Крия кивнула, отодвинула альбом, встала. Прошлась по комнате, подошла к тёмной доске, стоявшей на металлической треноге, и начала рисовать мелом хаотичные линии.

– Знаешь, что я подумала… Было бы здорово, если бы такие подготовительные классы и у нас сделали!

– Для чего? – удивилась Эйна.

– Ну… Некоторые родители тоже могли бы отдавать туда своих детей. Чтобы самим с ними не заниматься. Не все же умеют учить детей!

Крия замолчала и отвернулась. Эйне показалось, что у неё в глазах блеснули слёзы. Ей захотелось обнять Крию, спросить, в чём дело, но Эйна боялась её расстроить ещё сильнее. Поэтому она стояла столбом и сердилась на себя за свою нерешительность.

Но Крия заговорила сама:

– Со мной папа занимался, когда меня готовили к школе. Мама не смогла. Ей казалось, что я глупая.

Эйна отошла к окну, чтобы скрыть от Крии свою злость. Как же это: даже здесь, в таком благополучном мире, родители так унижают своих детей! Раньше Эйна думала, что только у них в Третьей зоне такое было возможно, а теперь услышала то же самое от Крии.

– А папа? У него лучше получалось?

– Не лучше, – ответила Крия, чуть не плача.

Эйна всё-таки подошла к ней и обняла за плечи. Крия уткнулась головой ей в живот и перестала сдерживаться. Она тряслась, прижимаясь к Эйне, а Эйна гладила её по голове и твердила:

– Тише, тише… Всё хорошо.

Потом Крия успокоилась, убежала в ванную и вышла оттуда свежая, умытая. Сказала как ни в чём не бывало:

– Просто я не умела решать задачи, а папа очень злился. Но это давно было. Я на него не сержусь. Давай поиграем!

Однажды утром, проводив Крию в школу, Эйна решила зайти в книжный магазин. Шла по широкой улице, любовалась деревьями, которые совсем недавно были зелёными, а теперь менялись с каждым днём. Эйна ещё никогда не видела, как выглядит настоящая осень. Хотя в учебниках, конечно, были картинки. Лучше всего Эйна запомнила вязы: только у них бывают листья четырёх разных цветов на одной и той же ветке. Клёны и тополя не такие интересные: одни краснеют, другие желтеют. Но во Второй зоне росло столько разных деревьев, что многие из них Эйна не встречала даже в книгах.

Вот бы сейчас найти энциклопедию растений! Надо будет спросить Распорядительницу Альфию, можно ли здесь записаться в какую-нибудь библиотеку.

Задумавшись, Эйна пропустила поворот к дому и обнаружила, что идёт по главной улице, к той площади, куда она ходила в Комитет по проживанию и где потом встречалась у фонтана со своими друзьями, пока Мелия тоже не переехала в свою квартиру.

Эйна прошла мимо круглой каменной чаши, в которую с тихим плеском падали сверкающие струи воды. Взглянула на стеклянную дверь Комитета, отражавшую деревья, прохожих и машины, проносившиеся мимо площади. Снова подумала о необычных стёклах, которые во Второй зоне часто использовали для окон и дверей – не просто прочные и красивые, но и прозрачные только для тех, кто смотрит изнутри. Шторы на окнах служили для защиты от слишком яркого солнца, а не для того, чтобы скрыться от посторонних глаз.

В квартире Эйны стёкла были обычными, и если бы не жалюзи, жители соседнего дома видели бы, как Эйна ложится спать и встаёт.

Ноги несли Эйну вперёд, она никуда не спешила, никто её не ждал.

Через пару кварталов Эйна ощутила волнение, но не сразу поняла, что его вызвало. И, только замедлив шаг и повернувшись к массивному серому зданию с рифлёными колоннами, Эйна вспомнила! Однажды они с Крией шли по этой улице в дальний парк, и прямо здесь, на этом месте, Крия сказала:

– А это наш университет. Мой брат там учился.

Эйна подошла к высокой двустворчатой двери. Быстро огляделась. Никаких охранителей. Да и зачем? От кого здесь охранять университет? Она навалилась на массивную дверь – думала, что придётся приложить усилие, – но дверь неожиданно легко подалась вперёд, и Эйна чуть не упала, ввалившись в вестибюль.

