Господин Тревер приехал к Эйне в начале ноября. Она давно подготовилась: написала короткое письмо маме и тщательно продумала, что нужно обсудить с Тревером перед подачей нового иска. Сразу предложила:

– Давайте сначала о личном поговорим, чтобы потом не отвлекаться.

Тревер усмехнулся:

– Ты уже всё за меня решила. Ну давай.

– Хочу передать маме ответ. Когда вы теперь поедете в Шестую?

– Пока не знаю. Туда ведь не попасть просто так. Должна быть веская причина. В прошлый раз нам разрешили допросить Елену – она была связана с делом, которое я вёл. А сейчас у меня нет ни одного такого дела. Вся надежда на тебя!

– Что? – ахнула Эйна. – В каком смысле?

– В прямом. Если мы выиграем твоё дело, мы как будто откроем двери для всех, кого незаконно лишили гражданства. Тогда у нас с Господином Винкасом появится шанс поехать в Шестую.

– А разве в Шестой есть такие, как я? Разве при лишении гражданства не всех вывозят в Безлюдные земли?

– По-разному бывает. Те, кого вывезли, вряд ли выживают. Насколько я знаю, ты первая, кто смог после такого устроиться в другой зоне. Но кому-то удаётся оформить выездные документы. Тогда они возвращаются в свою прежнюю зону.

– Но не в Шестую же! – возразила Эйна.

– Нет, конечно. Туда по-другому попадают. Например, человека лишили гражданства, но при этом незаконно обвинили в чём-то. Тогда его отправляют в Шестую. Вот за такие дела мы и сможем браться, если сейчас победим.

– Так ведь это и есть дело Кортана! Незаконное лишение гражданства, незаконное обвинение, незаконная высылка в Шестую. И вы уже выиграли! Почему же вы говорите, что именно моё дело так важно?

– У Кортана более простой случай: у него сначала отобрали, а потом вернули гражданство той зоны, где он жил раньше. Восстановили статус-кво. Это значит…

– Да знаю я, что это значит, – перебила Эйна. – В книгах встречала.

– Хорошо. А теперь возьмём твою ситуацию: тебя лишили гражданства Второй и не позволили вернуться в Третью. Это совсем другое: меняется зона проживания.

Эйна отвела глаза, вздохнула, потом нерешительно сказала:

– Но я… – И замолчала.

– Но ты не об этом попросишь в своём иске! – закончил за неё Тревер.

– Да… Но как вы узнали? Мы ведь это ещё не обсуждали!

Тревер снова усмехнулся, и Эйна с лёгкой обидой подумала: «Неужели я такая смешная?»

– Эйна, вернуть тебя в Третью – это было бы слишком просто, мы бы за одно заседание справились. Но ты же не зря штудировала Закон. Наверняка ты там вычитала что-то более интересное. И наверняка уже придумала сложный план.

«Зря я на него обижалась. Он меня ценит», – решила Эйна, а вслух сказала:

– Так, подождите, мы отвлеклись! Я вас ещё не расспросила о Елене и моей маме. Пожалуйста, расскажите, что знаете!

– Расскажу. Но сначала завари чай. Это долгая история.

Пока закипала вода, Тревер спросил:

– Ты же догадалась, что мы были знакомы с Еленой до того, как её выслали? – Эйна молча кивнула. – Поэтому мы хотели её найти. Нам нужно было узнать о её товарищах, которые остались в Третьей, и о тех, кто вместе с Еленой попал в Шестую.

Пока Тревер это говорил, Эйну осенило: они с Винкасом знали, чем занималась Елена!

До сих пор Эйна избегала думать обо всём, что во Второй зоне называли загадочным словом «нелояльность». А ведь и родители Эйны, и жена Никоса Лидия, и Елена – наверняка все они были арестованы и высланы по одной и той же причине! Но при Эйне никто не говорил об этом прямо, а если в разговоре и мелькали какие-то намёки – например, упоминался взрыв на заводе, – Эйна предпочитала не замечать этого и считать, что не существует никаких тайных сил, способных противостоять системе. Об этом даже думать было страшно – не то что пытаться самой в этом участвовать!

И только теперь, когда эти юристы стали для Эйны связующим звеном между ней и её мамой, Эйна впервые решилась честно сказать себе: «Да, все эти прекрасные и смелые люди нарушают Закон, потому что считают его несправедливым. Да, они хотят, чтобы люди жили лучше. Да, я ими восхищаюсь, хотя сама не решилась бы им помогать».

