнила! Мы же не договорились об оплате!

– А, это… – с облегчением сказал Тревер. – Считай, что договорились. Кортан обещал, что рассчитается с нами, как только ему откроют доступ к счёту.

– Значит, вы будете ждать, пока Кортан закончит свою отработку?

– Вовсе нет. Мы уже начали.

– Но почему вы так решили?

Тревер внимательно посмотрел на Эйну, как будто не был уверен: стоит ли объяснять? Поймёт ли она? Потом сказал:

– У тебя уникальный случай. В нашей практике такого ещё не было – чтобы человек, у которого было только разрешение на временное проживание во Второй, подал в суд на регулятора и на весь Комитет по проживанию.

У Эйны нехорошо похолодело внутри.

– Не было? И вы думаете, что вы справитесь? Это вообще реально?

Тревер улыбнулся, но не ободряюще, как обычно, а сердито. Или даже зловеще. И голос его звучал грозно:

– Мы бы не стали в это ввязываться, если бы это не было реально. А если мы справимся, это будет сенсация. Мы с Господином Винкасом прославимся. И всё благодаря тебе. Теперь поняла, почему оплата для нас не так важна?

Эйна смотрела на него, широко раскрыв глаза и изумлённо подняв брови. Чего она совершенно точно не ожидала – так это возможности прославить известных молодых юристов, у которых и так отбоя не было от клиентов! Об этом говорила Альфия, когда впервые устроила Эйне встречу с ними.

Хорошо, что Эйна умела быстро приспосабливаться к новым обстоятельствам! Уже через пару минут ей передалось настроение Тревера – азарт, желание решить эту сложную задачу, готовность перебирать десятки вариантов в поисках идеального. До позднего вечера они чертили схемы и писали планы, жарко спорили о том, в каком порядке раскрывать факты и что именно рассказывать судье.

В двадцать два часа за окном раздался автомобильный гудок. Это водитель Саната приехал за Тревером.

– Как быстро время пролетело! – сказал Тревер. – Ну, ничего! Мы почти всё обсудили, дальше мы с Господином Винкасом сами всё сделаем. А сейчас мне пора.

– Так поздно? Вечерний авион уже улетел!

– Я у Саната переночую, он меня пригласил! Полечу утренним рейсом.

– Ладно. Спасибо вам за работу! Буду ждать новостей!

Тревер уехал, а Эйна ещё долго не могла заснуть – перебирала в уме всё, что они придумали, и время от времени вскакивала, включала свет и записывала новую идею. Заснула только под утро, и во сне продолжала писать списки и рисовать стрелочки от одного свидетеля к другому.

В конце первой недели декабря Эйна поехала в на очередное собрание старост. В перерыве к ней подходили знакомые, спрашивали:

– Наверное, уже пора готовиться к празднику Перехода? Как в прошлом году?

Эйна смущалась. Ей не хотелось разочаровывать людей, но заниматься праздником она точно не сможет. Она пробралась через толпу к Санату и отозвала его в сторону.

– Мне нужна помощь! Не знаю, как быть. Что делать с праздником. Все от меня ждут, что я опять всё организую…

– И что тебе мешает? – Санат внимательно посмотрел Эйне в глаза. – Скучаешь по Кортану? Дело в нём, да?

– Нет. – Эйна почувствовала, что у неё запылали щёки. – Мне придётся уехать. Не знаю, на сколько дней.

Санат огляделся: рядом никого нет, никто не заметил, что Эйна расстроена. Он тихо сказал:

– Что-нибудь придумаем. После собрания пойдём ко мне, расскажешь, что происходит.

Эйна только кивнула, потому что боялась расплакаться, если начнёт говорить. Санат подождал, пока все старосты займут свои места, и сказал:

– В этом году мы опять устроим праздник, но я предлагаю поделить обязанности между всеми посёлками. Кто хочет участвовать – останьтесь после собрания, договоримся, кто чем занимается.

В зале захлопали, и Эйна с благодарностью обвела глазами своих товарищей. Так приятно, что они готовы взять на себя ту работу, с которой Эйна в прошлом году едва справилась сама. Когда почти все старосты разошлись, Санат написал на белой доске несколько пунктов и повернулся к Эйне: