В авионе Эйна украдкой посматривала на представителей Третьей зоны. Она хотела бы передать с ними письмо своим друзьям, но не решила, как это сделать. Прошло полтора года, за это время всё могло измениться, она не знает ничьих адресов. Можно написать Дарителю Кириану на адрес школы и попросить его сообщить, например, Торлану или Сармату, что у Эйны всё хорошо. Но Эйна постеснялась обращаться с такой просьбой к незнакомым людям. Ей уже не раз говорили, что личная переписка между зонами разрешается только в особых случаях. А если передавать письма вот так, без разрешения – это может привести к неприятностям. И пока Эйна мучительно раздумывала, можно ли подвергать риску кого-то постороннего, авион пошёл на посадку.

– Четвёртая зона, – объявила сотрудница. – Двенадцать пассажиров должны покинуть наш авион. Остальным желаю приятного продолжения полёта.

На лётном поле делегатов встретили Санат и его помощник. Они предложили всем остаться до утра в Гостевом доме:

– Время позднее, ехать далеко. Может, вам лучше выспаться в Первом, а утром поедете по домам?

Некоторые согласились, но Эйна не захотела.

– Санат, мне нужно домой. Кто-нибудь может меня отвезти?

– Конечно. Мой помощник. Завезёт по пути Лиату в Четвёртый и Беркса в Одиннадцатый, а потом к тебе.

Эйна поблагодарила, попрощалась со всеми и села в машину к помощнику. Его автомобиль был обыкновенный, привычного вида – с закрытой кабиной, мягким трёхместным диваном сзади и двумя удобными креслами спереди. Эйна откинулась на высокую спинку, закрыла глаза и притворилась, что спит. Ей не хотелось разговаривать ни с Лиатой, которая сидела рядом, ни с Берксом, ни с водителем. Но и сосредоточиться на своих мыслях не получалось: Эйна слышала, как её попутчики обсуждали с помощником Саната конференцию, рассказывали о Второй зоне, шутили.

Иногда Эйна приоткрывала глаза, чтобы понять, далеко ли ещё ехать. Вот они въехали на Первое кольцо и повернули налево, к Четвёртому посёлку. Лиата, выходя из машины, весело сказала:

– До встречи! Счастливо добраться!

Хлопнула дверца, машина повернула на радиальный проезд и через некоторое время оказалась на Втором кольце. Одиннадцатый посёлок был совсем рядом, Беркс тоже вышел. Водитель замолчал – решил не тревожить Эйну, раз уж она спит. Долго ехал по Второму кольцу, миновал ещё два посёлка, пока нашёл подходящий радиус, и вскоре зарулил в Семнадцатый. Остановился на главной площади.

– Эйна, ты спишь? Приехали!

Эйна сделала вид, будто она только что проснулась. Открыла глаза, сонно прищурилась, даже зевнула. Потом сказала:

– Что, уже? Так быстро?

– Тебя довезти до дома? Или отсюда дойдёшь?

– Спасибо! Дойду, тут недалеко!

Водитель вышел из кабины, обошёл машину и открыл дверь. Помог Эйне взвалить на плечо сумку. Эйна подняла воротник пальто, натянула шапку на лоб и быстро пошла к дому. Поднялась в свою квартиру над школой и хотела сразу броситься на кровать, но потом вспомнила: утром дети придут в школу, надо их предупредить, что уроков не будет. Написала записку: «Простите, вернулась домой поздно ночью, сегодня не выйду на работу». Прикрепила на дверь школы. Потом написала на другом листке: «Пожалуйста, не будите меня, мне надо выспаться». Эту записку повесила на дверь квартиры. И только потом заперлась, плотно закрыла ставни на обоих окнах, сняла дорожную одежду и легла.

Уткнулась лицом в подушку, закричала: «А-а-а-а-а-а!»

Подумала мимоходом: «Соседи могут услышать. Да какая мне разница!» До следующего вечера Эйна так и пролежала на кровати – не ела, не пила. Пару раз в дверь тихо стучали, она не отвечала. Пару раз под окном раздавались детские голоса:

– Дарительница Эйна! Вы дома?

На это она тоже не отвечала. Все эти долгие часы она думала о Кортане, иногда отвлекаясь на мысли о Крии. Сердце сжималось от боли, когда Эйна вспоминала бедную девочку, которая потеряла любимых людей – и саму Эйну, которую воспринимала как старшую сестру, и своего брата Кортана, которого она обожала.

Когда думать о них становилось совсем невыносимо, Эйна усилием воли заставляла себя переключиться на кого-то другого. Очень сильное впечатление на неё произвёл разговор с Альфией. Может быть, у неё наладятся отношения с тем, кого она любила в юности. Похоже, они оба оказались однолюбами – так никого больше и не нашли. Но, думая о них, Эйна понимала, что в этом больше жалости к самой себе и попыток заглушить свою боль, чем настоящего сопереживания, и от этого ей становилось ещё хуже. И тогда она снова возвращалась в мыслях к Кортану. Его выслали не из-за мелочи – ложного доноса, – как Эйну. А из-за серьёзного поступка, на который он решился ради Эйны.

Она схватилась за голову и громко застонала: от боли, от жалости к Кортану и к себе, от стыда. Больше всего Эйну мучило то, что Кортан рискнул своей жизнью ради неё, а она вряд ли смогла бы на такое решиться ради него.

Значит, он смелее и лучше Эйны.

После двух бессонных ночей Эйна взяла себя в руки. Постояла под холодным душем – ещё в приюте, когда была ребёнком, она заметила, что это помогает взбодриться, – привела себя в порядок и спустилась на первый этаж, в школу. Открыла дверь, сорвала свою позавчерашнюю записку, села за стол. Вскоре начали собираться дети. Они так искренне радовались встрече с Эйной, так весело улыбались, задавали так много вопросов, что Эйна ненадолго забыла о своей беде. Учебный день пролетел быстро, Эйна не успевала думать о Кортане. Когда все разошлись, Килик сказал:

– Эйна, пойдём к нам? Мама пирог испекла!

Эйна согласилась, Аниша и Халим набросились на неё с расспросами. Хоть они и знали, что Эйна почти год жила во Второй зоне, сейчас им было интересно узнать её свежие впечатления. Ведь теперь она смотрела на всё со стороны, глазами жителя Четвёртой.

О Кортане Халим не знал, Эйна говорила о нём только Анише. Поэтому сначала Эйна делала вид, что ездила туда только ради Совета зон, по делу. Ну, заодно и встретилась кое с кем из старых друзей. А после обеда и чая с пирогом, когда Халим ушёл прогуляться с друзьями, а Килик начал делать домашнее задание, Аниша сказала:

– Может, пойдём к Лесии? И Гияру позовём.

По дороге Эйна не стала ничего рассказывать, только отмахивалась: «Потом, потом». А когда подруги расселись на низкие мягкие пуфики в уютной комнатке Лесии, Аниша спросила:

– Ну как, ты повидалась с Кортаном?

– Нет! – выпалила Эйна и разрыдалась.

– Почему? Что случилось? Он тебя разлюбил?

Эйна помотала головой и проговорила сквозь слёзы:

– Хуже!

– Как это? Что может быть хуже? – удивилась Аниша.

– Он в Шестой зоне!

В комнате стало тихо. Только всхлипывания Эйны нарушали тишину. Лесия поставила чайник, и вскоре к плачу Эйны добавилось шипение закипающей воды.

– За что? Как это случилось? – спросила Гияра.

Лесия принесла низкий столик, поставила на него четыре чашки, налила всем ароматного ягодного чая. Эйна сделала несколько глотков, прежде чем немного успокоилась и смогла говорить.

– Он, когда узнал про меня, взял машину на работе, подделал выездные документы и поехал в Безлюдные земли меня искать…

Подруги изумлённо смотрели на Эйну.

– Какой смелый! – восхищённо сказала Аниша. – И как сильно он тебя любит!

– Смелый, но безрассудный, – перебила её Гияра. – И что было дальше?

– Его поймали. В машине был маячок – это такой приборчик для слежения. Охранители приехали, забрали Кортана, отправили в Дом смирения. Потом его судили и отправили в Шестую зону.

– Ты знаешь, в чём конкретно его обвинили? – спросила Гияра.

Из четверых подруг только она, как и Эйна, окончила школу и во время учёбы много раз читала текст закона: его нужно было знать почти наизусть, чтобы сдать экзамен по устройству общества.

– Да, мне Альфия рассказала. Было три обвинения: подделка документов…

– Ну, это мелочь. За такое не высылают!

– Ещё порча государственного имущества…