Эйна сняла чайник с плиты и посмотрела на Тревера. Он молчал, как будто чего-то ждал. Эйна спросила:

– А при чём тут я? – и поспешно добавила: – Я ведь ничего не знала о её делах!

– Конечно, не знала. У нас не принято говорить лишнее. Даже мы не всё знали. Но Елена сказала, что тебе можно доверять, и посоветовала нам найти тебя во Второй.

– Почему она так сказала? Я не такая! – Эйна говорила быстро, сбивчиво. – Мне это не надо! Не хочу, чтобы меня обвинили в нелояльности! Я не буду нарушать Закон!

На этот раз Тревер не просто усмехнулся, а громко рассмеялся:

– Да-да, я так и понял! Ты никогда не нарушаешь закон! И Кортан оказался в Четвёртой совершенно случайно.

Эйна сердито фыркнула, отвернулась к плите и резко встряхнула над чайником банку с сушёными травами – так, что серо-зелёные комочки разлетелись во все стороны.

– Эйна, не злись. Я не сказал ничего обидного. Елена тебя очень хвалила. И это она рассказала нам о твоей маме. Елена с ней познакомилась задолго до того, как мы приехали. Ты же знаешь родовой номер Елены, да?

– Да. Девять двести восемьдесят три, – отчеканила Эйна.

– И наверняка знаешь, как там расселяют жителей по кварталам.

– Да. Кортан рассказывал.

– Значит, понимаешь, почему Елена оказалась в одном квартале с Дианой. Узнала её по номеру – такому же, как у тебя. Диану там все очень любят, она создала подпольный кружок взаимопомощи.

– Как это? – перебила Эйна.

– Долго рассказывать, лучше пусть Диана сама тебе напишет. Когда выиграем твоё дело, я отвезу Диане твоё письмо. Настоящее, длинное, а не вот эту короткую записку, которую ты сейчас приготовила. Сама обо всём расспросишь Диану.

– Вы так уверены, что мы выиграем?

Тревер помолчал.

– Знаешь, я не был бы хорошим юристом, если бы каждый раз не верил, что выиграю.

– Ладно. Надеюсь, так всё и будет. Но всё-таки расскажите о маме!

Эйна разлила по чашкам травяной чай с земляникой, и Тревер ненадолго прикрыл глаза, вдыхая аромат лета. Потом вздохнул и заговорил:

– Мы сказали охранителям, что нам нужно допросить ещё одну бывшую гражданку Третьей. Якобы из-за старых связей с Еленой. И они привели Диану в комнату для допросов.

– Как мама выглядит? – быстро спросила Эйна. – Она здорова? Она там не голодает?

– Не волнуйся, их там кормят лучше, чем в твоём приюте.

– Не может быть! Почему?

– Чтобы они могли работать. Новые заключённые поступают не очень часто, поэтому работников там берегут. Чтобы их надолго хватило. Сколько времени твоя мама там провела?

– Больше двенадцати лет.

– Вот видишь! Если бы её плохо кормили, она бы столько не продержалась!

– А папа? – Эйна подняла глаза к потолку; не хотела, чтобы Тревер видел её слёзы.

– Диана сказала, что у него сердце не выдержало. Соболезную.

– Спасибо.

Они молча допили чай, а потом Тревер коротко рассказал остальное. После разговора с Дианой и Еленой стало понятно, что Эйна способна на большее, чем работа детской помощницы в богатой семье. Поэтому Тревер и Винкас согласились взять у Дианы письмо, попробовать найти Эйну во Второй и, возможно, помочь ей получить другую работу – более подходящую для её склада ума.

– Зачем мне другая работа? – возмутилась Эйна.

– Потому что нам нужны такие люди, как ты, – мягко сказал Тревер.

– Кому это нам, – начала Эйна, но осеклась, потому что всё поняла. – Вы там что-то незаконное делаете, вам нужны пешки для вашей игры. А я не пешка, я… Может, конь. Или даже ферзь. Я сама решаю, что мне делать!

– Не горячись, конь! – улыбнулся Тревер. – Мы тебя ни к чему не принуждаем. Конечно, ты сама будешь всё решать.

– Ладно. Вы про маму не договорили. Извините.

– Письмо мы взяли, но не стали обнадёживать Диану. Найти человека по номеру семьи, где он работал – непростая задача. Да и по твоему родовому номеру – ничуть не проще, потому что у тебя не было гражданства Второй. А мы с Господином Винкасом были завалены срочными делами. Нас всего двое, мы еле успеваем самое необходимое делать.