Эйна чуть не вскрикнула от неожиданности, но успела зажать рот рукой. «Что же делать? Бежать к ним? Отбирать свои вещи? Но у них мой нож и мой топорик, и их двое! Мне с ними не справиться!»

Она присела на траву, чтобы тощий её не заметил, и с ужасом наблюдала за бродягами. Они забрали почти всё: пакеты, нож с топориком, фонарики, зажигалки, посуду, тёплые вещи, сапоги, одеяло и даже тент. Распихали по своим грязным сумкам и, воровато оглядываясь, быстрым шагом двинулись вдоль края леса на запад. Эйна ещё долго пряталась в кустах, потом вышла на поляну и смотрела вслед бродягам, пока они не скрылись из виду.

На траве валялся пустой рюкзак, кучка белья, лупа. Эйна проверила внутренние карманы рюкзака: в одном лежали сложенные вдвое страницы энциклопедии и записка Альфии для её отца. В другом – мамины бусы и камень на шнурке. Чуть в стороне бродяги бросили старую потрёпанную книгу. Эйна невольно приложила руку к шее и потрогала голубой шёлковый платок – четвёртую памятную вещь, привезённую из Третьей зоны. Всё, что осталось от прошлого.

Глотая слёзы, Эйна сложила в рюкзак вещи, села на землю и задумалась. До захода солнца ещё оставалось время, стоило пройти вперёд. Чем дальше на юг, тем выше шансы на спасение. Нужно было добраться до следующей рощи, чтобы не ночевать на открытом месте без тента, коврика и одеяла.

Когда стемнело, Эйна ощутила боль в животе. Очень хотелось есть. Пить тоже хотелось, но меньше. Добравшись до густого кустарника, Эйна наломала веток, чтобы не спать на голой земле, под голову подложила книгу, ноги засунула в рюкзак и подогнула коленки, чтобы подтянуть края рюкзака как можно выше и защитить от холода хотя бы нижнюю половину тела.

Спать было неудобно, а к утру Эйна ещё и замёрзла. Вылезла из рюкзака, потянулась, пошла собирать росу. Пакетов для воды больше не было, но она свернула из книжных листов конусы. Хорошо, что синтетическая бумага не намокает! Слегка утолив жажду, Эйна решила добыть еду.

Ей повезло: в траве попалось птичье гнездо с яйцами, и Эйна, забыв о своих страхах, разбила первое яйцо и выпила его содержимое. Ей понравилось. Выпила ещё три, дождалась птицу, затаившись в высокой траве, и схватила её голыми руками. Птица кричала, трепыхалась, и пока Эйна думала, как убить её без ножа, ненадолго ослабила хватку, и птица вырвалась.

Тогда Эйна прошла ещё несколько километров и устроила привал, твёрдо решив, что должна снова поймать птицу и свернуть ей шею. Если удастся развести огонь с помощью лупы, то птицу можно будет поджарить на костре. Целиком, не разрезая. Перья сгорят, а остальное прожарится и станет съедобным.

Это оказалось не так просто, но после нескольких неудачных попыток Эйна схватила небольшую птичку. Набрала тонких веточек и долго сидела на солнцепёке, направив на них лупу. Иногда даже появлялись тонкие струйки дыма, но первый язычок пламени показался, когда Эйна уже отчаялась и обдумывала, как съесть птицу сырой.

Хворост всё же разгорелся, Эйна быстро добавила к нему ветки потолще, потом проткнула тельце птицы обломком ветки и начала вертеть его над огнём. Над поляной поплыл запах горелых перьев – Эйну затошнило, но она сдержалась. Потом запах изменился, стал приятным. Эйна дождалась, пока птичка прожарится, и торопливо съела её, дочиста обглодав косточки.

«Буду держаться, сколько смогу. Ведь я уже очень долго иду. Наверное, аграрная зона уже совсем рядом», – думала Эйна.

Но идти становилось всё тяжелее. Эйна мёрзла по ночам, поэтому теперь она отправлялась в путь, как только начинало светать, а днём, когда солнце припекало, ложилась поспать в тени кустов. Никакой воды, кроме утренней росы, не попадалось, и Эйну постоянно мучила жажда. Поймать птицу удавалось не всегда, найти яйца – тоже. Иногда Эйна жарила на костре кузнечиков, но они плохо утоляли голод.

И всё же Эйна шла.