Прямо напротив входа начиналась лестница. Широкая средняя часть вела наверх, а справа и слева узкие лесенки уходили вниз. Эйна ощутила боль в груди. Точно такая же лестница, пусть и не такая нарядная, осталась в приюте, где Эйна выросла. Наверх – в столовую и общий зал, выше – к спальням девочек и ещё выше – к комнатам наставниц. Вниз – в подвалы с кладовыми и хозяйственными помещениями.

Подняться наверх Эйна не решилась, подумав, что там сейчас идут занятия. Вместо этого она прошлась вдоль стен. По всему периметру – от входа до лестницы и от лестницы до входа – стены были покрыты крупными квадратами тёмного металла. В Третьей зоне их называли информационными щитами, а здесь Эйна пока не видела таких. На них висело множество листков синтетической бумаги с магнитной полоской по краю.

Эйна с интересом просматривала объявления. Почти все они были предназначены для студентов: расписания занятий, объявления о лекциях, приглашения на мероприятия с непонятными названиями. Эйна обходила вестибюль по часовой стрелке, и только в самом конце, когда она снова вернулась к входной двери, Эйна увидела то, что надеялась найти.

На большом белом прямоугольнике крупным шрифтом перечислялись названия факультетов. Рядом с каждым названием мелко пояснялось, чем занимаются студенты. Эйна пробежалась глазами по списку и увидела слово, от которого её сердце забилось быстрее. Ботаника! Эйна придвинулась ближе, чтобы рассмотреть описание.

Классификация, внешнее строение растений, среда обитания, химические процессы… У Эйны закружилась голова. Она даже представить себе не могла, насколько это сложная наука. И насколько сильно ей хотелось бы всё это изучать!

Неужели нет никакого способа сюда попасть? Эйна прошла к следующему листку. Сверху было написано: «Информация для поступающих». Рядом с каждым факультетом указывалось, после каких гимназий туда берут. Эйна поняла, что в разных гимназиях изучают разные предметы, и это её удивило. В Третьей зоне школы ничем не отличались друг от друга. Но, может, и здесь в первые восемь лет учёбы программа везде одинаковая.

Надо будет расспросить Крию! Эйна вышла на улицу, подняла лицо к небу, к яркому осеннему солнцу, и улыбнулась. «Всё у меня получится. Я же не глупее, чем здешние школьники. Придумаю, как попасть в гимназию».

Весь день Эйна улыбалась. Правда, она и в другие дни не выглядела мрачной, но сегодня даже Лива отбросила свой обычный тон – не то насмешливый, не то дружеский – и удивлённо спросила:

– Что с тобой? Влюбилась, что ли?

Но Эйна только махнула рукой:

– Да ну тебя! В кого? Просто гуляла по городу утром. Тут так красиво! Осень! Я же никогда не видела настоящих листьев… Они все такие разные!

Эйна чувствовала, что нельзя никому рассказывать о своей мечте. Но не потому, что начиталась старых книг о суевериях и предрассудках – в прошлом, а особенно в позапрошлом веке считалось, что можно «сглазить» любое начинание, если рассказать о нём раньше времени. В это Эйна не верила, считала глупостями. Люди добиваются своих целей не потому, что держат их в тайне, а потому, что прилагают усилия.

Просто пока не было смысла говорить об учёбе. Ведь Эйна ещё даже не знала, имеет ли она право учиться, а если имеет, что для этого нужно сделать. Всё это ей ещё предстояло выяснить.

Во время прогулки с Крией, когда они присели на скамейку под желтеющими кронами деревьев и смотрели на падающие листья, Эйна спросила:

– А ты знаешь, что изучают в гимназиях? Ты уже думала об этом?

– А зачем мне об этом думать? Я же только во втором классе.

– Я знаю. Просто мне интересно, как тут всё устроено. Я же после школы только на курсах училась, совсем недолго. Хочу понять, чем в гимназиях занимаются.

Но Крия не хотела это обсуждать, её это пока не интересовало. А больше никого Эйна не могла спросить: все домашние работники в квартире Крии приехали сюда из других зон, в гимназиях никто не учился. И даже Распорядительница Альфия, самая образованная из них, прошла лишь короткий полугодовой курс во Второй зоне.