Пока однажды она не проснулась от острой боли под коленом. Солнце стояло высоко, Эйна прилегла отдохнуть под высоким деревом, прямо в траву. Днём она не прятала ноги в рюкзак, спать было не холодно. Но она совсем забыла про змей.

А ведь думала о них в самом начале своего похода! Смотрела перед собой, осторожно шагала по траве, проверяла, нет ли змей, прежде чем сесть на землю. Несколько раз она видела, как из-под ног что-то выскальзывает и быстро скрывается среди зелени. Иногда успевала рассмотреть серо-коричневое узорчатое тело.

Но теперь, когда Эйна из последних сил плелась вперёд, она забыла об осторожности. Падала на траву, не глядя. И вот сейчас, привстав и чуть сдвинув ногу, Эйна увидела перед собой тёмное отверстие в земле. Вход в нору. Получается, что нога Эйны оказалась прямо над входом. Она приподняла штанину, изогнулась, чтобы заглянуть под колено, и увидела две ранки. Кожа вокруг них покраснела, нога немного опухла. В груди похолодело. «Неужели это конец? Но я же не могу сейчас умереть?»

Змеи, которые встречались Эйне, по описанию напоминали гадюк. В энциклопедии говорилось, что их укус редко бывает смертельным. Не надо впадать в панику. Эйна потянулась к рюкзаку, вытащила книжные страницы, просмотрела. Про змей ничего не нашла. Вспомнила про свою бумажную шляпу, повертела её в руках. Страница из раздела про змей попалась на полях шляпы.

Эйна прочитала, что можно высосать яд из ранки и выплюнуть. Посмотрела на свою ногу. Нет, не дотянуться. Значит, этот вариант не подходит. Ещё там было написано, что после укуса лучше не двигаться. Что же, ей теперь так и лежать тут одной? Без воды, без пищи? Тогда она просто умрёт от голода и жажды. Придётся встать и идти дальше. Палка у неё есть, Эйна не расставалась с ней с первых дней пути. Значит, можно опираться на палку сильнее, чем обычно, чтобы поберечь больную ногу.

В первые пару часов Эйне казалось, что всё не так уж плохо. Нога болела, но не очень сильно. Однако к вечеру стало хуже. Красное пятно выросло, теперь его края поднялись выше колена и опустились почти до лодыжки. Появился отёк, Эйна стонала от боли, но продолжала идти – в надежде найти воду. Ей нестерпимо хотелось пить.

Эйну шатало, у неё кружилась голова, но она уже не понимала: от боли ей так плохо, от жажды или от голода. Её то бросало в жар, то начинало знобить. Она уже готова была сдаться, лечь на траву и больше ни о чём не думать. Но впереди вместо травы почему-то виднелась широкая полоса сухой земли. «Похоже на дорогу», – подумала Эйна. Сделав ещё несколько шагов, она упала на эту полосу. Приподняла голову, посмотрела в обе стороны, но не обнаружила никаких признаков жилья.

Солнце село, небо быстро потемнело. Луна не появилась. Может, небо затянули тучи и ночью пойдёт дождь? Тогда Эйна подставит лицо под струи воды и утолит эту нестерпимую жажду. Эйна лежала на спине и смотрела на небо, в ноге пульсировала боль, голова раскалывалась.

«И всё же я свободна. Говорил же Стафен, что у меня есть свобода выбора. Я надеялась, что это свобода жить. Теперь вижу, что это свобода умереть».

Голову заполнил тяжёлый туман, Эйна балансировала между сном и явью. А может, между жизнью и смертью – она больше не понимала, что с ней происходит. Нога горела – Эйне казалось, что она лежит прямо на костре. Ей хотелось отодвинуться, но она не могла.

А лицу почему-то было очень холодно. Вода? По лицу течёт вода? Мелькнула мысль: «Это дождь. Пошёл дождь».

Потом Эйна поняла, что кто-то держит её за подбородок. В рот полилась вода. Эйна вздрогнула, глотнула, открыла глаза, но не смогла понять, где она. Что с ней? Она не чувствовала своего тела. Оно как будто парило в воздухе, и невозможно было определить, где верх и где низ. Перед Эйной маячили два белых пятна, а вокруг раскинулось светло-голубое утреннее небо.

Эйна сосредоточилась, сфокусировала взгляд и увидела, что это два лица. Мужское и женское. Люди стояли совсем близко, один из них придерживал сзади голову Эйны, а другой вливал ей в рот воду. Они тихо говорили между собой, но Эйна не разбирала слов. Кажется, кто-то сказал: «Живая».